Кристофер Руоккио - Ревущая Тьма [litres]

– Вы попали в тюрьму, – с издевкой произнес Бассандер. – Адриан, вы потерпели неудачу.

Я надеялся, что он еще не успел допросить Валку или Танарана, и не знал, насколько близок к правде.

– Мы все еще вели… переговоры, – ответил я, распалив в груди остатки гордости.

– Переговоры? – Бассандер развернулся и подошел к стене, смутно отражаясь в ее отполированной поверхности. – Когда Сагара вас привел, вид у вас был такой, будто вы уже тысячу лет просидели в этой дыре. Не морочьте мне голову.

Он суетливо перебирал пальцами; его лицо в отражении было мрачным, глаза – узкими.

– Это в самом деле он? – спросил Лин. – Кхарн Сагара?

– Вероятно, – ответил я. – Или когда-то был им. Не совсем понимаю, как ему удалось прожить так долго. Он паразитирует на собственных детях, переселяя свой разум из тела в тело. Кем бы он ни был, он уже не тот легендарный Кхарн Сагара.

– То есть он пересаживает мозг?

Я смутно вспомнил синие огоньки за ушами Кхарна, его детей и Найи и отвернулся от Бассандера:

– Нет. Это слишком примитивно. Но мне неизвестно, что именно он делает. Я, как и вы, могу лишь гадать.

Пальцы капитана пробежались по солнечному диску на боку.

– Мне не нравится сотрудничать с таким человеком. – Бассандер Лин встряхнулся и повернулся ко мне.

– Что вы ему пообещали? – спросил я. – Не считая безопасности его планеты, разумеется. – Я наклонился, вспоминая, что Кхарн Сагара говорил во время нашей первой встречи. – Вы ведь наверняка заключили какой-то договор.

– Это вас не касается, – ответил Бассандер Лин.

На его лице промелькнула тень, лицо как будто осунулось, и мне это не понравилось. Молодой капитан стал отчасти похож на скелет.

– Вы поставили меня в весьма неприятное положение, – сказал он.

– Я вас поставил? – переспросил я. – У вас были такие же приказы, как у меня. То, что я, в отличие от вас, не поспешил от них отвязаться, не снимает с вас ответственности. Рыцарь-трибун Смайт возложила эту миссию на нас обоих. Это был наш долг.

На лице Бассандера дернулся мускул, и я понял, что он стиснул зубы крепче обычного, так, что едва их не переломал.

– Собираетесь читать мне лекции о долге? Вы? Марло, напомните-ка мне, кто из нас бросил семью ради удовлетворения личных амбиций? Кто решил поиграть в солдата, вместо того чтобы жениться на Анаис Матаро, несмотря на данное слово? – Он выдержал паузу. – Не. Читайте. Мне. Нотаций. Я прибыл за вами по непосредственному распоряжению рыцаря-трибуна. Заключил сделку с экстрасоларианским демониаком и теперь отправляюсь на встречу с этим вашим сьельсинским вождем. Все так, как вы надеялись.

– Неплохая неудача? – спросил я злорадно.

Бассандер небрежно отмахнулся:

– Ваш друг Вильгельм вас спас. У него больше здравомыслия, чем у вас. Он умолял пощадить его.

– Пощадить? – эхом повторил я.

– Он, кажется, решил, что ваша казнь – дело решенное, независимо от обстоятельств, – ледяным тоном объяснил Бассандер, – что Капелла приговорит вас за одно лишь приближение к деймонам из машин. Он хотел спасти себя.

Я сжал кулаки. Хлыст предал меня. Внутри забурлило что-то черное и маслянистое, и я едва сдержался, чтобы не процедить сквозь зубы: «Трус». Он продал меня Империи, и почему? Из страха. Одной Земле ведомо, чем это теперь кончится. Я ведь видел собственный труп среди множества других в водах тех рек, что текут в будущее. Наручники на запястьях как будто стали туже, я вздрогнул и сутуло склонился над краем стеклянного стола. Хлыст поставил под угрозу не только мою жизнь, – что там, моя жизнь была в наименьшей опасности. Я был имперским нобилем, дальним родственником самого императора и достаточно ценным ресурсом. А Отавия Корво? Паллино? Бандит, Сиран и все остальные? Даже сам Хлыст мог не избежать наказания.

– Как с ним поступили? – спросил я наконец.

– Все ваши сообщники заперты на «Мистрале». Кхарн Сагара согласился посторожить их, пока мы не сможем транспортировать корабль на «Непреклонного».

– Они невредимы?

– Невредимы. Пока что. – Бассандер посмотрел на меня, оправил мундир и подбоченился.

Я заметил, что он вернул свой меч, принадлежавший ранее адмиралу Венту, который я забрал у него, когда отрубил руку.

– Их судьбу решит трибунал, когда все закончится, – добавил он.

Я сглотнул, стараясь сдержать внутри черную ярость, но та не давалась, извиваясь, и никакие поучения Гибсона и схоластические афоризмы Аймора не могли усмирить этот первобытный гнев.

– А доктор Ондерра?

– Ей ничто не угрожает, – брезгливо поморщился Бассандер. – Она тавросианка, и мы отпустим ее, когда уладим все вопросы. Ее участие в этом не стоит конфликта с Демархией.

Я облегченно вздохнул и лишь тогда задал вопрос, который мучил меня сильнее всего, но при этом казался наименее важным.

– А со мной что будете делать? – спросил я, как можно горделивее задрав голову. – В шлюз?

Бассандер не церемонился с ответом.

– Будь моя воля – да, – просверлил он меня взглядом. Боги, какой же он бесчувственный! – Но решения принимаю не я. Вы меня обхитрили. Вы правы… вы иммунис Смайт. Ей с вами и разбираться. Ваша судьба в ее руках, но лишь после того, как с ней разберется Хауптманн. – Он скривился так, как будто съел что-то невероятно мерзкое, вроде пирожного с нефтью вместо сливок. – Ума не приложу, как вам удалось ее подговорить.

– Вы мне льстите! – не менее язвительно воскликнул я. – Бассандер, она трибун Имперских легионов. Подговорить ее для меня все равно что сотворить золото из воздуха. Своими словами вы унижаете ее.

К моему легкому удивлению, Бассандер смущенно потупил взгляд:

– Вы правы. Это недостойно…

Создалось впечатление, что он пережевывает какую-то мысль, а может, это был всего лишь его язык.

– Она приказала, чтобы вас закрыли на «Мистрале» вместе с вашей жалкой бандой.

Я посмотрел на него исподлобья, с трудом сдерживая удивление. Значит, не шлюз. И даже не карцер.

– Вы серьезно? – спросил я, сдерживая улыбку.

– А я бываю несерьезен? – произнес Бассандер, демонстрируя незамеченную мной доселе саморефлексию. – Она решила, что так будет безопаснее, чем везти вас на моем корабле. Сагара держит «Мистраль» на замке.

Он остановился напротив меня, уставившись на носки своих сапог.

– Сюда послали только «Непреклонного»? – спросил я, желая обсудить что-то помимо себя.

Бассандер взял паузу, словно сомневаясь, стоит ли мне знать ответ на этот вопрос.

– С ним «Фараон» и «Бальмунг».

– А флотилия? Хауптманн?

– На переговорах его не будет, – с каменным лицом ответил капитан.

– То есть переговоры состоятся?

– Да, – ответил Бассандер и сел.

Меня вдруг осенило.

– Может ли быть, что Хауптманн вообще об этом не знает? Смайт могла скрыть от него информацию. – Надежда окрылила меня, и я говорил не думая. – На ее месте я бы так и сделал.