Александр Миндадзе - Парад планет

— Берите-ка его! Быстро в машину. Быстро!

Плюмбума подняли, бездыханного, понесли. Это было последнее, что видела Соня. «Волга» укатила. События развивались стремительно…

А он был жив, лежа в машине на заднем сиденье, на коленях у пассажиров, которые держали его, оцепенев. Он простонал, открыл глаза, и они тоже ожили, заговорили все сразу, наперебой:

— Ну вот, жив! Надо жить, надо, парень. Ноги, руки, чего там у тебя? Сейчас посмотрим. Позвонок? Привстань-ка. Ну? Пробуй, пробуй. Ногой, теперь рукой. Давай, милый!

Плюмбум, кряхтя, ворочался с боку на бок, они ему помогали, щупали, гладили, а красивая женщина плакала, держа его голову на коленях. Только водитель сидел неподвижно, вцепившись в руль.

— Девчонка там с ним была. Плохо! — сказал он.

Красивая женщина вскрикнула:

— Ой, он глаза опять закрыл! Мальчик, мальчик!

Дальше все продолжалось в том же духе, хотя уже в другой обстановке, в просторной комнате, где вокруг тахты с выражением сочувствия на лицах стояла ресторанная компания в полном составе. На тахте под одеялом с тряпкой на лбу возлежал Плюмбум.

— Ну? Ты как? Очухался?

— Полегче, да.

— Отлежись до утра. Тебе здесь нравится?

— Мне сейчас все равно.

Плюмбум отзывался слабым голосом. Трое мужчин и две женщины склонялись к тахте, чтобы его услышать.

— Какие-нибудь пожелания?

— Чтоб вы все отсюда убрались. Голова трещит!

— Слушаемся! — отвечал за всех Банан Петрович и двинулся к двери, увлекая компанию.

Водитель, однако, задержался у тахты:

— А ты чего ко мне под колеса-то? Счеты, что ли, с жизнью сводил?

— Ты со мной, пьяный, сводил. Потом следы заметал.

— Что пьяный, экспертиза не покажет!

— Покажет, — еле слышно отозвался Плюмбум. — Все покажет. Сотрясение мозга покажет.

Банан Петрович счел нужным вмешаться:

— Не сердись, парень. Мы воздадим тебе за муки!

— Хотя бы за брюки. Джинсы были совсем новые.

Ночью в комнату вошла красивая женщина. Она возникла в темноте как привидение, стала менять компресс у Плюмбума на лбу.

— Ты кто? — спросил он.

— Я Маша, Мария. А ты?

— Я Плюмбум. Свинец. Дурацкая школьная кличка… Мария? Да, не очень-то подходящее имя для шлюхи.

— Ну-ка, замолчи. Спи.

— Мария!

— Не спишь, потому что голова?

— У меня ничего не болит. Так что будем делать, Мария?

— Ты это о чем?

— О тебе и твоей жизни, на которую ты махнула рукой.

Она засмеялась:

— У тебя бред, бред.

— Надо что-то делать, Мария. Выкарабкиваться! Сколько они тебе платят в сумме?

— Бедный мальчик.

— Ты бедная. Сколько лет?

— Двадцать три.

— Разведенная.

— Наоборот, мальчик. Выхожу замуж! — Она просияла в темноте. Плюмбум это не увидел — почувствовал.

— Водило, что ли, твой избранник?

— Упаси бог!

— А который из троих?

— Зачем тебе?

— Хочу познакомиться.

— Он рано утром уедет.

— Куда это он?

— В Симферополь. Какой любопытный! Ну, спи, спи.

— Мы еще встретимся, Мария. Запомни. Встретимся. Ну-ка, дай руку. — Он взял ее руку и продолжал: — Теперь я буду контролировать каждый твой шаг. Мы еще встретимся.

Она вскрикнула, потому что он укусил ее за палец:

— Это еще зачем?

— Чтобы ты помнила наш разговор. Спокойной ночи!

