Брендон Сандерсон - Пепел и сталь

Танцующие в центре зала пары были под стать обстановке, а может, и превосходили ее своей роскошью. Пары двигались под нежную музыку грациозно, и казалось, что движения не сто́ят им ни малейшего труда. Многие даже болтали между собой во время танца, и леди чувствовали себя совершенно свободно в пышных платьях. Что же касается самих платьев, то Вин заметила, что в сравнении со многими ее собственное, отделанное лишь кружевом, выглядит слишком простеньким. И Сэйзед прав: в моде явно были длинные волосы, хотя не меньше половины дам предпочитали убирать их в высокие прически.

Здесь, в величественном зале, нарядно одетые аристократы выглядели какими-то другими. Изысканными. Утонченными. Неужели это те самые люди, которые избивали друзей Вин и заставляли скаа работать на фабриках и плантациях? Они казались такими совершенными, безупречными, хорошо воспитанными, просто неспособными на дурные поступки…

«Интересно, а они вообще замечают мир, который их окружает? – думала Вин, опустив локти на стол и наблюдая за танцующими. – Может, они не видят ничего, кроме своих крепостей и балов… точно так же как не видят настоящую меня за платьем и румянами?»

Сэйзед осторожно коснулся ее плеча, и Вин, вздохнув, приняла позу, приличествующую леди. Через несколько мгновений принесли ужин, и это была такая феерия незнакомых вкусов, что Вин растерялась бы, если бы за последние месяцы не перепробовала множество разных блюд. Да, возможно, Сэйзед в своих уроках упустил искусство танца, зато он хорошо обучил Вин застольному этикету, за что она сейчас была ему весьма благодарна. Как сказал Кельсер, ее главная задача на этот вечер – показать себя свету и продемонстрировать, что она достойная юная леди.

Вин ела аккуратно, как учили, медленно и с соблюдением всех правил. Ей совсем не нравилось, что ее могут пригласить на танец: одна мысль о том, что кто-то заговорит с ней, вызывала приступ страха. Однако ужин, как ни старайся, не может тянуться вечно, особенно учитывая, что порции для леди подавались очень маленькие. Так что Вин доела и положила вилку поперек тарелки в знак окончания ужина.

И уже через две минуты появился первый претендент.

– Леди Валетт Рену? – спросил молодой человек, слегка поклонившись.

Под темным камзолом у него был яркий зеленый жилет.

– Я лорд Райан Строб. Не желаете ли потанцевать?

– Мой лорд, – сказала Вин, скромно опустив глаза, – вы так добры, но для меня это первый бал, и я поражена! Боюсь, от волнения я могу споткнуться во время танца. Возможно, в следующий раз?..

– Разумеется, леди, – вежливо кивнул лорд Строб и ушел.

– Очень неплохо, госпожа, – тихо произнес Сэйзед. – Акцент у вас просто прекрасный. И разумеется, вы потанцуете с этим юношей на следующем балу. Думаю, к тому времени вы уже научитесь.

Вин слегка порозовела.

– Может, его там не будет.

– Может, – согласился Сэйзед. – Но вряд ли. Молодые люди просто обожают ночные развлечения.

– Они что, танцуют каждый вечер?

– Почти. В конце концов, балы и есть главная причина, по которой люди съезжаются в Лютадель. И если какой-то лорд находится в городе, а в это время проходит бал – а балы тут постоянно, – то он может не сомневаться, что его пригласят, особенно если он молод и не женат. Вам, конечно, не следует ожидать, что вас сразу начнут приглашать повсюду, но мы постараемся, чтобы вы получали хотя бы два-три приглашения в неделю.

– Два-три в… – Вин ужаснулась. – Но тогда мне понадобятся другие платья!

Сэйзед улыбнулся:

– О, вы уже рассуждаете как настоящая леди! А теперь, госпожа, приношу свои извинения…

– Извинения? – переспросила Вин, оборачиваясь.

– Я должен пойти на ужин для дворецких, – пояснил Сэйзед. – Слуг моего ранга обычно отпускают, когда хозяин покончил с едой. Мне не хочется оставлять вас одну, но на этом обеде будут слуги высшей знати, важные сами по себе. Наверняка они станут говорить о вещах, о которых мастеру Кельсеру захочется узнать.

– Ты оставляешь меня одну?!

– Вы прекрасно справляетесь, госпожа, – сказал Сэйзед. – Ни одной серьезной ошибки… по крайней мере, такой, какой не ожидали бы от леди, впервые попавшей в высший свет.

– Например? – осторожно спросила Вин.

– Обсудим позже. А пока просто сидите за столом, пейте по капельке вино… постарайтесь не слишком часто наполнять бокал и ждите моего возвращения. Если подойдет еще какой-нибудь юноша, откажите ему так же вежливо, как первому.

Вин растерянно кивнула.

– Я вернусь примерно через час, – сказал Сэйзед и замер, как будто ожидая чего-то.

– А… – спохватилась Вин. – Ты можешь идти.

– Спасибо, госпожа, – сказал Сэйзед, кланяясь и отходя.

И Вин действительно осталась одна.

«Не одна, – напомнила она себе. – Кельсер где-то неподалеку, он наблюдает за мной».

Эта мысль немного утешала, хотя ей хотелось бы не так остро ощущать пустоту за спиной. Еще трое молодых людей пытались пригласить ее на танец, но каждый получил любезный отказ. Больше никто не подходил: видимо, по залу уже разнесся слух, что девушка не склонна танцевать. Вин старательно запомнила имена тех четверых, что заговаривали с ней, – ими мог заинтересоваться Кельсер. Потом ей оставалось только ждать.

Как ни странно, ей быстро стало скучно. Зал отлично проветривался, однако под многочисленными слоями ткани Вин было жарко. Особенно плохо чувствовали себя ноги, ведь панталоны доходили до самых лодыжек! Да и длинные рукава не облегчали ее участи, хотя шелковая ткань мягко и нежно прилегала к коже. Танцы продолжались, и некоторое время Вин наблюдала за ними с интересом. Но вскоре ее внимание привлекли поручители.

Она обнаружила, что они все-таки выполняли на балу определенную роль. Как правило, они стояли поодаль от беседующих между собой аристократов, но время от времени присоединялись к различным группам. То и дело люди сами разыскивали ближайшего поручителя и уважительно приглашали вступить в разговор.

Вин нахмурилась, пытаясь разобраться, что именно ускользает от ее внимания. Вот наконец люди, сидевшие за ближайшим столом, вежливыми жестами приветствовали проходившего мимо поручителя. Стол стоял слишком далеко от Вин, чтобы услышать разговор, но олово…

Вин потянулась мыслью внутрь себя, чтобы воспламенить олово, но вовремя спохватилась. Сначала медь. Запалив медь, она подумала, что следует привыкнуть постоянно поддерживать ее горение.

Скрыв алломантию за завесой меди, Вин подожгла олово. Огни в зале сразу же стали ослепительными, и Вин прикрыла глаза. Оркестр как будто заиграл в десять раз громче, а хор звучавших вокруг голосов превратился из неразборчивого гудения в оглушительный шум. Вин пришлось как следует сосредоточиться на том, что ее заинтересовало. К счастью, соседний стол был не так уж далеко, и вскоре она различила в общем гуле голоса сидевших за ним.