Алексей Кондратенко - Катрина: Меч зари [СИ]

Её руку на сгибе локтя всё ещё перевязывал бинт после болезненного укола. На худенькие плечи накинут плед, защищавший от вечерней прохлады первого по-настоящему осеннего дня в этом году.

Джульетт не подозревала, что за ней из темноты комнаты наблюдают два сапфировых глаза с мерцающими как у ночных хищников зрачками. Катрина вошла беззвучно и не привлекла к себе внимания.

В этом безмолвном присутствии вампира не таилось угрозы. Наёмница лишь наблюдала за Джульетт, желая убедиться, что выбрала подходящий момент для разговора, ради которого она проделала долгий путь с самых Балкан, через Альпы и всю Англию. Путь, длинною в месяцы поисков. Путь, заставивший её убить Бальдо и Игнака.

Катрина собиралась выяснить, кто сокрушит род бессмертных. Кто тот тёмный воин с мечом зари в руках.

И она была безоружна. Катрина просто хотела знать. И дать Джульетт жить.

Чтобы Джульетт услышала её присутствие, наёмница сдвинула ногой стул. Тот с глухим скрипом проехал по лакированным половицам. И Джульетт оглянулась. А увидев Катрину, приветливо улыбнулась, не задумываясь о том, что лишь призраки так привлекают к себе внимание.

— Что ты здесь делаешь одна? — участливо поинтересовалась Катрина, выходя в вечерний свет от раскрытых створок балкона.

Джульетт робко пожала плечиками.

— Хватаюсь за свои надежды, наверное, — поплотнее запахнув плед на груди, она позвала: — Постойте рядом, мисс Вэллкат, прошу вас. Мне так будет спокойнее.

Катрина шагнула вперед, и слабый ветерок подхватил тяжелые черные пряди волос сербской наёмницы. Она остановилась слева от Джульетт и тоже взглянула в небо.

— Сколько звезд ты видишь? — полюбопытствовала Катрина.

— Несколько сотен, пожалуй. А вы?

— Однажды я их сосчитала.

— Правда? И сколько же их?

— Больше двадцати тысяч.

Джульетт с изумлением взглянула на наёмницу.

— Двадцать тысяч? Поразительно как! Я даже не представлю себе это количество.

— Но самых ярких не больше трёх тысяч на севере. И примерно столько же на юге.

— Должно быть, ночное небо для вас совсем другое, чем для меня.

— И день тоже, — со странным сожалением вздохнула Катрина.

Они замолчали и простояли так ещё несколько минут. Любуясь небосклоном. Бессмертная сербская наёмница, прожившая почти двести лет. И осиротевшая юная девушка из Лайм-хаус, родившаяся всего шестнадцать лет назад.

— Знаете, я часто думаю о том, что если бы не мои видения, никаких бед не случилось бы, — с покорностью к своей судьбе сказала пророчица и прислонилась головой к плечу Катрины. Она мирно закрыла глаза и продолжила чуть дрогнувшим голосом: — Но если бы не они, у меня бы не было надежды сейчас. И я бы пропала в той тьме, что сгущается вокруг. Ведь я никакая не пророчица, не медиум, я не знаю, что ждет меня. Эти видения, они даже не способность. Не дар. Это будто. сообщение. Мне во утешение.

Катрина чувствовала, как много боли кроется за смиренными словами Джульетт. И испытала подобие сочувствия. Даже желание поддержать её. Но то, что утешало пророчицу, несло в себе угрозу для Катрины.

— Быть лордоком это не только ужас и презрение к жизни, — Я наблюдаю за вашей цивилизацией с любопытством. Ваши эпохи стремятся в моем бессмертии, и я погружаюсь в них, понимаю то, что чувствуют поколения, беру что-то от вас вновь и вновь. Храню память о прошлом и наслаждаюсь новым. В каком-то смысле я ценю жизнь больше, чем может человек. Во всей её сложности и многогранности.

Джульетт улыбнулась, так воздушно и беззаботно:

— Быть может, мисс Вэллкат, это больше говорит о вас самой, чем обо всех лордоках.

Катрина посчитала этот ответ признаком чистоты и наивности девушки. И не стала её разубеждать ни в чем. Это был подходящий момент, чтобы вернуться к истинным целям Катрины и заговорить о пророчестве.

Наёмница попросила:

— Джульетт, расскажи мне о воине в темных доспехах, в мече которого отразится заря.

Тело Джульетт под пледом сковало напряжение. Она не торопилась с ответом. И Катрина совсем не могла понять, что останавливает, что беспокоит пророчицу. Почему она не может раскрыть эту тайну. Пока догадка сама не скользнула. И Катрина спокойно осведомилась у юной девушки:

— Паду ли я от руки воина из твоих видений? Ведь всех лордоков поразит его меч?

— Не беспокойтесь, я не видела лиц лордоков, — с добросердечной улыбкой заверила Джульетт, и наёмница сразу поняла, что она не лжет. — В моём видении они были лишь толпой. Армией. Черной волной, что сметает всё и приносит страдания живым.

— А лицо воина? — пытливо заглянула Катрина в глаза пророчицы.

Джульетт взволнованно подобрала губы и отвела взгляд. Поскребла пальцами по пледу у самого горла. Медленно набрала воздух, решаясь. Потом закачала головой:

— Я чувствую, что вы мне не поверите. И усомнитесь во всех остальных моих словах. Ответив вам сейчас, я нисколько не помогу. Даже наоборот, могу навредить.

— Почему? — чуть тверже и холоднее спросила Катрина. Так вырвалось у неё само собой.

Джульетт в отчаянье вздохнула и отошла к другому краю балкона.

— Я не понимала, насколько сложен мир и как непредсказуемы наши судьбы, — сбивчиво сказала она. — Как легко в одночасье может всё измениться. Как с виду добрые люди могут быть безразличны. Как много готов отдать родитель. Как порыв прежде неизвестной воли меняет нас в одно мгновенье. Раз и навсегда. Но я всё ещё наивна. И мне так сложно хвататься за надежду в это жестокое время, видя, что ещё слишком рано.

— Джульетт. Доверься мне. Просто скажи, кто этот темный воин.

Белокурая девушка в бессилии взглянула вниз. Весь первый этаж отбрасывал яркий свет во двор. В доме готовились к ужину, кухарка на кухне позвякивала посудой. Джером и лорд Смит, наверное, спускались сейчас в столовую. А Джульетт была заточена в совсем другом мире. Между тьмой настоящего и призрачным светом будущего.

— Он один из лордоков, — незамедлительно ответила Джульетт, словно решив покончить с этим. — Воин из моих видений.

Пророчица повернулась к Катрине. Глаза на её решительном лице отчего-то заблестели от слез. Но это был не страх и не печаль. Что-то совсем другое.

Катрина даже отошла со своего места, будто уворачиваясь от гнусной лжи. Снежно-белое лицо её в обрамлении черных волос застыло в недоверчивом изумлении.

— Невозможно, — медленно и четко произнесла наёмница.

— Лордок станет на защиту живых, — уверенно повторила Джульетт. — Я говорила, вы мне не поверите.

Казалось, именно это неверие Катрины разочаровывает и ранит Джульетт сильнее, чем что либо ещё в данный момент.

— Если бы ты знала, как мы относимся к смертным, что мы с ними делаем. — прошептала Катрина.