Александр Миндадзе - Парад планет

— Но вы-то понимаете, что все это как гром среди ясного неба? Несчастье. Со мной случилось несчастье. Свалилось на голову.

— Понимаю.

— Но почему же именно на мою голову, а? Ведь то же самое могло произойти с кем угодно. Правильно? С иксом, с игреком, с Николаем, с Петром, с любым! С вашим мужем! Никто ведь не застрахован!

— С моим мужем? Что вы, не дай бог! Он у меня тоже автомобилист…

Женщина оживилась, отложила шариковый карандаш.

— Вы говорите, на «Азербайджане» плавали? — спросила она. — Мы ведь тоже совершали круиз… Два года назад. Только на «Абхазии».

— Вот видите, — сказал Веденеев. — Купались, загорали, катались в Батуми на извозчиках, правильно? Строили всякие планы… А потом вдруг — раз! — и все поломалось в один момент! Так если по-человечески: за что?

— Ну подождите, подождите. Вы еще не в пропасти.

— Разве? Вы меня обнадеживаете.

— Ну, не знаю.

— Во всяком случае, я рад, что меч именно в ваших руках.

— Какой меч?

— Ну этот, который повис надо мной, дамоклов.

Она рассмеялась, поднялась из-за стола. Встал и Веденеев.

— Я могу идти? — спросил он.

— Минутку, — сказала она, вышла в коридор и тут же снова появилась. Следом вошел парень в джинсовой куртке с круглой, коротко остриженной головой. Он бросил на Веденеева беглый взгляд, вежливо кивнул. — Садитесь, Кобозев, — пригласила следователь и сама заняла свое место за столом.

Пока она раскладывала на столе бумаги, Веденеев вглядывался в лицо парня, оно показалось ему знакомым. Но Кобозев упорно отводил глаза, смотрел в сторону.

— …Итак, свидетель Кобозев, как вы уже показывали, двадцать шестого августа примерно в девятнадцать часов десять минут вы следовали по магистрали на автомашине марки «Волга»… Миновав перекресток, уже в зоне ограничения скорости, вы, двигаясь вплотную к газону, нагнали автомобиль марки «Жигули»…

Водитель черной «Волги», а это был он, покачав головой, возразил:

— Ну как — «нагнал»? Мы же еще раньше начали. Вроде как состязание… Сначала — я его, потом он, культурно, надо сказать, обошел, на светофоре подловил…

— В данном случае следствие интересует только зона ограничения скорости, то есть участок, который начинается после светофора… Что вы можете сказать о скорости движения шедшей перед вами машины «Жигули»?

— Ну как сказать… Скорости особой не было, примерно под пятьдесят, не больше.

— Значит, под пятьдесят? Примерно или точно?

— Точно. Я ж за ним вплотную шел, думал, обойду. Смотрю на спидометр — сорок пять — пятьдесят, сорок пять — пятьдесят… Нет, точно. Мы оба знак по боку, увлеклись…

Веденеев не выдержал:

— Слушайте, я не знаю и знать не хочу, чем вы там увлеклись, каким состязанием! Вы меня обогнали, верно? И я о вас забыл! И, пожалуйста, говорите от своего имени… «Увлеклись»!

Женщина в униформе посмотрела на него, произнесла с легким раздражением:

— Вы, Веденеев, садитесь и не перебивайте. И хватит курить. Здесь очная ставка, а не молодежное кафе! — И снова обратилась к Кобозеву: — А в момент наезда? Тоже — сорок пять — пятьдесят?

— А как же. Я ж до последней минуты за ним как тень. Он когда тормознул, так я чуть в него не влетел, еле вывернул!

Следователь кивнула, некоторое время сосредоточенно записывала показания в протокол. Спросила, не поднимая головы:

— Есть ли вопросы к свидетелю?

— Вопросов нет, — сказал Веденеев. — Но я думаю, стоит проверить исправность спидометра «Волги».

— Такая проверка уже произведена. Спидометр «Волги» абсолютно исправен. Впрочем, как и ваш спидометр.

— Да?

— Да.

Следователь еще раз посмотрела на Веденеева, но взгляд ее ничего не выражал.

— Вы свободны, Кобозев. Спасибо. Ознакомьтесь с протоколом и распишитесь. И вы распишитесь, Веденеев.

Кобозев подошел к столу, поставил лихую подпись и с достоинством человека, выполнившего свой долг, удалился. Вслед за Кобозевым к столу подошел и Виктор и тоже расписался.

— Я могу идти?

— Пожалуйста. Идите. — Веденеев двинулся уже к дверям, но женщина остановила его: — Минутку, минутку. Распишитесь вот здесь.

— Я уже расписался.

— Нет, не в протоколе. Вот здесь. Ознакомьтесь, пожалуйста. Это подписка о невыезде.

Он стоял у стола, смотрел на миловидную женщину в синей униформе. Стоял и смотрел. А она все писала и писала… И, кажется, уже позабыла о Веденееве.

— Что? — спросила она наконец и взглянула на него без всякого интереса.

— Я расписался. Вот.

— Хорошо. Идите. — Она снова склонилась над бумагами.

Когда Веденеев вышел на улицу, он увидел у входа знакомую черную «Волгу» и ее водителя, в ожидании облокотившегося на раскрытую дверцу.

— Давай я тебя отвезу. Садись, — предложил Кобозев.

— Куда?

— Куда скажешь.

— Не надо, я сам, — сказал Веденеев, вышел на проезжую часть, стал поджидать такси.

— Долго простоишь. Поехали, пока хозяин обедает.

Веденеев постоял еще мгновение, решился:

— Ну поехали.

В машине Кобозев спросил:

— Далеко?

— На Плющиху.

— Сделаем.

Ехали молча. Кобозев то и дело поглядывал на своего пассажира.

— Включим музычку?

— Давай музычку.

— Ты чего такой напряженный? Портфельчик-то брось назад, неудобно на весу держать.

— Ты меня посадил, парень, — сказал Веденеев.

— Думаешь?

Кобозев включил приемник, донеслась музыка, голос певицы.

— Так мы сейчас все переиграем! А чего? Вернемся — и все по новой… Может, я на тебя наговорил, так?

— Может быть.

— Ну вот. А теперь, значит, — правду! Мол, в пределах нормы, никакого превышения… Ну, я торможу, — сказал Кобозев, но не затормозил, продолжал ехать со своей обычной скоростью, быстро. — Но она тоже будь здоров, баба не дура, видишь, все проверила!

— Проверила.

— Я ж ей сразу про скорость ляпнул. Теперь уж никуда не денешься… — Кобозев вздохнул, прибавил в приемнике громкость. — Ты тоже… проще смотри. Ну влип и влип, ладно. Может, еще выкрутишься, а нет — отсидишь, делов-то! Много тебе не дадут, а если общий режим, так и совсем несмертельно. Вон дружок вернулся, рассказывает. Всего, говорит, Алексея Максимовича прочитал, от корки до корки. Библиотека, кинофильмы крутят. Нет, обстановка культурная… А потом условно-досрочно — раздели́ на три, третья часть как раз твоя, такая арифметика. И получается — без году неделя…

— Да. Заманчиво. Просто дом отдыха. Я подумаю… Тем более путевку ты мне уже оформил, спасибо. Подумаю, — повторил Веденеев. — Все. Приехали.

Секретарша кивнула Виктору на дверь, и он очутился в уютном, не без изящества обставленном директорском кабинете, прошел к столу, сел на предложенный ему стул и приготовился слушать.

Директор института, Андрей Васильевич, шестидесятилетний профессор, сидел за столом, удобно расположившись в кресле, и читал книгу.