Д.Дж. Штольц - Демонология Сангомара. Преемственность

Так Уилл и стоял, прижимал к себе старую матушку, истекал кровью, но никак не мог понять, откуда здесь мог взяться посторонний. Он растерянно смотрел на него. В этот момент они оба встретились взглядами. Незнакомец улыбнулся; его глаза странно блеснули в ночи.

Со стороны площади появились четыре вурдалака. Среди них был раненый вурдалак с торчащим из бока обломком стрелы. Склонившись в земле, он принюхался, слизал ещё теплую кровь, что бежала из бедра Уилла, и потом посмотрел на того немигающими черными глазами. Раздалось рычание, злое, мстительное. Слова предупреждения, направленные к незнакомцу, заглохли у Уилла в груди – вурдалаки прошли мимо него, не обратив никакого внимания.

Не понимая, что происходит, Уильям развернулся и, хромая, подбежал к порогу своего дома. Он навалился плечом на дверь, радуясь, что она не заперта, и заскочил внутрь. Шароша сидела в кресле мужа, подтянув колени к животу. Глаза у него были, как у испуганной мыши. Увидев брата мужа, она поднялась на ноги.

– Что нам делать? – всхлипнула она. – Я слышала крики… Там убивают людей?

– Помоги привести в чувство мать! Мы не уйдем, если она будет без сознания.

За дверью, которую успел запереть Уилл, задвигались большие мохнатые тела. Поскребли когти, послышалось глухое рычание; дверь досадно заскрипела. Пока Уилл подпирал ее тяжелым вещевым сундуком, жена Малика истерично махала травами перед носом Нанетты.

– Сынок, что происходит? – матушка открыла глаза. – Я видела какой-то страшный кошмар…

К ней вернулось сознание, взгляд прояснился, и она в ужасе вскрикнула. Перед собой она сначала увидела свою поврежденную руку, затем и разодранное бедро сына, с которого сквозь штанину сочилась кровь.

– Так это был не сон? О, Ямес, пощади нас… Где мой Малик?

– Спит сладким пьяным сном в Вардах, – процедил сквозь зубы Уилл.

В его разорванной ране огнем пульсировала дикая боль; нога плохо слушалась, и ему тяжело было ступать на неё. Уйти точно не получится, напряженно думал он, к тому же он будет помехой для уходящих.

Снова грохот – кто-то продолжал ломиться в дом. Но дверь была добротной, из толстой доски – прадедушка Уилла в свое время не пожалел сил, чтобы построить надёжное жилище для своей семьи. Но даже эта прочная дверь не задержит вурдалаков надолго.

– Дверь долго не выдержит, – Уильям повернулся к женщинам. – Слушайте меня. Когда дверь сломают, я их отвлеку. А вы выходите через сени и направляйтесь к Вардам. Они не пойдут за вами. Матушка, перевяжи себе руку плотной тканью, чтобы они не учуяли запаха крови. Там в лесу у тропы встретите кого-нибудь из наших. Они вам помогут.

– Сынок, а ты? – Нанетта расплакалась и кинулась к сыну.

– Я вас догоню, – солгал Уилл. – Матушка, быстро перевяжи руку, как я сказал!

Женщины занялись поврежденной рукой, перевязывая ее купленными на ярмарке тканями. Чувствуя все более усиливающуюся боль, Уильям с трудом взобрался на второй ярус и взял заготовку для факелов. Больше для обороны там ничего не нашлось – одни удочки и охотничьи приспособления на мелкую дичь.

С трудом спустившись, он зажег факел от огня в очаге. Затем прислушался, понимая, что вурдалаки до сих пор ломятся в дом с улицы.

– Уходите! – он открыл заднюю дверь, ведущую к огороду, и выпустил семью.

– Уильям!! – Нанетта рыдала, Шароша всхлипывала и держалась за живот.

– Я вам что сказал!

Женщины покинули дом. Шароша помогала Нанетте идти, придерживая.

