Лайонел Роббинс - История экономической мысли. Лекции в Лондонской школе экономики

оставит цену неопределенной внутри заданных границ.

Все это написано в работе, которую Вальрас (Walras, 18740) переслал Джевонсу и которая была

опубликована вскоре после «Теории политической экономии» Джевонса. В первом издании

«Элементов чистой политической экономии», в 1874 году, Вальрас расширил свой анализ в допол-

нительных уроках (уроками он называет главы). Продолжая рассматривать ценность благ, он

расширяет анализ, включив в него много благ, и делает спрос функцией не только цены одного

блага, но и цен всех рассматриваемых благ.

Эта черта (множественная функция спроса) стала типичной для последователей Вальраса, так

называемой Лозаннской школы. Эти последователи всегда жалуются на англоязычных

экономистов, особенно на Маршалла, которые сосредоточились на анализе частичного

равновесия, вместо того чтобы заниматься анализом общего равновесия. В этом отношении члены

Лозаннской школы сослужили себе медвежью услугу. Осознание множественной функциональной

зависимости было, безусловно, шагом вперед, но из пытавшихся решить конкретные проблемы

никто никогда не пробовал сделать спрос функцией количества п благ. При попытке выйти за

пределы рынка конкретного блага, все остальные блага просто сливаются, и тогда мы имеем дело

с двумя благами. Особенно часто к этому трюку прибегал Джон Хикс.

Теоретически это интересная тема, но Маршалл, который об этом отлично знал, отмахнулся от

нее. Маршалл хотел заниматься тем, что объясняло реальный мир. Хотя система

398

ЛЕКЦИЯ 31

Вальраса и представляет определенные проблемы реального мира в их простейшей форме, именно

постоянный упор на общее равновесие так отрезал Вальраса и его последователей от большинства

остальных экономистов, что это нанесло ущерб обеим группам.

Однако система Вальраса на этом не заканчивается. Он подвергает своему анализу производство,

и вокруг этого-то и началась ссора. В первых двух изданиях «Элементов» Вальрас рассматривал

ценообразование производственных услуг на основании того, что мы назвали бы фиксированными

технологическими коэффициентами. Иначе говоря, для производства одного любого товара

требуется фиксированное сочетание необходимых факторных услуг, поэтому для получения

определенной системы цен на факторные услуги необходимо провести коррекцию, стимулом к

которой является желание прибыльно произвести конечное потребительское благо. Если только

все соотношения не одинаковы (при этом проблема ценообразования не имеет решения), есть

причины предположить, что в определенных условиях при помощи технологических

коэффициентов можно чего-то достичь. В третьем издании «Элементов» Вальрас, упрекнув

Уикстида за выводы о том, что было достаточно не очевидно в первых изданиях, ввел

изменяющиеся технологические коэффициенты. Так предельная производительность проникла в

его третью, и последнюю, систему.

Не удовлетворенный и этим, Вальрас перешел к собственно капитальной ценности: к проблеме

капитализации. Его подход был раскритикован Викселем, считавшим, что Вальрас решил

проблему только для основного капитала. После многих попыток других авторов доказать, что

Виксель был неправ, Виксель согласился с тем, что Вальрас добился большего. Однако я далек от

того, чтобы считать теорию капитализации Вальраса удовлетворительной.

После этого Вальрас обращается к проблеме денег. В первых изданиях своей книги он просто

постулирует, что деньги—это единица для выражения цен, но постепенно, вначале в отдельных

статьях, а затем и в более поздних изданиях «Elements», он развивает идею желаемого остатка

(encaisse desiree). Он также независимо от всех разрабатывает кембриджский подход к

количественной теории денег — кембриджский подход 1920-х годов.

399

ИСТОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

Теперь вы понимаете, почему я оставил Вальраса на самый конец. Его слава основывается на широте

его концепции, на полноте его системы, неважно, прав он или ошибался в деталях статической

системы. Джевонс и Менгер ничего подобного не сделали. Вальрас это сделал, и в 193°"е годы его

систематический подход стал очень популярен.

Вальрас основал школу, самым известным представителем которой был Вильфредо Парето (1848-

1923), сменивший его на посту руководителя кафедры в Лозанне. В 1896 году Парето издал книгу

«Курс политической экономии» (Pareto, 1896/1897)- Она состояла из системы, унаследованной у

Вальраса, и дополнительной терминологии Парето. В 1906 году на итальянском, а в 1909 на

французском вышел «Учебник политической экономии» Парето (Pareto, 1927), который был переведен

и на английский язык

хотя

(Pare-to, 1971)»

профессор Жаффе (Jaffe, 1972) раскритиковал этот перевод

как неадекватный.

Итак, Парето возглавил Лозаннскую школу и за свою жизнь привлек к себе куда больше внимания, чем

Вальрас. Парето отказался от некоторых элементов анализа Вальраса. В самом конце, вдохновившись

Эджуортом, он ввел кривые безразличия. Не забудьте, что это Эджуорт, а не Парето, ввел в обиход

кривые безразличия. Парето утверждал, что пытается исключить любые разговоры о субъективном

факторе; он обращался с кривыми безразличия как с основанными на наблюдениях. Бог знает, какие

понадобились бы наблюдения, чтобы обнаружить хоть сколько-нибудь обширный набор кривых

безразличия. Он также отверг идею измеряемой полезности. Те предпочтения, которые обозначали

кривые безразличия, носили, по мнению Парето, не кардинальный, но ординальный характер. Их

можно было выстроить по порядку, но не придать им точные численные значения.

Парето также сказал новое слово в процессе отказа от термина «полезность». Он считал, что это слово

несет неоправданную психологическую нагрузку, и поэтому он предложил слово «ophelimity»

(«предпочитаемость»), нейтральное, но после него никем не употреблявшееся.

Парето, конечно, известен в связи с изобретением из области прикладной экономики, которое

обсуждается и по сей день: я говорю о кривой Парето. Некоторые говорили о су-

4ОО

ЛЕКЦИЯ 31

ществовании закона Парето, который гласил: если собрать цифры о населении и о получающих доход

и прологарифмировать их, мы получим кривую, стабильную для разных сообществ. Но не дай нам бог

вмешаться в этот продолжающийся спор.

Среди членов Лозаннской школы были малоизвестные авторы, которых читать куда проще, чем Парето

и Вальра-са. О Вальрасе лучше всего написано у Антонелли, в книге «Чистая экономическая наука»

(Antonelli, 1914)) на французском языке. Кроме того, после выхода книги Парето появилось еще