Лайонел Роббинс - История экономической мысли. Лекции в Лондонской школе экономики

часть того, что ему казалось разумным в классической экономической традиции.

Лидером поздней исторической школы был знаменитый Густав Шмоллер. Должен вас

предупредить, что, хотя я с симпатией и уважением отношусь к Рошеру и Кнису, даже если не

всегда соглашаюсь с ними, я куда меньше симпатизирую поздней исторической школе и ее

лидеру.

Вспомним знаменитую книгу Поппера «Нищета исто-рицизма» (Popper, 1960; Поппер, 1993)-

Критикуя экономическую сторону историцизма, Поппер критикует именно Шмоллера. Шмоллер

был очень сильной личностью. В объединенной Германии было трудно заполучить кафедру, к

тому же кафедра и профессорское звание в Германии того периода довольно много значили. В дни

моей молодости было достаточно написать в регистрационной книге гостиницы «профессор»,

чтобы персонал начал обращаться с вами с королевскими почестями. Однажды один мой не-

мецкий студент, приехавший учиться в Лондонскую школу экономики, сказал мне: «Когда мы

встречаем своего профессора на улице, только обстоятельства времени и места не дают нам упасть

на колени, приветствуя его, и предложить ему ладан и мирру». Теперь все изменилось. После

войны мы стали обращаться друг к другу по именам и обрели человеческие лица. Но Шмоллер

имел огромную власть над факультетскими назначениями в Германии своего времени3. Однако его

экономические взгляды мы рассмотрим на следующей лекции.

3- См. пятую лекцию, где Роббинс рассказывает о том, какую власть имел Шмоллер над кадровой политикой немецких

университетов.

333

334

335 Д. Начала современного анализа

336

Лекция 26

Историческая школа (продолжение) —

Предвестники перемен: Курно, фон Тюнен и Рэ

337 В СЕГОДНЯШНЕЙ лекции я закончу рассказ об исторической школе. Вчера мы

беседовали о Ричарде Джонсе, затем я рассказал о двух стадиях развития немецкой исторической

школы, упомянув, что Рошер и Книс были главными представителями ранней, более приемлемой

системы, а Шмоллер представлял позднюю историческую школу, куда менее приемлемую.

Исторический подход можно свести к трем основным пунктам. Во-первых, приверженцы исторической

школы поднимали ужасную шумиху вокруг предполагаемых предпосылок классической школы, в

частности вокруг того, что классическая школа не занималась интересовавшими их предметами. Я уже

говорил о том, как Лист относился к экономическому национализму. Во-вторых, они протестовали

против той картины мира, которая, как они считали, вытекает из классической традиции. Они

утверждали, что эта картина не является абсолютно верной, что она пренебрегает институциональными

факторами и вопросами мобильности капитала и труда и т.д. В-третьих, все это приводило их к

критике метода классической политической экономии, предположительно, чистой дедукции на основа-

нии простых постулатов; замечу, что такая трактовка классического метода была их личным мнением.

Школа Шмол-лера утверждала, что необходим новый метод: чтобы хоть что-то сказать об

экономических явлениях, необходимо сначала провести трудоемкое исследование истории того со-

общества, в котором существуют эти явления. И со временем, обещали последователи Шмоллера,

появится не такой анализ, который вырос из классической традиции, но такой,

337

ИСТОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

при помощи которого можно будет что-то сказать о законах экономического развития. Поппер

назвал этот подход исто-рицизмом (Popper, 1960; Поппер, 1993)-

Выдерживает ли такой подход критику? По-моему, нападки исторической школы на предпосылки

классической политической экономии были неоправданны. Адам Смит сказал бы, что идеи,

приписываемые ему Шмоллером, ему и в голову не приходили, и это же касается классических

экономистов XIX века.

Критика картины мира, нарисованной классическими экономистами XIX века, во всяком случае,

некоторыми из них, до какой-то степени оправданна. Адам Смит еще как-то учитывал

институциональную структуру общества и его историю. Но Рикардо и его последователи, с их ост-

рым интересом к проблемам, выросшим на фоне нарисованной Смитом картины, значительную

часть этой картины упустили из виду. Иногда я думаю, что, игнорируя институциональную

структуру, они преувеличивали область применимости некоторых предложенных ими решений.

Нельзя, впрочем, сказать, что все классические экономисты игнорировали институты. Даже

Бентам, которого в рамках истории экономической мысли мы можем причислить к классическим

экономистам, написал «Эссе о влиянии времени и места» (Bentham, 1843) на социальные явления.

И, конечно же, Джон Стюарт Милль весьма осмотрительно писал, что необходимо всегда

принимать во внимание институциональную структуру общества.

Говоря об общей критике метода классических экономистов, я должен сказать, что она была

основана на полном непонимании этого метода. Неправда, что все классические экономисты

игнорировали историю и экономическую историю. Неправда и то, что ее игнорировал Рикардо: в

работе «Ответ Босанке» (Ricardo, 1811) он демонстрирует мастерское владение темой

эмпирических исследований.

Но представители исторической школы неправильно понимали и логику научного исследования

как такового. Они неверно расставили акценты на приоритете индукции. Не хочу сказать, что

проверять гипотезу на соответствие с действительностью не нужно или не важно. Хочу только

сказать, что никакая наука не берется за сложный опытный материал, не применяя к нему некий

принцип вы-

338

ЛЕКЦИЯ 26

бора — принцип, который можно свести к сознательно сформулированным гипотезам или

бессознательно сформулированным критериям отбора. Идея о том, что вы рассматриваете нечто,

называемое историей, с совершенно пустой головой, не имея никаких идей (Локк называл это

состояние tabula rasa) — это бред, поэтому мне кажется, что исторический подход Шмоллера

делал историю бесплодной. Шмол-лер, его факультет и последователи проводили весьма инте-

ресные исторические исследования, но не создали никакой значимой теории, не открыли

значимых законов развития, которые выдержали бы испытание логическим и историческим

анализом.

В годы своей молодости я много общался с австрийскими экономистами, изгнанными из

вселенной Шмоллера и компании. Они рассказали мне историю об ученике Шмоллера, который

исследовал колебания цен мясных консервов в Восточном Берлине в 1900-1905 годы. Он написал

докторскую диссертацию в несколько сотен страниц, проиллюстрированную статистическими