Алексей Каплер - Киноповести

Со двора доносится песня. Пьяный секретарь нашептывает Котовскому.

С е к р е т а р ь. …а я, ваше высокоблагородие, отвечаю — ведать не ведаю никакого милиционера… Только они со двора, я в подвал — там он у меня, черт связанный, лежит. Я его на подводу — и прямо в лес к атаману Матюхину. Уж там он попищал — его лично батька между колен поставил и раз ему голову назад вывертывать… вывернул-таки… конечно…

К о т о в с к и й. Молодец.

С е к р е т а р ь. Это да. Батька у нас герой. Борода — во!.. Руки… ноги — во!.. Мужчина!..

К о т о в с к и й. Слушай, человек, тебе можно верить?

С е к р е т а р ь. Вашвысокблаг… зачем сомневаетесь…

К о т о в с к и й. Вот письмо. Скачи к Матюхину, к Ивану Сергеевичу. В лес. Передай ему от Фролова привет. Скажи, что срочно ждут ответа. Понял?

С е к р е т а р ь. Вашвысокблаг… не сомневайтесь…

Секретарь уходит. Котовский смотрит ему вслед.

Сдерживая себя, чтобы не побежать, к сельсовету подходит Мельников. Котовский видит его. Пододвигается к окну. Вполголоса, через окно, разговаривает с ним.

М е л ь н и к о в. Клюнули!

К о т о в с к и й. Говори скорей.

М е л ь н и к о в. Делегат от Матюхина явился… вместе с нашим пришел.

К о т о в с к и й. Не ошибка?

М е л ь н и к о в. Точно. Сейчас сюда явится.

К о т о в с к и й. Где они?

М е л ь н и к о в. Идут по деревне. Делегат ко всему принюхивается, гад.

Уходит. К сельсовету приближаются бедно одетый «крестьянин» и секретарь. Останавливаются, переглядываются. Шепчутся о чем-то. Входят.

В углу на лавке Котовский укладывается «спать». Остальные «бандиты» кричат, пьют, поют, делают вид, что гулянье в разгаре. На столе перевернутые бутылки, беспорядок.

С е к р е т а р ь (входит вместе с делегатом). Здравствуйте.

Г о л о с а. А! Здорово!

— Здорово!

— Кого это ты привел?

С е к р е т а р ь. Где их высокоблагородие?

К о м и с с а р. А на что тебе он?

С е к р е т а р ь (тихо) . От Ивана Сергеевича.

К о м и с с а р. Так бы и сказал. Вон он отсыпается. Господа, от Матюхина к нам делегат.

Делегата обступают.

Г о л о с а. Здорово, братец.

— Как батько?

— Что ж вы в лесу прячетесь — свету боитесь?

— Не укусят вас большевики.

— Надо атамана разбудить.

Николаев «будит» Котовского. Тот поднимается, зевая и протирая глаза. И вдруг делегат в ужасе рухнул на скамью.

— Григорий Иванович…

Потом быстро всовывает руку в карман, но его и секретаря хватают, забирают у них оружие.

К о т о в с к и й. Откуда меня знаешь?

Д е л е г а т. В Кишиневе в тюрьме сидел… в тысяча девятьсот десятом году еще, там вас и видел.

К о т о в с к и й. За что сидел?

Д е л е г а т. По крестьянскому делу. По беспорядкам.

К о т о в с к и й. Значит, был человеком. А почему стал бандитом?

Д е л е г а т. Мы не бандиты…

К о т о в с к и й. Конечно. Вы «Союз трудового крестьянства»?

Д е л е г а т. Да.

К о т о в с к и й. Хуже бандитов — кулачье. Что тебе велел передать Матюхин?

Д е л е г а т. Чтобы я привез самого атамана Фролова к нам в лес, тогда он поверит, что вы — фроловцы.

К о т о в с к и й. Так. Кроме тебя меня там кто-нибудь знает?

Д е л е г а т. Откуда?

