Карл Виттфогель - Деспотизм Востока. Сравнительное исследование тотальной власти

Такая дискуссия действительно состоялась в Ленинграде в феврале 1931 года, то есть вскоре после принудительной коллективизации, которая весьма укрепила новых аппаратчиков (apparatchiki), руководимых Сталиным, но до чисток, которые беспощадно истребили 'старую гвардию'. Эта дата объясняет, почему Рязанов, Варга, Бухарин и Мадьяр (ведущий молодой сторонник азиатской концепции) не были приглашены для участия. И она также объясняет, почему те, кто называли великие азиатские цивилизации 'феодальными', высказывались с определённой сдержанностью, когда выступали против защитников 'теории азиатского способа производства'.

С политической точки зрения, сторонники 'феодальной' интерпретации общества Востока занимали сильную позицию, ибо с 1926 года Сталин неоднократно называл аграрный строй Китая 'феодальным'. Но высказывания Сталина скорее были неопровержимыми, чем убедительными, когда он говорил о феодальных условиях Китая. Он не доказывал свои идеи ссылками на известные факты китайской экономики и китайского общества. Он также не объяснял, как рассматривать высказывания Маркса, Энгельса и Ленина об азиатской системе и азиатском способе производства.

Это отсутствие направленности находит своё отражение в заявлениях Коминтерна о Китае, Индии и других азиатских странах. И это объясняет осторожность, с которой те, кто делали акцент на 'феодальной' точке зрения Сталина, действовали во время ленинградской дискуссии. Было нелегко отстаивать партийную линию, которая оказалась чревата серьёзными доктринальных трудностями.

Однако в ходе ленинградской конференции несколько моментов было чётко выявлены.

1) Критики азиатской концепции отвергли как немарксистскую идею о том, что функционерская бюрократия могла быть господствующим классом.

2) Они отвергли азиатско-бюрократическую интерпретацию китайского дворянства [287].

3) Они утверждали, что теория азиатского способа производства ставит под угрозу работу Коминтерна в колониальных и полуколониальных странах Азии [288].

Выступавшие за феодальную интерпретацию Востока укрепили свою позицию, ссылаясь на те высказывания Энгельса и Ленина, где азиатское общество игнорировалось. Защитники теории азиатского способа производства, со своей стороны, цитировали утверждения Маркса, Энгельса и Ленина, в которых поддерживалась эта теория. Но они не упоминали о Восточной интерпретации России Марксом или Энгельсом и уклонялись от ленинской концепции азиатчины (Aziatchina) и его комментариев о возможности азиатской реставрации.

В этой битве цитат защитники 'азиатской' теории не выглядели совсем плохо. Выразители партийной линии, которые до конференции, конечно, консультировались с Политбюро, явно не были проинструктированы о том, как обходиться с предложенной Марксом концепцией азиатского способа производства, представленной в предисловии к его работе 'К критике политической экономии'. Таким образом, Годес и Иолк, которые осмелились отмежеваться от 'азиатского' пункта в программе Коминтерна, продолжали точно цитировать знаменитое пронунциаменто Маркса [289].

Их доктринальная неуверенность нашла своё выражение также в их партийном поведении. Вначале Иолк утверждал: 'Я хочу предостеречь от этой теории, самое важное политически разоблачить её, а не установить 'чистую истину' относительно того, существовал ли 'азиатский способ производства' или нет'. Но его презрение даже к проявлению научной объективности было столь же преждевременным, сколь и неблагоразумным. Годес тактично перефразировал комментарий Иолка, и напечатанные протоколы дают лишь выхолощенную версию оригинального заявления [290]. Кроме того, хотя Годес и Иолк упрекали некоторых представителей 'антифеодального' лагеря в склонности к 'троцкизму', Годес предостерёг от навешивания троцкистских ярлыков на всех представителей группы.

Конечно, эта сдержанность была вызвана не тем, что Троцкий никогда не ссылался на азиатскую концепцию в своей борьбе против Сталина [291]. Такая случайность не могла бы остановить большевистского пропагандиста. Но если бы сторонники 'феодализма' осудили весь 'азиатский' лагерь как троцкистов, они довели бы дискуссию до финальной стадии, достигать которой в то время господствовавшие идеологические стратеги, видимо, не хотели. Даже грубый Иолк счёл нужным сказать, что защитники азиатской концепции не повторяли буржуазные теории. Он просто сказал, что 'их ошибочные установки объективно отражают чуждые влияния'.

Таким образом, политическая оправданность сторонников теории азиатского способа производства не была подвергнута сомнению. Их ересь была незначительной, и это не лишало их хорошей коммунистической репутации.

С точки зрения непосредственных результатов ленинградская конференция была неубедительной. С точки зрения исследователя социологии знаний, она была весьма полезной. Эта конференция была единственным случаем, когда, по моим сведениям, советские идеологи обсуждали политическое значение теории азиатского общества с какой-либо степенью откровенности. Особенность конференции подчёркивается двумя фактами: в отличие от других обсуждений спорных вопросов (экономических, литературных или биологических), о ленинградской конференции не извещали в международной коммунистической прессе, а проблемы, затронутые на конференции, не вызвали всестороннего обсуждения в коммунистических партиях за пределами СССР.

Резюмируем эти проблемы. Теория азиатского общества ставила под угрозу коммунистическое руководство в Азии, потому что изображала 'капиталистический' Запад способным не только на репрессивные, но и конструктивные действия. Она ставила под угрозу коммунистическое руководство, потому что позволяла националистическим лидерам в Азии отказаться от доктрины, выработанной Москвой в качестве руководящих принципов. И она ставила под угрозу попытки коммунистов односторонне выделить второстепенные, хотя и серьёзные, проблемы собственности и таким образом скрыть основную проблему бюрократического правящего класса и повсеместного государственного рабства.

Деликатный характер этих проблем требовал осторожных методов. Но высшее руководство мирового коммунизма знало, что при любых отсрочках концепция управленческо-бюрократического 'азиатского' государства в конечном счёте должна исчезнуть.

Идеологическое разрушение теории азиатского способа производства происходило не без отклонений. Китайские коммунисты отвергли концепцию азиатского способа производства для традиционного Китая ещё до ленинградской конференции. Они предприняли этот шаг в 1928 году на своём Шестом национальном конгрессе (проходившем в Москве) в резолюции по аграрным отношениям и борьбе за землю в Китае, формулировка резолюции показала, что они больше стремились воспользоваться 'феодальными' взглядами Сталина, чем отдать должное 'азиатским' комментариям Маркса о Китае [292]. Правда, в первом проекте этой резолюции использовалась концепция азиатского способа производства. Но эта жалкая попытка, которая, скорее всего, была предпринята Цюй Цюбо и не привела ни к чему, только подчеркнула отсутствие серьёзной марксистской традиции в китайском коммунистическом движении.