Ольга Ясницкая - Кодекс скверны. Разжигая Пламя

– Ты такой милый, когда злишься! М-м… Это так заводит!

Ей нравилось наблюдать, как Сила одурманивала жертву, как расширялись зрачки, как учащался пульс, а дыхание становилось прерывистым и глубоким. То же самое происходило сейчас и с Вихрем.

Он отпустил её волосы, растерянно хмурясь. Всё ещё борется, пытается избавиться от наваждения.

«Нет, мой хороший, это бесполезное занятие», – Девятая впилась пальцами в его спину, прижалась к широкой груди, коснулась его губ, заманивая своим дыханием. Он ответил на поцелуй, сначала неохотно, преодолевая в своём уме только ему известные преграды, но с каждой секундой страсть нарастала. Почувствовав его желание, упёршееся в низ её живота, она улыбнулась: куда ему бороться с этим!

Конечно, Вихрь – не Он, но жажду нужно утолить хотя бы ненадолго, иначе можно сойти с ума. Побыстрее бы всё прекратилось! Мальчишка уже начал сниться, и интуиция подсказывала, что затягивать со всем этим чревато.

Осторожно, чтобы не задеть ещё незажившую рану на плече, Девятая стянула сорочку, обнажая маленькие налитые груди. От жара её тела, казалось, плавился воздух. Она наслаждалась энергией, в которую оба погружались с головой, будто в бурлящие воды Рубинового моря.

Вихрь застыл, не в силах отвести от неё взгляд. Его борьба с собой так забавна, но искушение слишком сильно – даже для него.

– Хочешь меня? – пряжка ремня тихо звякнула, штаны скользнули вниз до самых щиколоток.

Небрежно отшвырнув мешавшую одежду, она провела пальцем по его животу, призывая к действию. Прикосновение сработало как сирена, объявляющая начало боя на Арене. Утратив остатки контроля, он грубо развернул её, прижал лицом к стене. Плечо пронзила резкая боль, острый камень впился в щёку.

Стиснув рукой её горло, Вихрь носком сапога ударил по лодыжкам, раздвигая ноги, и рывком проник до упора. Нежности от него не дождёшься. Впрочем, как и от других. Презрение, граничащее с ненавистью, ощущалось в каждом прикосновении, в каждом толчке. Чувствовалось, как он злится на своё желание и оттого желает её ещё больше.

Зверёк попался в капкан.

Зато жажда постепенно стихала. Только так можно сохранить себе рассудок, иначе рука не поднимется убить мальчишку. Выбор невелик – либо её жизнь, либо его, третьего не дано.

Вихрь владел ею напористо, с животной страстью, ведомый слепым инстинктом, пробуждённым Силой. Напряжение возросло до предела, в порыве он прижался к ней. Шею обдало жаром его дыхания, пальцы сдавили горло настолько, что не продохнуть. Из его груди вырвался приглушённый стон, и Девятая ощутила, как внутри запульсировало, разлилось, отзываясь щекочущей истомой.

– Ещё раз проделаешь это, и я придушу тебя, как шавку, – шепнул он ей на ухо и разжал пальцы. – Лучше подыщи себе другую игрушку, сучка. Не хочу потом отчитываться за твой труп.

Девятая судорожно задышала, жадно ловя ртом воздух. Когда дыхание наконец-то выровнялось, она усмехнулась:

– Не волнуйся, милый, скоро я оставлю тебя в покое.

– Я тебя предупредил, – он застегнул ремень и пристально посмотрел на неё. – Нужно было их ещё на Тракте добить, зря повёлся на россказни о твоём хисте.

Захватившее его наваждение уже рассеялось. Серые глаза снова обрели прежний холод, а на лице читалась ненависть, смешанная с отвращением.

– Рано или поздно я найду его.

Вихрь зло сплюнул:

– На твоём месте я бы поторопился.

