Брендон Сандерсон - Пепел и сталь

– Расскажи.

– Джаизм был основан одним-единственным человеком, – заговорил Сэйзед. – Его настоящее имя забыто, а последователи называли его просто «тот самый Джа». Его казнил местный король за призывы к разладу – у Джа отлично получались такие проповеди. Но после казни число джаистов лишь увеличилось. Джаисты полагали, что заслужат счастье благодаря своей вере и преданности, и потому постоянно проповедовали. Наверное, разговаривать с джаистами было довольно скучно, потому что они, похоже, каждую фразу заканчивали словами: «Молись тому самому Джа».

– Это интересно, Сэйз, – сказал Кельсер. – Но сила – это не только слова.

– Да, разумеется, – согласился Сэйзед. – Однако джаисты были весьма сильны в вере. Легенды гласят, что братству пришлось уничтожить их всех до единого, потому что ни один из джаистов не желал признавать своим богом Вседержителя. Они недолго продержались после Вознесения, но лишь из-за их собственной дерзости их оказалось так легко переловить.

Кельсер кивнул, с улыбкой глядя на Сэйзеда.

– Ты не спросил, хочу ли я обратиться в их веру.

– Прошу прощения, мастер Кельсер, – сказал Сэйзед, – но мне думается, эта религия вам не подходит. В ней есть некая дерзость, родственная вам, это верно, но их теологическая система покажется вам простоватой.

– Ты слишком хорошо меня знаешь, – усмехнулся Кельсер, всматриваясь в очертания города. – В конце концов, когда пали королевства и армии, верующие продолжали сражаться, не так ли?

– Да, верно. Некоторые из наиболее стойких верований продержались до пятого века.

– Но что давало им силу? – спросил Кельсер. – Как они это делали, Сэйз? Почему вся эта божественная дребедень обладает такой властью над людьми?

– Сдается мне, причин тут немало, – ответил Сэйзед. – Иной раз силу людям придает искренняя вера сама по себе, а для кого-то надежда важнее всего. Были и те, кого принуждали.

– Но их всех объединяла страсть, – сказал Кельсер.

– Да, мастер Кельсер, – кивнул Сэйзед. – Это вы очень точно подметили.

– Вот ее-то мы и потеряли, – задумчиво произнес Кельсер, глядя на город, населенный сотнями тысяч людей, из которых лишь малая горстка отваживалась на борьбу. – Они не верят во Вседержителя, они просто боятся его. У них не осталось ничего такого, во что стоило бы верить.

– Позвольте спросить, мастер Кельсер, – а во что верите вы?

Кельсер пожал плечами.

– Я и сам толком не понимаю, – признался он. – Но уничтожение Последней империи кажется мне недурным началом. Найдется в твоем списке религия, которая считала бы своим священным долгом уничтожение знати?

Сэйзед неодобрительно нахмурился:

– Вряд ли, мастер Кельсер.

– Ну, может, я стану ее основателем, – с кривой усмешкой сказал Кельсер. – Впрочем, не важно. Бриз и Вин не вернулись еще?

– Они пришли как раз перед тем, как я поднялся сюда.

– Хорошо. Передай им, что я спущусь с минуты на минуту.

Вин сидела в мягком кресле в общей комнате, поджав под себя ноги и уголком глаза следя за Маршем.

Он был так похож на Кельсера. Но при этом казался слишком… суровым. Он не гневался, не раздражался, как Колченог. Просто в нем не было и малейшей искры счастья. Он сидел в кресле, и на лице его застыло каменное выражение.

Уже собрались все, кроме Кельсера, и люди тихонько переговаривались между собой. Вин поймала взгляд Лестиборнеса и махнула ему рукой, подзывая поближе. Юноша подошел и наклонился к Вин.

– Марш, – прошептала она, стараясь, чтобы ее голос затерялся в общем шуме, – это что, кличка?

– Ну это, в общем, как родители его звали, похоже на то.

Вин немного помолчала, пытаясь понять, что именно он сказал.

– Значит, не кличка?

Лестиборнес покачал головой:

– Вообще-то, у него была одна.

– И какая?

– Железный Глаз. Только его перестали так кликать. Уж очень вроде как похоже на это… ну, когда правда железки в глазах. На инквизитора.

Вин снова посмотрела на Марша. Его лицо выглядело неподвижным, глаза не мигали, словно действительно были сделаны из железа. И она вполне понимала, почему людям не нравилось это прозвище: у нее самой одно упоминание о Cтальных инквизиторах вызывало дрожь.

– Спасибо.

Лестиборнес улыбнулся. Он был серьезным юношей. Немножко странным, впечатлительным и порывистым – но серьезным.

Тут наконец появился Кельсер, и Лестиборнес вернулся на свое место.

– Привет, команда, – сказал он. – Ну что у нас?

– Кроме плохих новостей? – спросил Бриз.

– Начни с них.

– Прошло уже двенадцать недель, а мы собрали всего около двух тысяч человек, – сообщил Хэм. – Даже если учесть тех, кто сам присоединился к восставшим, мы не успеем набрать нужное количество.

– Докс? Мы можем проводить больше собраний? – спросил Кельсер.

– Наверное, – откликнулся Доксон, сидевший за столом, заваленным книгами и тетрадями.

– Ты уверен, что хочешь так рискнуть, Кельсер? – спросил Йеден.

Его отношение к Кельсеру заметно улучшилось за последние недели, особенно с тех пор, как в пещеры стали прибывать люди, которых тот убедил присоединиться к мятежникам. Как сказал бы Рин, стоит чего-то добиться – и у тебя сразу появятся друзья.

– Нам уже грозит немалая опасность, – продолжал Йеден. – По всему дну гуляют слухи. Если мы переусердствуем, братство поймет, что затевается нечто серьезное.

– Он прав, Кел, – сказал Доксон. – Кроме того, не всякий скаа захочет тебя слушать. Лютадель, разумеется, большой город, но наши возможности здесь ограниченны.

– Ладно, – решил Кельсер, – тогда начнем работать в окрестных городах. Бриз, ты можешь разделить свою команду на две группы?

– Пожалуй, да, – не очень уверенно ответил Бриз.

– Мы можем оставить одну группу в Лютадели, а вторую отправить по городам. Я, наверное, смогу побывать на каждом собрании – при условии, что они будут проходить не в одно и то же время.

– Чем больше собраний, тем выше риск, что нас заметят, – сказал Йеден.

– И кстати, это ставит перед нами еще одну проблему, – добавил Хэм. – Разве не предполагалось, что мы должны как-то проникнуть в ряды братства?

– Ну и?.. – Кельсер вопросительно посмотрел на Марша.

Марш покачал головой:

– Братство – трудная задача. Мне нужно еще время.

– Да ничего не выйдет, – проворчал Колченог. – Мятежники уже пытались это сделать.

Йеден кивнул:

– Да мы раз десять пробовали заслать шпиона в братство. Это невозможно.

В комнате стало тихо.

– У меня есть идея, – шепотом произнесла Вин.

Кельсер сразу повернулся к ней.

– Камон, – пояснила она. – Он разрабатывал одно дело, когда ты забрал меня. На самом деле из-за этого дела нас и засекли поручители. Но подготовкой той работы занимался другой вор, Ферон. Он придумал мошенничество с караванами судов, которые перевозят деньги братства в Лютадель.