Д.Дж. Штольц - Демонология Сангомара. Преемственность

Наконец, показались Большие Варды. Темнело. Линайя поначалу хотела пойти через город, но Уилл, пусть и пребывая в состоянии лихорадки, воспротивился. Тогда она повела его окружным путем через лес и заброшенный сад к дому травницы. Там она постучала в покосившуюся дверь. Дверь со скрипом отворилась. Удда в ночной дырявой рубахе стояла на пороге.

– Что случилось? С вами все в порядке? На Вардцы же напали прошлой ночью, но почто вы пришли только сейчас? Мальчик мой, что с тобой? Бел, как снег!

– Не знаю, – отстраненно прошептал раненый.

– Заходите, живо! Что-то ты совсем плох, сынок.

Уильям сделал последнее усилие, перешагнул порог и тут же рухнул к ногам старой травницы.

– Бедняга, совсем без сил. Лина, помоги донести его до лежанки! – женщины схватили его и с трудом дотащили до лежанки. – О, Ямес. Да он совсем горячий. Нужно раздеть. Помоги-ка мне, деточка!

Багровая от смущения Лина принялась помогать снимать с Уильяма одежду. Осталось от одежды немного – штаны и рубаха были изодраны и лишь каким-то чудом держались на теле. Когда они раздели его, Лина не выдержала и заметалась беспокойной птицей по лачуге. Она то с любопытством разглядывала нагое мужское тело, то вдруг краснела и отворачивалась.

– Бабушка Удда, может нужно воды принести? Или трав насобирать? Или еще чем помочь?

– Ах, деточка, что же ты сразу не сказала… – догадалась старуха. – Я пока укрою его по пояс, вот так. И сама омою его. Ты только таз с водой принеси. Из ручья наполни его, что сразу за моим домом. Знаешь, где… Потом скажу, что еще нужно сделать.

Линайя кивнула и исчезла за порогом, прихватив таз с черпаком. В это время травница подбросила дров в очаг, и те быстро занялись, наполнив помещение светом и теплом. Затем она взяла огромный льняник и, тяжело подняв руки, закрепила его на веревке, натянутой меж стен. Удда часто так делала, чтобы быстрее прогреть половину лачужки. А еще это помогало укрыть лежанку от любопытных глаз.

Вернувшись с полным тазом воды, Лина поставила его на табурет.

– Что еще сделать, бабушка Удда?

– На столе лежат мои травы. Найди один пучок поперчника, два пучка ясного глаза и еще один златовика. Потом возьми горшок, разогрей над очагом воду, и как закипит, меня позови. А я пока обмою Уильяма, а то грязный, как черт – поди же, ничего не разобрать.

Пока ее наказ послушно исполнялся, травница осмотрела Уильяма. Того сильно лихорадило; глаза его беспокойно двигались под веками, а тело горело огнем. Иногда он то резко вздрагивал, то судорожно сглатывал слюну. Голова его лежала склоненной набок, и потому черные волосы прикрывали шею.

Травница обмыла грязного рыбака, как могла, затем обтерла его чистой сухой тряпкой и начала осматривать.

Всё его тело покрывали мелкие ссадины, порезы и ожоги, но крупных ран оказалось лишь три. Две пришлись на руку и бедро – они явно пострадали от вурдалаков. На бедре остался ужасный рваный укус, а на руке и вовсе вырвали кусок плоти. С такими следами пришел из Малых Вардцев каждый третий, поэтому знающая Удда тут же положила нож на угли в очаге, а когда тот раскалился докрасна, прижгла места укусов. Уильям глухо вскрикнул, дернулся, но не очнулся. Третья рана, в боку, заставила травницу обеспокоиться. Она выглядела по-настоящему скверно, будто рыбака проткнуло куском доски. Удде ничего не оставалось, как очистить её от пыли и кусочков древесины.

– Бабушка Удда, нагрелось! – позвала Линайя.

– Хорошо. Перенеси горшок на стол, закинь туда травы да жди…

Поднявшись, травница достала с полки мазь из спокушки, ясноглаза и перетертых мацурок и обработала ею все раны, царапины и ожоги. Однако она так и не смогла понять причину лихорадки, несвойственной такому молодому здоровому мужчине. При других обстоятельствах ей бы показалось, что кровь заразилась грязью. Но для заражения прошло слишком мало времени.

Удда еще раз осмотрела рыбака. Наконец, она догадалась сдвинуть закрывающие его шею черные пряди волос и охнула. Чуть ниже уха она обнаружила странный укус – два аккуратных, едва воспалённых следа.

– Ай-яй-яй! Что же это такое… – запричитала она.

– Что такое, бабушка?

– А ну-ка подойди к старой Удде и расскажи, что там Уильям лепетал тебе в бреду?

Лина принялась рассказывать.

– Громче говори. А? Аристократ, говоришь? Подойди, покажу кой-что, – и травница ткнула скрюченным пальцем в укус. Однако девушка на это лишь непонимающе похлопала своими голубыми глазами и пожала плечами – для нее это была просто ещё одна рана и не более того.

– А что это, бабушка Удда?

– Судя по всему, тот аристократ был вампиром, деточка! И он укусил Уильяма!

– Но… что теперь с ним будет? Он как те вурдалаки станет? – вздрогнула Лина.

– Нет-нет. Вурдалаки – это демоническое зверье, тупое, а вампиры – совсем другие демонища, похожие на нас. Сталкивалась я разок с ними…

Удда на мгновение закрыла глаза, словно выуживая старые воспоминания из глубин памяти.

– Ох, давно это случилось… Тогда я ещё молоденькой была, как вот ты сейчас. Годков двадцать примерно. Работала я тогда прислугой на постоялом дворе. И как-то приехали к нам иноземные судари – сняли самую дальнюю комнату под крышей и заселились там вчетвером. А мне, значит, выпало обслуживать их: убираться, белье перестилать да одежду чистить за дополнительную пару даренов. И вот они пробыли на постоялом дворе три ночи, ничего не ели, не пили. Остальная прислуга не замечала этого, а я ж их обслуживала, потому эта странность очень бросилась мне в глаза.

Тайну я их узнала случайно, в день Аарда. Наши все тогда веселились и смеялись, много выпивших было… И вот один из этих иноземцев увлек одну девку легкого поведения, Мареллу, наверх, в комнату. А я, не зная этого, пошла им отнести чистое белье. Поднимаюсь тихонько по ступеням, открываю дверь… А память девичья была, и постучать я забыла.

– И что же там было? – испуганно спросила Линайя.

– А там четверо полураздетых мужчин облепили нагую Мареллу со всех сторон, как рыба облепляет прикормку, и сосали из нее кровь! Один к шее пристал, второй – к одной руке, третий – к другой, а четвертый задрал ее ногу и у самого бедра вцепился клыками. И выглядели они, деточка, как обычные мужики… А Марелла уже мертвая была. Как сейчас помню её остекленевший взгляд. А эти кровососы тянули из нее последние соки, и кровь стекала по их подбородкам. Я как вскрикну! Но хоть ума хватило убежать, а то, гляди, и сама стала бы едой.

Позвала я хозяина постоялого двора, поднялись мы с мужиками, вооруженными чем попало, открыли дверь… А те четверо как ни в чем не бывало сидят и в карты играют. Подле них кувшин с вином, все четверо одеты. А девки нет… Хозяин – твой, кстати, дедушка – всыпал мне тогда по первое число! А после долго извинялся перед гостями, так как те платили хорошо. Да вот только после отъезда иноземцев в реке за городом мы нашли тело Мареллы.