Герда Грау - Принцесса

— Вник, — буркнул Гейл. — Слушай, а ты не хочешь принца сыграть вместо меня?

— Не хочу, у меня на кальмаров аллергия.

Кларисса заглянула к ним в комнату и одобрительно посмотрела на сценарии в их руках.

— Есть какие-нибудь вопросы, ребята? — дружелюбно спросила она. — Что-нибудь вызывает затруднение? Не слишком сложно? Роли понятны?

— У Эндрюса поцелуй вызывает затруднение, — ляпнул Мартинес. — Как это вообще делается в театре? Взаправду нам с ним лизаться?

Кларисса засмеялась и покачала головой.

— Всё решает сценическая постановка, — сказала она. — Поцелуй можно поставить по-разному, тогда он будет выглядеть настоящим только для зрителя.

— Это как?

— Например, так.

Она взяла стоявшего ближе всех Вайза за руку, положила одну его руку себе на талию и наклонилась назад.

— Поддерживай меня другой рукой за спину и сам нагнись ближе, а вы смотрите, — сказала Кларисса. — С ваших мест это будет выглядеть, как настоящий поцелуй.

Вайз наклонил Клариссу назад, остальные курсанты привстали со своих мест и вскоре разочарованно убедились, что сценический поцелуй от обычного ничем не отличается, по крайней мере, в исполнении бездарного Вайза. Кларисса быстро выпрямилась, красная и растерянная, поправила блузку и зачем-то опустила ниже юбку.

— Это мы еще отрепетируем, конечно, — пробормотала она. — Главное, чтобы вы свои реплики знали. Они в стихах, выучить будет легко. Если с кем-то нужно дополнительно пройти роль, говорите.

Гейл открыл было рот, но увидев здоровенный кулак Вайза за спиной, промолчал. Кларисса кивнула и направилась к выходу. Когда дверь за ней закрылась, Вайз демонстративно похлопал свернутым сценарием по колену.

— Давай, Эндрюс, — сказал он. — Публика ждет. Покажи нам, какой ты гениальный актер. Тейлор, врежь что-нибудь по теме для настроения.

Гейл посмотрел на Мартинеса, шагнул навстречу и обхватил его, как показала Кларисса, нагнул назад, но то ли Мартинес был слишком деревянным и неуклюжим, то ли сам Гейл неправильно понял задачу, но они оба завалились на пол под бодрые звуки песенки, которую с каменным лицом наигрывал им Тейлор и которую Гейл откуда-то знал.

«У любви как у пташки крылья, её нельзя никак поймать…».

Гримерку они все видели первый раз в жизни. Зеркала с лампами по ободу давали яркий бестеневой свет, как в операционной, куда Гейл попал первый раз в жизни только в училище для имплантации декодера, и ему сразу расхотелось усаживаться под эти лампы.

Кларисса взяла за руку Вайза и толкнула его на стульчик перед зеркалом.

— Женский грим сложнее мужского, — строго сказала она. — Сейчас я буду показывать на примере Кеннета, а вы запоминайте, а еще лучше — повторяйте, поможете потом друг другу. Для спектакля вас загримирует профессионал, но на репетициях нужно быть в гриме и костюмах, времени у нас мало, нужно привыкнуть. Да и просто в театрах так положено.

— А на ком повторять? — удивился Гейл, глядя на внушительный арсенал красок и вспоминая угрозу Лаудера, касающуюся неисполнения распоряжений режиссера.

Кларисса обеими руками одновременно указала на Мартинеса и Тейлора, давая ему выбор жертвы. Гейл сделал шаг по направлению к Мартинесу, но тот отскочил.

— Хватит с меня, — протестующе буркнул он. — Вон, на Тейлоре тренируйся.

Тед вздохнул, нехотя сел на стульчик, подозрительно косясь на стол со всем его содержимым. Гейл взял в руки замысловатую коробку с разноцветными жирными красками, потрогал их пальцем — липкие. Но пахли очень вкусно, вызывая желание попробовать их на язык.

— Запоминаем: сначала тон, — сказала Кларисса, намазывая Вайза светлым кремом. — Чуть выше голову, Кеннет.

— Можете называть меня Котик, мэм, — Вайз кротко глядел на нее снизу вверх. — Это мой оперативный позывно... ой...

Приличная порция краски словно случайно попала ему в рот, и он был вынужден заткнуться. Гейл тоже смело зачерпнул из паллеты на губку краску и щедро размазал ее по щекам Тейлора. Тед нервно хихикнул.

— Щекотно.

Гейл посмотрел на свою работу, потом на работу Клариссы, и добавил Теду краски еще и на лоб, понял, что переборщил и стер лишнее пальцами. В этот момент он показался самому себе похожим на художника, и это чувство причастности к сотворению произведения искусства ему неожиданно понравилось. Рисовать он никогда не умел, а тут было что-то близкое, и одновременно другое. Художников он в жизни не встречал, но видел фильмы про них, и то, как они стоят перед мольбертом, очень походило на сегодняшнее занятие. Кларисса посмотрела на него и улыбнулась.

— Этап два: рисуем брови и глаза, — произнесла она. — Для этого тут есть карандаш, вот этот. Рисовать нужно очень ярко, чтобы было видно даже зрителям задних рядов.

Гейл взял карандаш, высунул от прилежания язык и старательно изобразил Теду черные, как пиявки, брови — рисовать по живому было трудно и совсем не то, что рисовать по бумаге или в планшете. Тед пытался косить глазом в зеркало, дергался при каждом штрихе, и безумно раздражал, так что пришлось придавить его коленом. Это помогло, и Тед затих. За бровями пришла очередь глаз, которые нужно было обвести по кругу карандашом, а потом наложить тени. Сопя от приложенных усилий, Гейл честно попытался сделать требуемое, но веки у Тейлора дрожали, контур выходил неровным, приходилось исправлять его с помощью тонких палочек с ватными наконечниками, которые он машинально совал в рот. Кларисса засмеялась, когда обнаружила, что губы у него стали черными от краски.

— Не увлекайтесь, — сказала она. — Они не такие уж безобидные, эти краски. Могут вызвать отравление.

С тенями было проще — их нужно было просто намазать кисточкой. Вайзу Кларисса сделала синие, но Гейл решил не повторяться, а подойти к вопросу творчески, поэтому Тед обзавелся изумрудными веками. Глаза у него были серо-синие, цвет менялся в зависимости от освещения, но Гейл помнил, что смотреть будут из зала, а оттуда этого не видно. Так же наносились и румяна, сложного ничего не было, разве что непонятное слово «растушевка», но оно быстро разъяснилось, и Гейл понял назначение большей части кисточек. Тед периодически чихал, но Гейл не обращал на него внимания, критически посмотрел на свою работу, потом на образец Клариссы, нашел, что у него вышло не хуже, и незаметно наподдал Тейлору коленкой, когда тот опять начал ерзать в сторону зеркала.

— Тихо сиди, — прошипел он, и Тед затих, сунув руки под себя.

Кларисса удовлетворенно кивнула и показала ему длинную коробочку.

— Тушь для ресниц, — сказала она. — Наносится на глаза в последнюю очередь поверх наклеенных ресниц, их я вам в следующий раз покажу.