К о т о в с к и й. Тогда вот что: я с тобой сейчас поеду…

Н и к о л а е в. Григорий Иванович…

К о м и с с а р. Товарищ комбриг…

К о т о в с к и й. Не мешайте… Кабанюк и Мельников поедут со мной. (О секретаре.) А эту сволочь расстрелять.

Глухой лес. Группа всадников выезжает на полянку. Делегат между Котовским и Кабанюком. За ним шаг в шаг едет мрачный Мельников.

Д е л е г а т. Приехали.

К о т о в с к и й. Помни. Одно подозрительное движение…

Навстречу Котовскому идет группа бандитов. Среди них мужчина с большой бородой — Матюхин. Котовский соскакивает с коня и сразу же, издали начинает громко кричать.

К о т о в с к и й. Я буду жаловаться на вас! Мы пришли с Кубани соединяться с армией, а застаем какую-то шайку, которая прячется в лесу и боится показаться на свет… Здравствуйте. Фролов. Нам говорили, что Иван Матюхин народный герой, за которым идут крестьянские массы, а мы застаем напуганных людей, которые оставляют нас одних, подставляют под удар красных!

На мрачной физиономии Матюхина появляется улыбка: он наконец поверил, что перед ним настоящий атаман Фролов.

М а т ю х и н. Правду скажу — я опасался… Проверял, кто вы такие пришли, нет ли тут подвоха…

Мельников и Кабанюк стоят рядом с делегатом, искоса наблюдая за ним.

К о т о в с к и й. Иван Сергеевич, перед нами стоит сейчас дилемма — или распускать людей и прекращать борьбу, или поднимать крестьянство и кончать с большевиками. Если бороться — нужна сильная личность, которая бы возглавила движение, нужен популярный человек, за которым пойдут крестьянские массы…

М а т ю х и н. Что же мы тут говорим… Идемте… Пошлите за вашими частями.

К о т о в с к и й. У нас пушки и тачанки — куда же с ними в лес. Едемте к нам.

М а т ю х и н. Ладно. По коням!

Вечер.

Горланят пьяные.

Страшнейшая какофония. Два оркестра: матюхинский и «фроловский» играют одновременно разные марши.

Вечер. Горланят пьяные.

Матюхинцы обнимаются с «фроловцами». Визжат гармошки. Гульба в разгаре.

В сенях сельсовета шепчутся Николаев и Кабанюк.

Н и к о л а е в. Речи уже заканчивают. Уведи со двора коноводов и дай знать нам… пришли Костьку — это будет сигналом. Передай всем, чтобы были наготове.

Николаев возвращается в дом.

Пьяный гул. За столом, уставленным едой и самогоном, сидят по одну сторону матюхинцы, по другую — «фроловцы».

К о т о в с к и й. Слово имеет представитель московского подпольного штаба.

Комиссар встает и откашливается. Это он — «представитель московского штаба».

Заметив, что делегат сел рядом с Матюхиным, Котовский обнимает его, пересаживает снова к себе, наливает самогону и заставляет выпить. Николаев не спускает глаз с Матюхина.

Комиссар отбрасывает назад волосы и начинает говорить. Он увлекся. Взмахивая кулаками, выкрикивает заготовленную и отрепетированную эсеровскую речь. Матюхин и его штаб внимательно слушают «московского идеолога». И вдруг с «идеологом» происходит скандал:

К о м и с с а р. …мы, социал-революционеры, в вопросе о дальнейшей тактике борьбы с Советской властью прямо ставим вопрос о восстании! Товарищи!..

Матюхин вздрагивает.

Комиссар осекся, понял, что совершил непростительную ошибку. Котовский не шевельнулся, но во всей его фигуре чувствуется огромное напряжение. Комиссар с трудом выходит из положения:

— …Товарищи большевики считают, что у крестьянства не может быть единых интересов, и в этом они заблуждаются. И наша тактика… такая тактика…

Комиссар волнуется, и это волнение заметно. Матюхин переглядывается со своими приближенными.

К о т о в с к и й (комиссару) . Слушай, ты что-то заикаешься. Возьми-ка то письмо, что ты мне показывал, от московского штаба и просто прочти его.