А утром его навестили Банан Петрович с хозяином «Волги». Они пришли вдвоем, третий их спутник исчез. Банан Петрович был в домашнем халате, в очках, с книжкой в руке. Он на правах хозяина сел на тахту к Плюмбуму в ноги, спросил участливо:

— Как здоровье пострадавшего? Голова? Вид бледный! Бессонница? Бедняга… Что ж, надо и впрямь воздать тебе за твои страдания…

— В том числе и моральные, — сказал Плюмбум.

— Разумеется, — согласился Банан Петрович. — Что ж, слово непосредственному виновнику! Он, думаю, больше всех заинтересован, чтобы у тебя не осталось плохих воспоминаний.

Хозяин «Волги» кивнул без энтузиазма:

— Велосипед.

— У меня есть велосипед, — сказал Плюмбум. — Мотоцикл! И закончим. Станете торговаться, я передумаю.

Банан Петрович поддержал Плюмбума:

— Это в разумных пределах. Нокаут при свидетеле. Непосредственный виновник впал в задумчивость, насупив мохнатые брови.

Банан Петрович протянул Плюмбуму книгу, которую давно держал наготове:

— И еще книжку хотел тебе подарить. Ты читать как, в состоянии?

Плюмбум нерешительно принял в руки книгу, повертел.

— Страница двадцать семь, второй абзац, — подсказал Банан Петрович. — Читай вслух!

Плюмбум раскрыл книгу и прочел:

— «Выждав момент, инспектор бросился под колеса автомобиля. Это был хоть и рискованный, но единственный шанс войти в контакт с бандой Крейга, не привлекая подозрений…»

Он захлопнул книгу, снял с головы компресс и легко поднялся, со спокойствием профессионала восприняв разоблачение. Стал натягивать порванные на видном месте джинсы, за которые теперь не полагалось никакой компенсации.

Хозяин «Волги», пораженный удивительным превращением своей жертвы, смотрел оторопело… Банан Петрович смеялся до слез:

— Давно не был в цирке! Альбина, Маша, где вы там? Сюда!

Банан Петрович хохотал, все не мог успокоиться, женщины стояли на пороге раскрыв рты. Плюмбум сказал:

— А этот третий, который с вами, Тарик, что ли, или Шарик, как его? Он-то куда испарился? С которым вы всю ночь свои делишки обсуждали.

— Уши-локаторы, — оценил хозяин «Волги».

— Глаза-фотоаппараты. Я этого вашего с собачьим именем раньше видел, — продолжал невозмутимо Плюмбум. — Я вспомню, вспомню. Очень он мне не понравился, этот ваш третий!

Он вдруг зажмурился и сел на тахту. Так и сидел.

— Ты чего? Эй! — позвал хозяин «Волги».

— Еще усилие, и я вспомню!

Банан Петрович сказал, глядя на него:

— Я думал, ты вымогатель, хотел с нас что-нибудь слупить с помощью собственного здоровья и этой своей девчонки, которая всегда при случае варежку развяжет! А ты детективов начитался и совсем, вижу, сдурел, да? Вбил себе в голову, что мы банда, и теперь не успокоишься…

— Да, — сказал Плюмбум.

— Что — да?

— Вспомнил. Он рядом с шофером сидел. Тарик-Шарик этот. В гнилом фургоне. Фотоаппараты! — похвастался Плюмбум. Он поднялся с тахты, обвел присутствующих прощальным взглядом: — Вы моя банда. Вот вы все и такие, как вы. Ненавижу. — Пошел к двери, остановился. Сказал буднично: — Я вас выведу на чистую воду. И как жрали вчера в ресторане, так будете жрать гнилье из ящиков, пока все не сожрете.

Банан Петрович засмеялся:

— Нет уж, подожди. Не спеши. Мы сейчас тебя утопим в ванной. Мы банда. Или сбросим с седьмого этажа. Выбирай. — Помолчав, решил: — Закончим наши игры. Снимай штаны и ложись на живот. Не знаю и не хочу знать, кто ты. Фанатик, псих или тебя подослали. Дурак, скорее всего. И беспримерный хам!