Дмитрий Богданов - Справедливость как основное начало гражданско-правовой ответственности в российском и зарубежном праве. Монография

Необходимо отметить, что определенные интуиции ретрибутивных убытков имеются и в отечественном законодательстве. Так, согласно п. 2 ст. 15 ГК РФ под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода). Если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы.

Как видно из анализа данной нормы, в целях сдерживания антисоциального поведения и устранения стимулов к совершению противоправных действий с правонарушителя под видом упущенной выгоды могут быть взысканы ретрибутивные убытки в размере доходов, которые были получены в результате совершения правонарушения. Данные убытки представляют собой именно санкцию за сам факт совершения противоправных действий. Так, по одному делу суд кассационной инстанции указал, что заинтересованному лицу нет необходимости доказывать, что он мог бы получить доходы в таком же размере, что и лицо, нарушившее его право. В связи с этим является ошибочным вывод нижестоящих судов о необходимости предпринятия в данном случае истцом мер для получения упущенной выгоды 152.

Представляет интерес и проект изменений в ГК РФ, согласно п. 5 ст. 393 которого размер подлежащих возмещению убытков должен быть установлен с разумной степенью достоверности. Суд не может отказать в удовлетворении требования кредитора о возмещении убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства, только на том основании, что размер убытков не может быть установлен с разумной степенью достоверности. В этом случае размер подлежащих возмещению убытков определяется судом с учетом всех обстоятельств дела, исходя из принципа справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению обязательства.

Анализ данного положения позволяет утверждать, что оно направлено не только на достижение целей корректирующей справедливости, но и ретрибутивной, поскольку имеет задачу сдерживания антисоциального поведения и возложения имущественной санкции за сам факт совершения правонарушения. Вызывает интерес и то, что правоприменители, предвосхищая изменения в законодательстве, уже приступили к практическому воплощению данного интересного положения, взыскивая убытки при отсутствии доказанной достоверности их размера 153.

Ретрибутивную и дистрибутивную природу имеет правило ст. 333 ГК РФ, позволяющее суду уменьшать размер взыскиваемой неустойки, если она явно не соответствует последствиями нарушения обязательства. Таким образом, размер взыскиваемой санкции не должен вести к внеэкономическому обогащению кредитора. Вызывает интерес и то, что данная норма подлежит применению и при взыскании таких санкций, как проценты по ст. 395 ГК РФ и потеря задатка 154.

Проведенное исследование позволяет констатировать, что, несмотря на рассмотрение договорных отношений и договорной ответственности преимущественно как сферы корректирующей справедливости, их сущность этим не ограничивается, поскольку их корректирующая составляющая во многих случаях неразрывно связана с вопросами справедливого распределения благ и бремени (дистрибуция), а также справедливого воздаяния за совершенное правонарушение (ретрибуция).

Естественно, необходимо учитывать, что деление справедливости на корректирующую, дистрибутивную и ретрибутивную, по словам профессора Джона Финниса, просто удобно с аналитической точки зрения 155.

Так, еще Жан Буридан отмечал, что нет существенной разницы между двумя типами справедливости (корректирующей и дистрибутивной), поскольку идентична добродетель, которая лежит в основе этих типов справедливости 156.

Действительно, справедливость едина, но едина во множественности. Справедливость как в гражданском праве в целом, так и сфере договорных отношений в частности представляет собой триединство корректирующей, дистрибутивной и ретрибутивной форм частной справедливости. Их единство обусловлено лежащей в их основе «общей добродетели», выделяемой Аристотелем «общей справедливости». Вызывает интерес то, что представители христианской социальной этики, например Л. Тапарелли, социализировали этику Аристотеля и Ф. Аквинского, поскольку начали рассматривать категорию «общей справедливости» в качестве социальной справедливости 157.

Триединое понимание справедливости договорной ответственно – сти позволит определить и направления дальнейшей ее эволюции. Например, реализация корректирующей справедливости предопределяет положительное решение вопроса о допустимости взыскания убытков при отсутствии доказанной достоверности их размера, а реализация дистрибутивной и ретрибутивной справедливости позволяет установить пределы возмещения убытков в такой ситуации.

При этом представляется, что именно цели дистрибутивной и ретрибутивной справедливости будут выступать в качестве основных факторов эволюции договорной ответственности, поскольку они отражают социальный, публичный интерес в данной сфере. Например, цели справедливой дистрибуции и ретрибуции предопределяют необходимость включения в ст. 15 ГК РФ нормы, позволяющей суду уменьшать размер взыскиваемых убытков, если их полное возмещение будет противоречить общественным интересам. Этим же целям будет способствовать допущение взыскания штрафных убытков.

Анализ законодательства, практики его применения и научной литературы позволяют сделать вывод, что основной тенденцией в современной науке гражданского права является формирование новой цивилистической парадигмы – социализированного гражданского права.

Особенно рельефно названная тенденция проявляется в сфере гражданско-правовой ответственности, всегда чутко реагирующей на изменения в социально-экономической обстановке. Так, еще в начале ХХ в. Леон Дюги отмечал, что наряду с субъективной ответственностью за вину создается объективная ответственность за риск, которая находится в прямой связи с социальной концепцией права 158. Как указывает И.В. Бекленищева, в настоящее время все большее значение приобретает идея «повышенной ответственности субъекта за свои собственные действия. Именно эта идея ложится постепенно в основу норм социальной деятельности и превращается тем самым в норму культурной деятельности современного западного общества» 159. В свою очередь, проникновение идеи повышенной ответственности субъекта за свои действия в законодательство, регулирующее гражданско-правовую ответственность, и является свидетельством все большей социализации гражданско-правовой ответственности и усиления начала справедливости в гражданском праве.