– Оставь свои угрозы при себе, мой сладкий, – Девятая оскалилась. – Я ведь и укусить могу.

Он насмешливо фыркнул и, пнув сапогом стойку кровати, вышел из загона.

– Самовлюблённый кретин, – прошипела она, одеваясь. – Не зря хозяин держит тебя на коротком поводке!

Со стороны столовки послышался колокольный звон, созывающий всех на обед. Заправив волосы под капюшон, Девятая пригладила смятую форму, накинула куртку и вышла во двор. Морозный воздух защипал щёки, изо рта вырвался клуб пара.

Поёжившись, она направилась к столпившимся у порога желторотикам, галдящим в ожидании кормёжки. Регнумский терсентум не сильно отличался от опертамского: та же столовая, те же загоны и плётчики, те же ежедневные выпасы, на которые, к счастью, ей уже не нужно приходить.

Когда её распределили в ищейки, она была по-настоящему счастлива, несмотря на общую ненависть осквернённых к «железномордым». В нагрузку к охоте её группу обучали следопытству, а спустя два года – грамоте, сложному счёту, социологии, географии и прочему, что требовалось знать ищейке. И во всех предметах Девятая преуспевала лучше других, чем, естественно, весьма гордилась.

На службе её отправили в Южный Мыс, а через год, за заслуги, перевели обратно, в Опертам, и вскоре назначили старшей. Неудивительно, она всегда была на уровень выше своих соратников, избранных Легионом на такую почётную должность.

Теперь ей часто приходилось мотаться по всему Прибрежью, и это не могло не радовать: всё лучше, чем кланяться в ноги напыщенным высокородным и охранять их никчёмные тушки. Как бы ни презирали ищеек, а всё же именно они – непризнанная элита среди осквернённых, особая категория с особыми правами.

Её внимание привлёк девичий голосок. Девятая повернулась к небольшой стайке рядом и прислушалась.

– …десятка три, не меньше. Такую свору я в жизни не видала! А у нас всего пара факелов, кинжалы да лук один на двоих. Много ли перебьёшь таким арсеналом! Уверена, будь кто другой на его месте, живыми бы мы не выбрались. Свезло мне, конечно, не то слово! Он их в миг спалил, одна зола осталась.

Девятая невольно вздрогнула при упоминании золы. Тут же вспомнился Четыреста Двадцать Восьмой после схватки на Теневом тракте. Бедолагу не просто спалили – испепелили в считанные секунды. Совпадение ли?

– А что за хист у него такой? – вмешалась она в разговор.

Девчонка насторожённо сощурилась:

– А ты с какой целью интересуешься, ищейка?

– Обычное любопытство. Я была как-то знакома с одним. Огонь прямо из воздуха создавал, но спалить такую свору даже ему было не под силу. Так что твои россказни, детка, годятся только для мальков.

Та равнодушно пожала плечами и отвернулась, всем видом показывая, что спорить не собирается.

– Не, она не врёт, – заступился за неё один из желторотиков. – Сам видел, как он воронов гонял. Потрясное зрелище!

– Правда?! Как интересно… Я бы не прочь взглянуть на такое.

– Это уж вряд ли. Выкупили его.

Кажется, не совпадение.

– Жаль, – Девятая изобразила глубокое разочарование и, чтобы не вызвать лишних подозрений, отошла в сторону, при этом не спуская глаз с девчонки. Та как бы невзначай выглянула через плечо, но, заметив, что за ней наблюдают, тут же снова отвернулась.

Определённо, ей что-то известно. Пожалуй, стоит поговорить с ней с глазу на глаз. Может, выяснится что-нибудь интересное. Досье с самого начала вызвало кучу вопросов: слишком сухое, малоинформативное, словно кто-то переписал его с чистого листа. Бывшие соратники мальчишки молчали, как рыбы, отвечали одно и то же, будто по сговору: «Да, был такой, да, выкупили, а больше ничего не знаем».