Затем Уилл поплелся, тяжело волоча ногу, будто бревно, в другую комнату с зажженным факелом в левой руке. Он встал напротив двери и видел, как она соскочила с одной петли. Еще удар. Дверь накренилась, и ее вырвало, опрокинув за вещевой сундук.

Первым внутрь пролез раненый вурдалак. В его черных глазах горела жажда расплаты с обидчиком. Он люто поглядел на человека перед собой и облизнул обожженную морду. Уильям отковылял еще глубже, во вторую комнату, и прижался вспотевшей спиной к задней двери, выставив перед собой факел – другого оружия у него не было.

Вурдалаки забрались в дом.

Следом на пороге появился худой человеческий силуэт. Это был тот самый незнакомец, с которым Уилл столкнулся на улице. Теперь стало понятно, что перед ним – представитель аристократических кровей. Об этом говорило всё – и красный кафтан из дорогой ткани, и благородная осанка, и перстни на пальцах.

Незнакомец вошел той самой походкой, которая свойственна людям, облеченным властью с рождения – плечи развернуты, спина ровная, а руки по-хозяйски сложены за спиной. Спокойный и неестественно бледный, этот не молодой и не старый мужчина был весьма красив, на его челе сиял ум, а глаза с беззлобным любопытством разглядывали рыбака. Волосы его были подвязаны в хвост на затылке, а худое и острое лицо смягчали косматые брови.

– Кто ты такой? – прокричал Уильям. – Помоги!

Они встретились взглядами. Аристократ любезно улыбнулся; улыбка обнажила острые клыки, отчего Уиллу стало ещё страшнее. Его последняя надежда на спасение угасла, как скоро погаснет его жизнь. Тогда он затравленно посмотрел на мешок шинозы и перехватил факел другой рукой. Его загнали в угол; он был прижат к двери сеней, понимая, что нельзя пускать их за нее. Раненый вурдалак припал к дощатому полу, готовясь к атаке на беззащитную жертву.

Аристократ прошел мимо лежавшего в углу мешка, загородив его, и сложил руки за спиной. Замахнувшись факелом, Уилл с силой швырнул его в незнакомца. Тот насмешливо и изящно отодвинулся в сторону – факел пролетел мимо, упав на мешок; пламя быстро занялось на сухой ткани. Ленивым взором незнакомец проводил неудачный бросок и замер, когда почувствовал что-то неладное.

Тихо зашипела шиноза. Ш-ш-ш-ш-ш… Уильям оскалился и хохотнул. Вурдалак прыгнул на него, вцепился в руку, выставленную для защиты. Грохотнуло. Незнакомца унесло, будто пушинку, в сторону. Уилл почувствовал болезненный удар и потерял сознание.

Небо озарила яркая вспышка желтого цвета. На мгновение стало светло, словно днём. Вурдалаки в деревне завизжали от ужаса, бросили растерзанные тела и скрылись в лесу. Грохот стоял такой, что даже спящие в Больших Вардах люди подскочили со своих кроватей.

– О Ямес, что это, – прошептал испуганно Кадин, уводя людей по тропе прочь от места побоища.

Черное небо посерело, серая мгла поднялась от земли; солнце вот-вот должно было показаться из-за горизонта, но пока еще укрывалось за верхушками гор. В Малых Вардцах было на удивление тихо: ни птицы, ни зверя, и даже рыба не плескалась в ручье неподалеку.

Уилл очнулся от забытья.

Глаза его застлала пыль – попытавшись открыть их, он почувствовал резь. Чтобы освободить руку, лежащую под чем-то тяжелым, он пошевелился и вскрикнул от острой боли. И тут же закашлялся кровью. Превозмогая, ему удалось вытянуть правую руку и очистить лицо от крупной крошки и пыли. Тогда взгляд его прояснился. Он тяжело повернул голову, чтобы осмотреться. Дом их был разрушен до основания; все обвалилось, а сам Уильям лежал на этих развалинах, придавленный балкой и камнями. Из его бока гадко торчал тонкий брус, который ранее служил опорой для кровли. Чуть поодаль – развороченное тело вурдалака, прыгнувшего на него перед самым взрывом. Видимо, вурдалак принял на себя большую часть удара.