Андрей Уланов - Оружейник

— Капитан… это не должность, прозвище, хотя сейчас выходит, что и должность тоже… примет решение сам, в лучшем случае моего совета спросит. Но бояться тебе нечего, поверь…

По глазам было видно, что поверила она мне сантима на два. Оно и понятно — как не улыбайся, на благотворительный приют "Добрая тетя" совершенно не похожа.

— Ладно… — я снова сел на кровать и взялся за ёршик. Разборку, тем более, полную, лучше делать без внешнего прессинга, но хоть по стволам лишний раз пройтись не помешает. — Есть в Париже один довольно мерзкий тип, с которым иногда нам приходится работать…

Всю предысторию нашего знакомства я уложил минут в десять и даже проиллюстрировал, выдав мадмуазель "люгер". Не "артиллерист" с оптикой, понятное дело, но тоже редкая штука — "бразилец", ранний контракт с клавишей предохранителя на затыльнике. Выменял год назад у одной тамошней обезьяны на бельгийскую жилетную хлопушку по причине пролюбленного этой обезьяной ударника, починил… но продать все никак руки не доходили…

— Теперь стало понятнее?

— Немного, — Женевьева вздохнула. — Я глупая, да? Ты вроде все понятно рассказал, а я так и не поняла, почему вы решили, что между мной… тем что случилось и похищением вашего главного есть связь. Даже этот… пистолет ваш хитрый… я же не видела его там.

Сначала я почти собрался ответить "да, глупая", а потом вдруг сообразил, что глупышом выглядеть могу и сам. Потому как для человека со стороны все наши рассуждения и построение теорий округ найденной Ковбоем одинокой гильзы, это даже не натяжка — замок из мыльных пузырей, надували-надували, а потом кто-то чихнул и все теории лопнули. И в Кота и в отца мадмуазель Вервиль могли стрельнуть разные люди из разных и вполне обыденных стволов.

— Не мы так решили, Женевьева. Это наш чертов "приятель" Буше выдал нам тебя в качестве ниточки. Может, он знает об этом деле намного больше, чем сказал. Может — врёт. Или сам банально заблуждается. Проверить это мы сможем, лишь размотав клубок до конца, потому что никаких других зацепок у нас просто нет, вот в чем главная сложность. И взять Буше за шиворот, чтобы вытряхнуть из него правду вместе с тем дерьмом, которым он доверху набит, мы сейчас тоже не можем. А раз так — получается, нам надо найти уродов, забравших твою сестру и вытряхнуть правду из них. Потом — того блондина "со странным лицом"…

— Звучит… сурово.

— Самонадеянно это звучит. Как в американских бульварных детективчиках, — я махнул рукой в угол, где на полу как раз валялся очередной покетбук, с трупом в кровавой луже на всю обложку — крутой парень ходит и всех лупит, пока кто-то не выведет его на след преступника. Но так просто бывает лишь в романах… плохих. А в жизни ты хоть и не полный карась, но вокруг целый океан куда более крупных и зубастых… так что приходиться играть по правилам, хоть и краплёными картами.

— Ниточка, значит… — задумчиво повторила девушка, — что ж… лучше быть ниточкой, чем арестанткой в ожидании суда. Сидя в тюрьме, я бы точно сестру не спасла, с вами же хоть какой-то шанс есть… он ведь есть, Мартин? Я… смогу еще раз увидеть Сюзи?

— Есть. Киднэппинг в наше время тоже стал бизнесом… грязным, паршивым, но все же… понятно, что неграми или китайцами могут просто набить грузовой отсек и продать на плантацию в центре джунглей. Но тебе сказали про контору в Фиуме, значит, рассчитывают, что какие-то деньги ты соберешь. Если не все восемьдесят, то хотя бы сорок… да, в общем, и двадцать тысяч франков тоже стоят, чтобы "товар"… прости, я понимаю, что речь о твой сестре… в общем, чтобы её не трогали особо, посредники этого не одобряют.

А ведь удайся ограбление банка, вдруг подумал я, у мадмуазель Вервиль, — как она себя назвала? "юная и слегка взбалмошная"? — могло "хватить" ума явиться прямо в Фиуме вместе с деньгами. Вот при таком раскладе шансов бы точно не было у них обоих — посредники контролируют лишь обмен, это и впрямь серьезный бизнес, но вот кто бы им потом дал уехать?

— Надеюсь, ты прав. Очень хочу в это верить. — Женевьева ссутулилась, обняв себя за предплечья, словно её уже до костей пробирало ледяным высотным ветром. — Сюзи, это все, что у меня осталось. Она… это сложно передать… как яркая бабочка. Словно у неё был кувшин с радостью и весельем, из которого все время летели брызги. Солнечный зайчик в хмурый день… и я…

— Мартин, дай… оп-па!

Ковбой, как обычно, вломился в каюту, словно в родной салун — без стука, с грацией носорога, — и лишь перешагнув порог, обнаружил, что я в норе не один.

— Мисс… мои извинения…

— Нет-нет, все в порядке, — Женевьева встала, — я как раз ухожу. Спасибо за этот разговор, Мартин. Ты мне снова очень помог.

Кажется, она хотела сказать еще что-то… или даже сделать… но под взглядом пятящегося в коридор Ковбоя не решилась.

— Однако, — сдвинув кепку на нос, Ковбой озадаченно почесал затылок, — а я-то думал, она Князя нацелилась заарканить.

— Мы просто разговаривали.

— Ошибочка, Мартин, — пройдя внутрь, Ковбой плюхнулся в освободившееся кресло. Правда, закинуть ноги на столик ему не позволял размер каюты. — Бабы всегда думают об этом самом. Даже когда сами верят, что "просто разговаривают", оно у них все равно где-то маячит поблизости. Сидишь так, мирно жуешь блинчик с джемом, про погоду треплешься, а потом бац и выясняется, что она мысленно уже тебя женила, к делу пристроила и у вас полдюжины детишек по ферме бегает.

В чем Ковбой совершенно типичный американец, так это в уверенности, что его личный жизненный опыт применим ко всему и везде, от Лапландии до Аргентины. Да и на Марсе, наверное, тоже — просто другие планеты Солнечной системы пока не удостоились попадания в сферу его интересов. Хотя, казалось бы, при его извилистом жизненном пути можно было заметить, что в разных частях планеты мозги у людей работают слегка по-разному.

— Ты чего хотел-то?

— Да замерить кой-чего.

Дверь я уже прикрыл, но Ковбой все равно с подозрением зыркнул по сторонам, словно в крохотной каюте мог спрятаться кто-то крупнее хомяка, — и лишь затем выудил из кармана пиджака маленький блестящий цилиндрик.

— Гляди, чего есть…

Патрон по длине напоминал люгеровскую девятку, но тоньше — на глаз чего-то из "тридцаток". Гильза цилиндрическая, с прямыми стенками, с кольцевой проточкой и без выступающей закраины. В общем, достаточно обычный современный пистолетный патрон, помнить их все — места в голове не хватит. Но раз уж Ковбой его зачем-то приволок…

— У тебя была эта измерительная штуковина. Не калибр, но похоже называется… ну чтобы там гайку померить и все такое.

— Штангенциркуль.

— Во, точно.

К счастью для Ковбоя, ящик с инструментами я все равно уже вытащил из-под кровати — иначе бы точно не стал туда нырять, пусть линейкой меряет, умник. Впрочем, даже применение хитрого инструмента ситуацию особо не прояснило.