Д.Дж. Штольц - Демонология Сангомара. Преемственность

Линайя перепуганными глазами посмотрела на лежавшего под льняником Уильяма и прижала руки к сердцу.

– Бабушка! Что же нам делать?

– Не знаю, деточка моя, не знаю… Хороший он, твой жених, жалко его.

– Откуда вы знаете, что он мой жених? – удивилась девушка.

– Не совсем я еще ослепла, детка… Видела я, как ты на праздник Аарда в саду венок ему на голову надевала. Окно-то моё единственное выходит в ту сторону, а в нем щели с палец. – Удда грустно глянула на рыбака. Хорошая пара могла бы получиться из этих двоих, да и детки народились бы красивые. Да видно не судьба. – Думается мне, что лихорадит твоего милого не от ран, а от того, что все меньше в нем от человека и все больше от того демонища.

Травница подняла его верхнюю губу, но там были обычные зубы.

– Подождем пока, посмотрим… Надеюсь, что ошибаюсь я.

– А как быть с его матушкой? Ей же нужно сказать, что сын ее жив!

– Упаси нас Ямес, ты что такое говоришь! – воскликнула старуха. – Даже не заикайся о том, что Уилл жив.

– Но почему, бабушка Удда?

– Потому что узнает матушка, узнает и весь город. А узнают люди, что они сделают с твоим милым, а?

– Что они сделают? – эхом отозвалась девушка и втянула голову в плечи.

– Отрубят голову, насадят на вилы, сожгут, разорвут… Много чего могут сделать, доченька! Когда люди испуганы, они превращаются в зверей пуще вурдалаков!

– Но Уилл же вырос здесь, его все знают!

– Тем более зарубят! Причем ближайшие соседи будут рубить более остервенело и злобно! Готова поспорить, что Малик первым подкинет дровишек на его костер, – развела руками травница. – Уже ночь, твои родители места себе не находят, деточка. Иди к ним, успокой, что жива. Сама отоспись и возвращайся через день, а я пока твоего милого постерегу, напою отварами, которые как раз приготовились. А там поглядим, что с ним будет… Может и ошибаюсь я, старая карга… Но про Уильяма ни слова!

– Хорошо, бабушка Удда.

Линайя покинула покосившуюся лачугу и только тогда поняла, как сильно утомилась. Она прошла сад, затем тихую ночную улочку, вывернула на площадь и заспешила к родительскому дому. Ее встретила рыдающая мать.

– Доченька, ты жива. Боже, спасибо тебе, Ямес, что уберег моих детей! – она обнимала дочь, рыдая.

Сзади стояли отец и старшие братья – у многих глаза были опухшие от слез.

– Где ты была? – гулко спросил отец.

– Батюшка, матушка, я потеряла Элиота в темноте, а потом убежала и спряталась в пещере… очень долго боялась выйти…

Все тяготы той ночи опустились на плечики Лины. Она вновь пережила тот ужас и расплакалась, уткнувшись носом в траурное платье матери. Сбоку подошел отец Осгод, с пышной черной бородой, и обнял ее крепкими руками.

– Элиот тоже вернулся домой. Он был слаб, голоден и сейчас спит. Ямес защитил вас обоих! – смиренно произнес он и воздел глаза к небу.

– И забрал очень многих, – всхлипнула мать. – Помнишь Уильяма, доченька? Тот красивый и чудаковатый мальчик, с которым ты раньше играла в детстве? Говорят, он погиб под завалами дома, спасая мать. Бедная Нанетта рыдает не переставая. Хорошо хоть вождь выделил им лачугу, а то что бы они без крыши над головой делали?

При упоминании своего милого Лина едва сдержалась, чтобы не рассказать обо всем, что случилось на самом деле. Но потом вспомнила о наказе старой травницы.

Весь день она провела дома.

Элиот тоже мирно проспал в кровати больше суток. На голове у него красовалась здоровая шишка, а ноги и руки покрывали глубокие царапины и синяки – он бежал по лесу без оглядки, спотыкаясь и падая. А вот тётушке Маргари не повезло – вурдалаки загрызли ее, страдающую от лихорадки, прямо в постели.

Весь день приходили горожане и выражали слова соболезнования, и они же радовались, узнав, что Элиот и Линайя вернулись живыми.

Линайя встала с рассветом, собралась, тихонько вышла из дома и направилась к травнице. Ее впустили внутрь, а после плотно затворили дверь. Травница выглядела очень уставшей.

Уильям умиротворенно спал, окуренный успокаивающими травами и спрятанный от любопытных глаз накинутым на веревку льняником. Лихорадка то пропадала, то возвращалась, но похоже, что Удда устала не от борьбы с ней, а от чего-то другого. Ее лицо, изрезанное глубокими морщинами, выцвело: в уголках глаз родилась великая скорбь, а тело склонилось к земле еще ниже под грузом чего-то ужасного, от чего болело и разрывалось старое сердце.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.