Сергей Пациашвили - Крещение Новгорода. Часть 2

Они сошлись молча, человек и вампир, живой и мёртвый. Василий почти сразу проткнул врага мечом, хотел ударить и палицей. Но палицу Кощей задержал голой рукой, а плоть его легко слезла с острого лезвия. Кто-то метнул в кровососа копьё, но тот поймал его и забросил обратно, прямо в воеводу. Василий был без щита, и потому летящее на него оружие отбил мечом. Но не успел он опомниться, как почувствовал сильный удар. Возможно, в последний момент Василий инстинктивно отклонил голову, и топор ударил по касательной. И всё же, шлем был пробит, по лбу струилась кровь, которая толстой каплей повисла на кончике носа. Богатырь пошатнулся и упал. В глазах у него помутилось, он потерял сознание. Он ещё видел, как Кощей приближается, чтобы добить его, но тут чья-то стрела попала ему прямо в шею. Упырь раздражённо взялся за неё, но стрела оказалась не простой, а огненной. От огня волосы кровососа тут же воспламенились. В него полетели ещё стрелы, и на упыре загорелась одежда. Другие вурдалаки тоже получили свои стрелы, которые смертельно ранили их прямо в сердце. Кощей вскрикнул, возможно, от боли, и бросился бежать в сторону болот. Остальные упыри последовали его примеру. Казалось, план Садка сработал, огонь убивал гомункула. Однако Василий в этот момент не ликовал, он стремительно терял силы, а затем и вовсе потерял сознание.

Стремительный поток захватывал его и уносил в пучину воспоминаний. Возникли образы отца и матери, Бориса Вольги, Добрыни, какие-то фрагменты из детства. «Если этот мир против меня, значит, я против этого мира» – слышал Василий собственные слова, которые когда-то произнёс во время битвы на Волховом мосту. «Нам ли бояться смерти, нам ли жалеть врага?» – доносились речи князя Владимира. «Тебя нельзя убить, Вася, ты уже заслужил себе бессмертие, эту битву будут помнить в веках» – послышались слова Святослава Вольги, произнесённые когда-то на Волховом мосту. Затем показался и сам этот мост. Василий стоял прямо напротив него, но один, Святослава здесь не было. Спустя мгновение он понял, что это не Волхов мост, а местность совсем не знакомая. Вместо деревянного моста на сваях над рекой раскинулся навесной каменный мост. Без перил, без всяких ограждений. От реки поднимался неприятный смрад, а деревья и травы вокруг словно застыли в оцепенении. Не было ни малейшего ветерка, ни малейшего звука. Ко всему этому прибавилась ещё та странность, что небо было почему-то пурпурного цвета. Однако вскоре поблизости послышались шаги, Василий повернул голову и увидел бородатого старца с посохом в руке.

– Кто ты такой? – спросил богатырь, – ты – Симаргл? Я умер?

Старец молчал, но как-то и без слов смог передать Василию ответ. Тот узнал, что он действительно находится возле Калинова моста, но старец перед ним никакой не Симаргл, а некий Георгий. Когда-то очень давно он был богатырём, а после смерти стал святым. Георгий Победоносец – известный змееборец. Василий шёл теперь за ним, не зная зачем, не зная, куда. Они пробирались по узкой тропинке, вдали виднелся большой крест, врытый в землю.

– У каждого своя Голгофа, – заговорил, наконец, старец. Василий не читал христианских книг, но теперь он почему-то понимал эти слова. Голгофа – это то место, где распяли того, кто безвинно пострадал за свою доброту к людям.

– Такова была людская благодарность к нему, – вслух вымолвил Василий.

– Да, он был очень доверчив, он верил в лучшее в людях, – так же вслух отвечал святой, – и так они ему отплатили.

– И стоило ради этого идти на крест?

Георгий как-то печально улыбнулся в ответ и заговорил снова. Голос его зачаровывал, как и само это место, хотелось слушать снова и снова.

– Люди из зависти зачастую губят самых лучших, но не стоит винить их в этом. Ведь они же всегда подражают лучшим, хоть и в искажённом виде. Они неверно понимают великое, высокое, пускай, ведь это необходимо.

– Для чего.

– Для того, чтобы великое не умирало. Пока кто-то тебе подражает, он призывает твой дух. Даже если ты уже мёртв. Если тебе подражают многие, и каждый делает это искажённо и глупо, все вместе они всё равно подражают верно, и возрождают ушедшую душу. В конце концов, появляется такой подражатель, который будет точь-в-точь похож на тебя. И….

– И это и буду я, – продолжил его мысль Василий. Какое-то воодушевление охватило его, а вместе с тем чувство невероятного всесилия, всемогущества.

– Выходит, смерти нет? – спрашивал богатырь.

– Смерть – это отражение жизни, – отвечал старец, – жизнь даётся человеку на время, значит и смерть может быть только временной. Всё повторяется, всё возвращается на круги своя. Твои неудачные попытки сегодня, в следующей жизни станут успешными. Ведь успех редко когда достигается с первой попытки, и чаще всего всё зависит от количества попыток.

– Но я не могу уйти сейчас, я нужен своим братьям.

– Я знаю, – отвечал святой Георгий, – и я лишь затем хотел видеть тебя, чтобы сказать, что благословляю тебя на благие дела, а на лихие дела божьего благословения тебе не даю.

Он закончил словами матери Василия, и богатырь почувствовал, как мир закружился вокруг него. Воевода открыл глаза, он уже стоял на ногах, хоть и не мог вспомнить, как поднялся. Всё произошло так быстро, что многие даже пришли в замешательство. А меж тем Василию вдруг отчего-то стало невероятно тесно в своей плоти. Маленькое тяжёлое тело казалась невыносимым бременем, хотелось парить. Боль напрочь исчезла, кровь застыла и запеклась на лбу, носу и переносице. Вахрамей всё это видел, и в этот миг его охватила настоящая тревога.

– Не может быть, – вымолвил он, – его Бог дал ему силу. Где же этот Кощей?

Но упыри теперь все скрылись возле болот и при свете солнца не спешили нападать. До заката оставалось совсем немного времени, нужно было лишь продержаться. Василий же снова поднял свою палицу и на этот раз удивился её лёгкости. В следующее мгновение он сбил сразу четырёх оборотней, и звери в ужасе поползли прочь. Но не только воевода почувствовал прилив сил, теперь и другие богатыри прониклись этой благодатью. Как раз кстати эта благодать пришлась Садку. Он, нужно сказать, ещё у Сорочинской горы сомневался, что перебил всех своих кровных врагов, но богатырь совершенно не помнил в лицо тех разбойников, что грозились его убить перед тем, как стали упырями. Не помнил и их вождя. Однако, как только увидел их, так сразу узнал. В то время как все остальные упыри убежали за Кощеем, эти, с щитами в руках, а некоторые даже с копьями настойчиво пробирались к своему врагу. Садко и другие лучники пускали в них свои стрелы, но попадали в щиты, все жизненно важные места были закрыты. К тому же, богатыри больше внимания уделяли тем упырям, что были рядом с Кощеем. Нужно сказать, что между впадением Василия в беспамятство и его восстановлением в своих силах прошло совсем мало времени, и многие упыри были ещё рядом, только начинали убегать. В силу этого разбойники-кровососы смогли подобраться совсем близко к лучникам и стали их уже стаскивать с коней. Садко не стал дожидаться их, сам спешился, взял в руки щит и топор. Он чувствовал какой-то прилив сил и тут же зарубил одного упыря.