Николай Прокошев - Семь крестов

Слуга, с зареванным лицом, как провинившийся малолетний ребенок, грохнувшись наземь, уткнулся Гектору в колени. Из его сбивчивого рассказа выяснилось, что он, как последний трус, пока его господина вязали, забрав одну лошадь, прятался за валуном у топи. Ему было настолько страшно, что он даже не смог ускакать – так боялся высунуться. Парень сидел и трясся до тех пор, пока его сзади кто-то не схватил за волосы и не притащил к березе. Они с разбойником тоже видели эти жуткие зеленые огоньки, которые сновали вокруг силуэта господина Гектора. Захлебываясь слезами и горько сожалея о своем проступке, Матиас полностью отдался на милость Псу, пребывая в готовности принять любое наказание, вплоть до смерти.

Потрепав мальчишку по волосам, полубрат успокоил того, заметив, что сам неизвестно как поступил бы на его месте, будучи в таком же возрасте. Подросток вытер слезы, поднялся с колен и, повеселев, вприпрыжку помчался за конями. Поскольку так уж сложилось, что лошади грабителям стали не нужны, их тоже решили захватить с собой и сбыть в Фишау.

Одного скакуна не досчитались. Выходит, Томас все-таки сумел избежать справедливой кары. Но ничего, от возмездия еще никто не уходил, с важным видом подметил Матиас. Казалось, он уже забыл о том, что произошло полчаса назад. Подобострастно заглядывая в глаза хозяину и тараторя без умолку, слуга подсчитывал, сколько серебра они выручат. Хорошо еще, Рыжий впопыхах не прихватил дар фон Плауэна. И все же, кем на самом деле был тот зеленоглазый зверь? Почему он не тронул их самих?

– Ну что, нравится тебе мальчуган, Пес? – старый знакомый не изменил привычке и появился как всегда неожиданно. – Крукше-то, поди, не сравнится с этой бестолочью?

– Да уж. – Гектор поглядывал на небо в ожидании дождя. – Но люди разные бывают. Я верю, что из Матиаса выйдет толк. Вот доберемся домой, тогда и начну недотепу воспитывать.

– Ну-у, если вы еще раз так попадетесь, то вашим последним приютом, пожалуй, станет выгребная яма или придорожная канава. Ладно, тебе решать. Я, кстати, не с пустыми руками.

– Никак опять кресты свои притащил. Хоть бы раз просто так пришел. Посидели бы, поговорили…

– Как-нибудь обязательно. – Издевался дух или нет, определить было весьма сложно. – Помнишь, я говорил, что ты сможешь отказаться от нашего договора? Так вот – после третьего креста я даю тебе такую возможность.

– Опять ведь обманешь. – Первые капли с неба слегка увлажнили гриву лошади Пса. – Проще доверить свою жизнь Матиасу, чем тебе… Да-а… Но знаешь, даже если ты говоришь правду – я не стану отказываться. Наши путешествия многому меня учат. Кто еще может похвастаться такой силищей? Так что я согласен продолжать.

– Смотри, за язык я тебя не тянул. Значит, скоро нас ждет следующее испытание.

– Какая неожиданная новость! Бэзил, скажи, а что за животное нам помогло в овраге?

– Ты вот говоришь, что многому научился. Имеется в виду наука стричь ногти плугом?

– Прекрати свои дурацкие шуточки. Так что же это было? – Дождь усилился, благо до города оставалось совсем немного.

– Дальновидный старина Джаспер снова спас твою шкуру. – На память Гектору тут же пришел образ добродушного седого стрелка. – Хотя его никто не учил, сам догадался.

– Подожди… Он как-то сумел послать волка мне на помощь?

– Не такой уж ты все-таки дурак, каким можешь показаться барахольщикам из Фишау.

– Только это не совсем волк? – не замечая ехидных выпадов Бэзила, серый брат уже знал ответ на свой вопрос.

– Ну, наконец-то смекнул! Тебе говорит о чем-нибудь имя Галифакс?

Ледяной дождь вперемешку с мокрым снегом заставил озябших хозяина и слугу чуть ли не по уши закутаться в теплые шерстяные плащи. Какой же стрелок все-таки молодец: в самый последний момент снова спас друга, послав тому на помощь Галифакса. Получается, что дух тысячу раз был прав – шестое чувство доступно любому человеку, главное – очень захотеть его применить.

Участие невидимок совершенно необязательно. Хотя… Быть может, лучник не так прост, каким выглядит? А если у него у самого есть свои кресты? Как человек столько лет может стрелять без промаха и всегда выходить сухим из воды, точнее, невредимым из каждой битвы? Ладно, жизнь покажет, что да как.

В Фишау путники избавились от лишних коней и, славно поужинав дичью в местной таверне, устроились на ночлег. Наутро, пополнив запасы еды и питья, они отправились дальше. Погода не изменилась – дождь прекратился ночью лишь на несколько часов, а к рассвету забарабанил с удвоенной силой. Следом за ним повалил мокрый снег. Но даже такое нелегкое испытание не смогло омрачить светлых чаяний Гектора о скором прибытии в родной Кёнигсберг. Под тяжестью нависших свинцовых облаков было пройдено еще три города.

Вдруг словно по волшебству недалеко от Бранденбурга тучи расступились. Наконец, угрюмая серая промозглость уступила место игривым солнечным лучам. Даже воздух в родных краях казался свежее. Снежок, бликуя яркими зайчиками, лежал местами на полях, таился шапками среди веток, задорно улыбался с крыш самбийских домов – зима, более ласковая в середине ноября, дошла и сюда. Места, сызмальства знакомые Псу, радушно встречали усталого путника.

Как обычно в послеобеденный час, подперев одной рукой голову, на пороге своего дома сидел в беличьей накидке Бальтазар Прустовский. Завидев Гектора, он поприветствовал его так, будто они расстались не на полгода, а на два часа. Это было в духе тучного добряка, и Пес ответил ему тем же.

Только приветствие тевтонского воина прозвучало нарочито громко, чтобы быть услышанным той, самой долгожданной и любимой. Прусс не ошибся – в окно выглянула его жена, простоволосая, в чистом фартуке. Ради нее одной он ушел на бой, чтобы вернуться и никогда больше не расставаться.

Анна с радостным детским визгом выскочила из дома и бросилась на шею мужу. Слезы молодой женщины ручьем потекли на плащ орденского солдата. Он тоже не удержался и зашмыгал носом. Тем временем Бальтазар подозвал к себе Матиаса, о чем-то спросил мальчишку, а после увлек за собой внутрь «Ворона». Девушка довольно настороженно приняла появление гостя и проводила его подозрительным взглядом.

Обычно Анна с большим гостеприимством встречала друзей мужа, но этот раз стал исключением. Не придав недружелюбному настрою жены особого внимания, Пес заключил ее в свои крепкие объятия. Влюбленные простояли на холоде добрых десять минут. Однако новая хозяйка в спешке не успела одеться, поэтому пришлось зайти в дом под недовольные окрики Прустовского.

До самого вечера Пес не отпускал жену из комнаты. Попутно Гектор разузнал, что произошло в городе, пока он отсутствовал. Так горячо любимый Анной ее бывший хозяин, самбийский епископ Зеефельдт, как, впрочем, и три остальных прусских епископа, поспешили, положив руки на Евангелие, присягнуть Ягайло на верность. Точно так же поступили многие города соседних комтурств.