Кристофер Руоккио - Ревущая Тьма [litres]

Затем существо шагнуло вперед с гироскопической грацией; его голова и грудь плавно подлетели ко мне, похожие на бюст какого-нибудь давно забытого политика. Я отступил, вновь насторожившись и приготовив меч. Об этих машинах ходило множество легенд, и я не исключал, что этот скелет мог накинуться на меня быстрее, чем я успею моргнуть.

– Ни шагу больше, – сказал я, ткнув рукоятью меча в направлении Калверта. – Меня вы, может, и достанете, но Валка вынесет вам приговор быстрее, чем вы успеете меня прикончить.

Калверт замер, изучая меня влажными – неужели просто человеческими? – глазами. Старик улыбнулся, показав зубы цвета старого молока:

– Как скажете.

Затем он исчез, просто испарился, как будто был всего-навсего голограммой. Инстинктивно я обернулся, щелкнув переключателем, чтобы активировать меч. Высшая материя заструилась, подобно ртути, засияла, как кровь под ультрафиолетом. Большим пальцем другой руки я включил щит, не сомневаясь, что в любой миг последует нападение.

С дальнего конца зала раздался ехидный смех. Калверт стоял там, в тени ближайшего к выходу дерева. Даже издалека я видел выглядывающие из-под растянутых губ зубы.

– Идемте. Идемте.

Я подобрал шинель и пошел.

Есть тьма темнее космоса. Забытые места, где первобытная, существовавшая еще до начала времен, Тьма прячется от света и порядка первых солнц. Там Тиамат во всех ее воплощениях скрывается от Мардука, Юпитера, Иеговы и остальных властителей света и порядка, предтеч нашего божественного императора. Такая Тьма была на Се Ваттаю, в колыбели сьельсинов, и в пещерах под Воргоссосом.

Согласно учениям Капеллы, свет управляет реальностью и посредством света мы воспринимаем мироздание. Соответственно, во Тьме – которая есть отсутствие света – порядка нет. Возможно, то, что мы зовем Тьмой, – это беспорядок, воплощенный хаос, неоднородное увядание и тление энергетических волн, которые формируют мир.

В этом месте Тьма казалась чем-то бо́льшим. Текучие тени, встретившие нас внизу, куда опустился лифт, выглядели почти осязаемыми. Как будто какой-то алхимик в незапамятные времена заключил здесь некоего элементаля, некую субстанцию, существо, сотканное из теней.

Я оказался отчасти прав.

Держа перед собой меч, как факел, я следовал за отцом Калвертом во мрак. Голубой металл отбрасывал призрачные тени на сырой бетон, которым была выложена дорога. За мной шла Сузуха, ведя за руку маленького Рена. Замыкала процессию Валка, держа Сузуху на прицеле. За пределами тусклого круга света, излучаемого клинком, я почти ничего не видел; лишь вдали поблескивали круглые низенькие постройки цвета кости.

Бездна под дворцом Кхарна Сагары темна и глубока, но не бездонна. Мы прошли много миль, спустились по множеству винтовых лестниц и проехали на лифте, который был старше самой старой постройки на моей родной планете. «По темным гротам без числа к бессолнечным морям» [31] С. Т. Кольридж. Кубла Хан, или Видение во сне. Перевод В. Рогова. .

Я ненадолго остановился, обратив взгляд к мерцающей в нескольких тысячах футов над нами пирамиде Кхарна. Среди тусклых огней ее четкие очертания расплывались, становились призрачными, как будто оттуда, с нечистого престола на нас смотрело бельмо какого-то слепого бога.

– Сюда! – скомандовал Калверт, подгоняя нас. – Почти пришли!

Вне крабоподобного корпуса голос Возвышенного оказался на удивление приятным. Я крепче сжал меч.

– Что это за место? – спросила Валка.

К моему удивлению, ответил ей маленький Рен.

– Строители построили его, чтобы подавать энергию наверх, в крепость, – болезненно тонким голоском пропищал он, выдувая облачка пара.

Впереди и немного левее виднелись три низкие, похожие на барабаны постройки. Каждая стояла на невысокой дамбе у берега черного моря.

– Гидроэлектрические станции? – пробормотал я себе под нос.

– Геотермальные, – поправила меня Сузуха. – Но отец использует их не по назначению.

– Неужели? – сказала Валка, но девочка на это не ответила.

На нашем пути попадались старинные фонари, отбрасывавшие слабые серебристые лучи на изъеденный временем бетон и древние черные камни. Причудливый белый мох рос в щелях и длинными старческими бородами свешивался с плоских крыш близлежащих зданий. Впереди голова Калверта, казалось, парила в воздухе отдельно от тела. То и дело он оборачивался, чтобы дождаться нас. В свете фонарей он выглядел тенью, сопровождающей нас к последнему кругу ада.

У меня на загривке выступил холодный пот, безотчетный страх затуманил глаза. Впереди высилась арка, которую я видел во снах. Сломанное кольцо, словно снятое с пальца великана. Оно стояло на дамбе, к вершине которой вела короткая лестница. Калверт, как по сигналу, ускорился, перепрыгивая через четыре ступеньки.

– Сюда! – воскликнул Возвышенный.

Воспоминания возвращаются к нам удивительными путями. Поднявшись на последнюю ступеньку и встав рядом со сломанной аркой, я понял, что нахожусь на волнорезе. Я слышал слабый плеск волн, на которые притяжение темной звезды Воргоссоса действовало даже сквозь многие мили горной породы. В детстве родной океан означал для меня приключения, бесконечные возможности и перемены. Я представлял пиратов, подобных тем, что бороздили Карибское море на Старой Земле, грезил о далеких берегах, невиданных землях и людях. Воображал чудовищ, левиафанов, существовавших еще на заре времен, хотя на Делосе таких, конечно, не водилось. Наш океан, как и все живое на моей родной планете, был привезен туда колонистами. Неизведанные берега, опасности и чудовища морских глубин были лишь фантазиями.

Здесь было иначе.

Я оперся рукой на арку, чтобы восстановить равновесие – не физическое, а душевное, потому что меня вдруг охватило невероятное волнение. В глаза как будто ударила ослепительная вспышка. Я услышал шум грома и голос, зовущий из пустыни моей души:

Ты.

Ты.

Ты пришел, пусть и не знаешь зачем.

Я обернулся, но Валка и остальные не подавали виду, что что-то услышали. Калверт успел спуститься вниз и теперь мычал свою древнюю колыбельную, как будто вокруг никого не было. Старинные фонари зажглись при его приближении, словно угольки последних звезд во Вселенной на высоких столбах. Арка под моей рукой пошевелилась. Поползла. Я отпрянул; на всей ее поверхности появились светящиеся, как крошечные звезды, и твердые, как наконечники копий легионеров, точки. У меня перехватило дух. Я подумал, что это какое-то оружие, и занес меч. Огоньки вдруг сорвались с места и золотым созвездием принялись кружить вокруг меня.

Это оказались простые светлячки. Они взмыли во тьму пещеры, поднимаясь вверх, будто звездная пыль, будто вечерняя заря, явив ночное небо – и черное море внизу – во всем их великолепии.