Кристофер Руоккио - Ревущая Тьма [litres]

– Что ты? – воскликнул он.

– Что?

Яри попытался отодвинуться, но ему нечем было отталкиваться.

– Что ты такое?

– Не понимаю. – Я оглянулся по сторонам. – Что вы имеете в виду?

Оракул взглянул на меня, с трудом сдерживая дыхание:

– Она… сломана. Позади тебя.

– Что сломано?

– Твоя река! – воскликнул оракул, его отсоединенные руки принялись обвиняюще тыкать пальцами во все стороны. – Твое начало. У тебя нет начала.

Я усмехнулся, пригладил волосы и устремил взгляд в потолок:

– Простите?

– «Во имя Земли, девочка, принеси тряпку!»

Я замер, мои руки застыли на полпути между головой и поясом. То, как он это произнес… в точности повторяя интонацию одних из первых слов, услышанных мной на Эмеше. Я почти почувствовал запах той дыры у космопорта. Старуха. Ее грубый голос и едкий привкус веррокса в дыхании.

Но Яри на этом не закончил. Тихо, едва слышно, он произнес:

– «Расскажи мне историю, хорошо? В последний раз».

Я почувствовал, как кровь приливает к ушам. Потерял над собой контроль. Ноги сами двинулись вперед, приближаясь к развалине на платформе.

– Что ты сказал? – выдохнул я, прекрасно зная ответ.

«Расскажи мне историю, хорошо? В последний раз». Слова Кэт, умиравшей от серой гнили в канализационном тоннеле Боросево.

– Что ты мне сказал?! – воскликнул я и вскарабкался на помост, не обращая внимания на ужас в глазах Яри.

– Ты похоронил ее в канале, как ей хотелось. Как и других. Но ты так и не вернулся.

– Не смей о ней говорить! Не смей.

Я никому не рассказывал о Кэт. Рассказать о ней означало потревожить ее память, а она и без того достаточно настрадалась.

– Это Тихие сделали тебя таким? – спросил я.

Яри молча посмотрел на меня, а потом заговорил… Его голос навсегда отпечатался в моей памяти. Его слова навсегда остались со мной.

– Рыси, – сказал он. – Рыси, львы и волчицы…

Я ничего не понял.

– Что это значит?

– Мы не они.

Его глаза не шевелились, но я заметил, что он смотрит мне за спину, за поворот, как будто там было что-то, видимое лишь ему. Внутри меня все похолодело. Я не сомневался, что говорю не с Яри, а с некой… колонией. Неким организмом, заползшим в Возвышенного и надевшего его, как вторую кожу. Мне не следовало прикасаться к нему даже в перчатках.

Забыв о моем вопросе, это существо с лицом человека произнесло:

– Твое прошлое сломано. В нем дыра, сквозь которую мы не видим. Корабль… твой корабль отняли. Опустошили дочиста.

Он посмотрел на меня так, как прохожие смотрят на место крупной аварии или новобранцы на поле боя.

Наконец он повторил:

– Твое прошлое сломано.

– А мое будущее? – спросил я машинально, толком не осознавая, какой смысл вкладываю в этот вопрос и не понимая ничего из нашего странного разговора. Все казалось кошмарным сном, безумным сценарием, персонажем которого я стал.

Глаза ясновидца вновь пошевелились, не двигаясь, как будто просто изменилось освещение.

Зрачки уменьшились, и вся металлическая конструкция покачнулась и с грохотом обрушилась назад.

– Свет! – возопил он.

Его отсоединенные конечности замолотили по полу. Одна рука схватила меня за плащ, и я споткнулся. Яри не переставал орать. Вентиляторы в его груди гнали воздух в глотку.

– Свет! Свет! Свет!

Словно из ниоткуда, появился Марко. Я ожидал, что он помчится мимо меня к своему ценному экспонату, но Возвышенный схватил меня за руку выше локтя и отцепил руку Яри от моего плаща.

– Что вы ему сказали? – резко спросил он, брызжа слюной.

– Ничего! – ответил я. – Я попросил его заглянуть в мое будущее. Больше ничего.

– Свет! Свет! Свет!

Я потерял дар речи. Не зная, что еще сказать, я стоял в замешательстве, вспоминая. «Так должно быть». Слова, произнесенные беззвучным голосом в Калагахе. Черный, размером с город корабль, на поверхности которого вздымались фигуры людей, богов и ангелов. Он устремился к солнцу и утонул в свете.

Я помнил, но не понимал.

Марко толкнул меня в ту сторону, откуда я пришел:

– Убирайтесь! Живо!

– Но…

Из-под ногтей нунция высунулись белые лезвия-скальпели.

– Проваливайте!

Я побежал. Слова Яри преследовали меня, отражаясь от металлических стен.

– Свет! Свет! Свет!

Встреча с оракулом потрясла меня, и почти весь следующий день я провел на «Мистрале». Я выяснил, что могу подключиться к инфосфере «Загадки» и получить доступ – за определенную плату – ко всевозможным данным. Я прочитал все, что нашел об Омутах, но не узнал почти ничего сверх того, что услышал от Марко. На некоторых планетах обитал микроорганизм, росший в воде, подобно водорослям. Никто не знал, откуда он взялся, был ли он нежеланным отпрыском эволюции или творением некоего древнего разума и как попал сразу на девять разных планет. В найденных мной документах не нашлось упоминаний о каких-либо руинах, никто не помог мне и на форумах инфосферы.

Хлысту я ничего не рассказал. Не знал, что сказать. Даже Валка не поверила в мои видения на Калагахе, и с тех пор я не открывался никому. Эта встреча пополнила список событий, о которых я не распространялся. Но и спустя много лет я все еще просыпаюсь, видя перед собой безумные глаза Яри на бескровном лице, и слышу его зловещие слова: «Твое прошлое сломано. В нем дыра, сквозь которую мы не видим».

Что на это ответить? Что это вообще значит?

В дверь постучали. Я открыл, не поднимаясь из-за стола.

– Вот вы где! – воскликнула с порога Валка. – Все хорошо? Хлыст сказал, что несколько дней вас не видел.

Я захлопнул дневник прежде, чем Валка смогла увидеть мой рисунок, изображавший оракула Яри, и с улыбкой повернулся к ней. У меня была отговорка на этот случай, но, увидев ее, я сказал совсем другое:

– Куда-то собираетесь?

Поверх привычных блузы и жилета на ней был камзол, на ногах – бриджи, а вместо туфель – высокие сапоги, которые она носила в Калагахе.

Меня вдруг озарила неприятная мысль:

– Вы что, нас покидаете?

Я вспомнил о тавросианском корабле, причалившем напротив смотровой площадки «Мистраля».

– Что? – грозно взглянула на меня ксенолог. – Нет! Корво разрешила прогуляться. Хочу осмотреться. Здесь столько удивительных людей – я видела в окно. Кто знает, что тут можно найти? К тому же… – Валка выпрямилась в полный рост и подбоченилась, – мне бы не помешал провожатый. Должна же быть от вас, важных имперских индюков, хоть какая-то польза?

Думаю, она рассчитывала, что я заглочу наживку, но, когда я не парировал остроту, крутанулась на каблуке и сказала:

– С вами все в порядке?

Мой взгляд переместился за ее спину.

– Гм? – Я встряхнулся, приводя себя в чувство. – Да, все хорошо. Не волнуйтесь.