Юлий Медведев - Безмолвный фронт

Сжигание каменного угля во всем мире образует свыше 90 миллионов тонн пыли, выплавка чугуна — 20 миллионов тонн. XX век пылит вовсю. Взрыв водородной бомбы поднимает в воздух от 10 до 100 миллионов тонн земляных пород.

В сравнении с весом знакомых нам предметов — роялей, автомобилей, океанских лайнеров, блюмингов — это огромные цифры. В сравнении с весом всего атмосферного воздуха — 5 квадрильонов тонн — незначительные. Но гигиенистов интересует, в какой степени этот вторичный продукт цивилизации, пыль, влияет на здоровье населения. Сотрудники института общей и коммунальной гигиены имени А. М. Сысина Академии медицинских наук под руководством М. С. Гольдберга дважды на протяжении трех с половиной лет проводили обследования 322 школьников младших классов, живущих в районе выбросов мощной ТЭЦ. Была найдена зависимость между состоянием легких у детей и длительностью их пребывания в данном районе. Причем 16 процентов обследованных были первой стадии силикоза.

На симпозиуме по средствам защиты растений, состоявшемся недавно в Вашингтоне, курьезный случай рассказал доктор Френсис Гюнтер. Своим выступлением он хотел подчеркнуть высокую чувствительность методов химического анализа. Я берусь обнаружить ДДТ в любом неископаемом образце, заверял он присутствующих.

Как — то Гюнтеру пришла идея проверить, нет ли ДДТ в древних музейных образцах. И что бы вы думали? Он нашел его там. После повторных опытов и самой тщательной проверки исследователи отбросили предположение, что их кто — то разыгрывает. И тогда все стало ясно: ДДТ был в самом воздухе лаборатории. Он был в воздухе гигантского города.

Если загрязнение воздуха — вполне реальное следствие современного прогресса, то уж водной стихии — и подавно. Тем более что между водой и небом идет постоянный обмен. Одна капля, падая с высоты в один километр, омывает 16,3 литра воздуха, а каждый литр дождевой воды, громыхающей в водосточных трубах, прополоскал 326 тысяч литров воздуха. Атмосфера после дождя просветляется, а реки и озера темнеют.

Основные же загрязнения воды идут не окольным, а прямым и коротким путем. Это спуски фекально — хозяйственных, бытовых, промышленных стоков.

В наше время можно было бы написать памфлет под заголовком «Реки мира как зеркало цивилизации». В символическом этом зеркале отражается упорство самообмана и недальновидный практицизм. Ни в чем другом так не видно расхождение между сегодняшним преуспеванием и завтрашними заботами человечества, как в его отношении к рекам. Подсчитано, что общий объем воды в реках земного шара равен 50 тысячам кубических километров. А хозяйственно — бытовые стоки составляют 40 миллиардов кубометров в год. Это в среднем 0,22 всего запаса. Много ли?

Увы, распределение рек на нашей планете пока не увязано ни с плотностью населения, ни с уровнем развития промышленности. В Советском Союзе объем хозяйственно — бытовых стоков составляет 0,4 процента всей речной воды, что терпимо, в Лондоне — 13,6, в Париже — 4,8, в Берлине — 3,1 процента. В Англии многие реки превратились в сточные канавы. Объем промышленных и канализационных городских стоков часто превышает в них объем остальной воды. В ФРГ, кроме Рура, все реки — сточные канавы. В США небольшие города Юга располагаются цепочкой вдоль речушек. Эти города вынуждены потреблять воду с большой примесью жидких отбросов. Так, город Оттанус штата Айовы забирает речную воду, 60 процентов объема которой — гниющая жижа. И наконец, как предел вообразимого, как мрачная фантазия мизантропа — случаи, когда за неимением другого выхода город пьет жидкость, уже прошедшую однажды через его нутро, пьет собственные, очищенные в меру возможности, нечистоты. Именно это происходило в американском городе Ченуте. Штат Канзас перенес сильную засуху. В реке вода исчезла. Осенью и зимой 1956 и 1957 годов город Ченута перешел на замкнутый цикл водоснабжения: для водопроводной сети стали использовать канализационные стоки. Они подвергались многоступенчатой сложной очистке, но все равно вода имела подозрительную окраску, затхлый запах и привкус.

Поскольку промышленность не спешит переходить на замкнутые циклы водоснабжения, это придется делать населению. Так фактически происходит уже и сейчас. В большинстве городов США, источником водоснабжения которых служат крупные реки, в водопроводные трубы поступает разбавленная сточная вода вышележащих населенных пунктов.

Своеобразие исторического момента заключается в том, что такой порядок находит оправдание. Приемлемая альтернатива!..

Американский специалист доктор А. Спилхауз недавно заявил, что даже при эффективной очистке отбросов к 1980 году промышленные и бытовые стоки в США будут достаточны, чтобы в сухую погоду поглотить весь кислород изо всех рек всех 22 бассейнов страны.

«…Речка чистым телом звенела вся, как звонкое кольцо». Эти строчки Николай Заболоцкий писал совсем не так давно. Но грустным анахронизмом веет от них в наши дни.

«Чисто тело» реки сопротивляется загрязнению. Река сносит, осаждает, нейтрализует нечистоты. Она борется с чужеродными водами, с опасными организмами. Но ее сопротивлению есть предел. Когда состав, свойства естественной воды изменяются, река заболевает, в ней начинает задыхаться и отмирать родная флора и фауна. Как благодатная, деятельная сила природы река перестает существовать. В ней уже никто не живет. Ее воду никто не станет пить: она мутная.

Не пригодна мертвая река ни для купания, ни для рыбалки. Не нужна она и заводу. Тому самому, что ее доканал, или другому, что стоит ниже по течению, или вообще не построенному здесь из — за отсутствия хорошей воды. Для него подыщут другую реку.

А ведь были у реки давние клиенты. Ею жило много разного зверья.

Пословица «не плюй в колодец» имела во времена своего рождения только иносказательный смысл. Никто в колодец, разумеется, не плевал, и никого предупреждать об этом нужды не было. А теперь, в наши дни, она приобрела буквальность, поскольку во всем мире идет заплевывание пресных вод. Одновременно идут конгрессы, симпозиумы, конференции по проблеме пресной воды: поиск новых источников, опреснение вод океана и прочее.

Эту проблему уже нельзя откладывать. Если исходить из того, что к 2050 году численность населения на нашей планете достигнет 8 — 10 миллиардов человек, то есть возрастет в 3–4 раза, то, надо полагать, возрастет и потребность людей в воде. Во всяком случае, до сих пор рост культуры и благосостояния непременно сопровождался повышением спроса на воду. Профессор Покровский делает следующее допущение: среднестатистический индивид к тому времени будет расходовать на себя не сто, а уже 200–300 литров в сутки. Значит, хозяйственно — питьевое водоснабжение потребует — и довольно скоро — 700 — 1050 миллиардов кубометров воды в год. Но и при этом в лучшем случае ее расходы превысят хозяйственно — бытовые в 3–4 раза, то есть составят 2800–4200 миллиардов кубометров в год. Трудно учесть, но необходимо принять к сведению еще нужды сельского хозяйства, которое расширяет площади орошаемых, поливных земель. Наконец, маловероятно, что с годами источников пресной воды будет больше. Скорее наоборот. В общем, пресноводный кризис ожидаем. А пока что, перед лицом этого недалекого кризиса, идет регулярное проматывание речных богатств.