Герда Грау - Анубис

— Устраивает, сэр? — почтительно спросил сотрудник.

— Подумаем, — недовольно ответил Лаудер. — Поставьте в сторону и несите остальные, но эти далеко не убирайте.

Гейл взял себя в руки. Он здесь не за жратвой, и вообще заказ только повод, они за него не платили, а он еще и за обед остался должен.

Пуговицы на форме служащего все были на месте.

Парень перетащил свои коробки на свободную столешницу и остался стоять рядом, соблюдая дистанцию. В зал уже несли следующую партию, и не один, а два работника. Еще восемь огромных пицц отправились туда же, куда и первые, — не было отсутствующих пуговиц.

Администратор появился беззвучно, принял командование своей небольшой армией, опасливо поглядывая на Лаудера. Новые коробки вносили уже по двое — один держит, другой открывает. Не назвать пиццы произведениями искусства мог только человек, лишенный художественного вкуса. На взгляд Гейла они были совершенны. Он беспомощно повернулся в поисках подсказки.

— Маслины не нужны, — холодно сказал Лаудер. — Замените на зеленые оливки.

Коробки утащили, принесли новые. Гейл сжал зубы, чтобы не капать слюной на стол, заставил себя смотреть выше картонных упаковок и искать недостающую пуговицу, задержав дыхание — запах был слишком дразнящий.

— Халапеньо исключается, — придрался к новой партии Лаудер. — И коробка мятая. А эту оставьте. Эти и эти заберем. Те три штуки верните обратно, я передумал. Где здесь анчоусы?

Скоро уже целая шеренга сотрудников «Росетти» стояла вдоль стены, держа в руках коробки, — Лаудер с убийственной серьезностью заставлял их меняться местами, выбирая сначала одни, потом другие, снова возвращая те, что уже забраковал.

Появились метрдотель и старший владелец ресторана. Пуговицы в глазах Гейла рябили, хотелось положить голову на стол. Он встал и налил себе стакан воды, выпил залпом — желание прилечь стало меньше, да и ясности в мозгах прибыло. В общей сложности он насчитал уже четыре десятка пицц с самой разной начинкой. Чей заказ можно исполнять с таким рвением глухой ночью? Да еще и при параде?

Лаудер высокомерно гонял персонал, не глядя на Гейла, диггеры сидели молча, точно загипнотизированные. От нечего делать Гейл со стаканом в руке еще раз прошел вдоль строя с коробками. Вновь прибывшие занимали место в конце, шеренга уже загибалась к бару своим хвостом. При его проходе коробки открывались снова, скрывая пуговицы, и смотреть приходилось либо назад, либо вперед.

Парня с обрывком петли на форменной куртке Гейл отметил механически, когда уже прошел мимо. Не хватало второй сверху пуговицы, на ее месте торчал остаток нитки с кусочком пластикового ушка. Он поднял глаза на лицо парня — тот ответил широкой радостной улыбкой. Он вообще не был похож на террориста — большеротый, кареглазый, молодой, возраста Гейла или чуть постарше. Росту он был небольшого. Сколько ему было десять лет назад? Восемнадцать? Двадцать? Стажер в Президиуме? Студент на практике?

В руках он держал пиццу без помидоров с соусом песто. Эту пиццу Лаудеру не показывали, Гейл бы запомнил. С соусом песто не было ни одной пиццы, он мог поклясться, потому что обожал этот соус и нарочно ждал, не будет ли такой в заказе, но ее не было. Парень просто встал в ряд, как если бы уже прошел проверку. Перехватив взгляд Гейла, он подмигнул ему.

— Годовую выручку сделали, — весело шепнул он. — А реклама какая! Премию дадут.

Гейл почему-то очень ясно увидел холл Президиума, сыплющий осколками и перекрытиями в зал, где лежат окровавленные люди. Потому что за стеной в столовой такой вот весельчак совал в руки исполнителей стаканы с пластиковой взрывмассой вместо кофе. А потом возвращался на кухню делать пиццу с соусом песто. Сколько нужно заплатить за это? Сколько попросить за такую услугу? Сколько вообще стоит человеческая жизнь?

Гейл поставил стакан на ближайший стол и протянул ему пуговицу.

— Это ваше, — с трудом сказал он. — Вы потеряли.

Парень взял пуговицу, приложил к обрывку ниток и тут же опустил руку, глядя на Гейла остановившимся взглядом. А в следующий момент рванул к выходу. Гейл не дал ему уйти, сбил с ног и навалился сверху, добросовестно удерживая на месте своим телом, но эти шевеления под собой давил с омерзением, как будто держал рептилию или другого гада. Откат накрыл уже без шуток, сказывался голод, картинка вокруг стала монохромной, звуки — гулкими, перспектива пространства сузилась до какого-то тоннеля, подобного тому, в котором он схватился с Олейником. Чьи-то руки растащили их с парнем, пицца валялась на полу раздавленной, неизвестно откуда появившийся Грац разгонял лишний персонал в стороны. Стирхоф с Кройсом тоже выскочили из ниоткуда, словно сидели в засаде. Они что-то яростно высказывали владельцу ресторана, указывая на веранду. Гейл увидел Джибейда, входящего через главный вход, с ним были два автоматчика. Грац попытался остановить его, но тот отмахнулся, большими шагами направляясь к Лаудеру. Что ему нужно? Ах да, приказ Шепарда… Гейл инстинктивно дернулся вперед, но это оказалось лишним, Джибейд взял Лаудера за плечи, развернул к свету, а потом обнял, хлопая по спине. При каждом хлопке из черной рубашки белым следом выбивалась тоннельная пыль. Грац махнул рукой и плюхнулся на стул, демонстративно закрыв глаза ладонью и всем видом давая понять, что снимает с себя ответственность за происходящее. Сейчас он уже не казался Гейлу противным или толстым, только уставшим. Ночь выдалась тяжелой для всех.

Диггеров после короткого разговора автоматчики подняли и вывели из зала. Гейлу Лаудер сам подставил плечо и потащил к выходу на веранду. Джибейд шел рядом, помогая разгонять любопытных, пока не увидел открытый багажник кара. Туда же уставились Стирхоф с Кройсом, вышедшие следом. Кое-кто из персонала ресторана высунул нос на улицу, а некоторые даже достали пады для съемки, но администратор им быстро объяснил, почему клиентов нельзя снимать без их желания — связанный человек в багажнике был отличным аргументом.

Олейник уже вполне пришел в себя и издавал что-то вроде сипения — кляп ему никто так и не вытащил. Лаудер без церемоний выбросил его наружу и быстро опустил багажную дверь. Потом он выволок диггерские сумки, открыл их для всеобщего обозрения и поставил рядом. Сказал он при этом что-нибудь или нет, Гейл не слышал из-за нарастающего звона в ушах, но содержимое сумок и без того говорило само за себя. Кройс присел, вытащил один из брусков, поковырял пальцем и протянул Стирхофу. Комендант Рамзеса поспешно отступил, брусок перекочевал назад, в сумку. Кройс закрыл опасный груз, повесил себе на плечо — на этот раз добычу по праву забирала комендатура. Найденный куб Лаудер проигнорировал, как если бы его не существовало, и никто не спросил о нем. Гейл даже подумал, что это шоу с передачей Олейника комендатуре Лаудер устроил нарочно. Кто после такого станет обращать внимание на какой-то ящик в багажнике?