Юлия Горина - Приговоренный к одиночеству [СИ]

Стараясь не смотреть ей в лицо, Рик деловито и сосредоточенно провел пальцами по ее руке, распухшей и посиневшей в местах, где в мякоть вбили гвозди.

— Верно, — ответил он. — Причин много. Но я не сражаюсь с женщинами, распятыми на деревьях.

Поддев первую скобу у тонкого белого запястья ножом, Рик легко вытащил ее и принялся было за следующую, возле локтя, но эльфийка остановила его.

— Постой… — проговорила она. — Взгляни… взгляни мне за спину, Алрик, — сказала она, со стоном отодвигаясь от своей опоры.

Рик озадаченно приподнял брови и осторожно посмотрел королеве за плечо.

И увидел табличку, на которой золотой вязью исконного языка было начертано:

Древо, убежище путникам являющее,

Древо, силу матери-земли питающее,

Древо, от зимних ветров ограждающее,

Древо, сынов и дочерей своих сохраняющее,

Древо, подателя силы во чреве своем скрывающее,

Дальше текст закрывал кровавый отпечаток.

— Шадрианское заклинание?.. — недоумевающе спросил он.

— Можно сказать и так, — ответила королева. — Если, разумеется, помнить, что пустыня Шадра — порождение магии абанайю.

— Так это они создали Шадр?..

— Не совсем. Они хотели создать нечто совсем иное, но вместо этого отравили своей магией земли настолько, что даже спустя тысячелетия она никак не иссякнет.

— Так значит, шадриане — тоже полукровки?

— Нет. Они просто разумные племена, научившиеся пользоваться обломками чужих знаний.

Рик еще раз взглянул на табличку, потом на спину королеве — уже предполагая, что он там может увидеть. И содрогнулся.

— Что они сделали с тобой?.. — шепотом проговорил он, чувствуя пронзительную жалость к эльфийке, несмотря на всю боль, что она принесла ему. Трудно испытывать ненависть к страдающему и истерзанному врагу, когда этот враг — хрупкая красивая женщина.

— Они вскрыли меня со спины, вырвали сердце и поместили вместо него материнский корень сангвы, — ответила эльфийка. Ее губы задрожали, и она ненадолго умолкла, чтобы совладать с собой. Огромные золотистые очи наполнились влагой, но спустя мгновение королева продолжила спокойным и ровным голосом.

— Через меня абанайю привили Великому древу свою проклятую сангву. Чем осквернили его. Я, Енания Высокомудрая, королева Эльфийской гряды, уже мертва. И только единство с древом все еще заставляет меня дышать.

Рик все понял. И отступил на пару шагов.

— Они пришли в облике людей под золотым флагом Великого Альтаргана — как символично, не правда ли? — сказала королева с грустной улыбкой. — Они убили многих воинов и вошли сюда, в святилище, и вырвали половину священного артефакта, что питал Великое древо тысячелетиями. А потом… — ее голос дрогнул, но глаз королева не опустила. — Потом они надругались надо мной, и поместили сюда вместо артефакта. Искаженная магия древа пробудила Старшего Древнего…

— Что он такое?

Енания содрогнулась всем телом, и из ее уст раздался совершенно другой женский голос. Голос той, другой эльфийской королевы, с которой он когда-то заключал договор.

Рик невольно попятился.

— Смиренноокий… Смиренноокий — это ты, Алрик. За любовь и преданность ему отплатили предательством и болью. Так же, как мы отплатили тебе. Он пришел вместе с нами в этот мир, чтобы стать опорой и защитой, а мы погрузили его в непробудный сон силой артефакта. Чтобы он во сне питал своей магией древо до тех пор, пока не умрет. А теперь наступил час расплаты, — тут ее голос стал прежним, — Разум Старшего Древнего захлестнуло пламя ярости к детям Верхнего мира. Всем выжившим я приказала бежать с гряды. Со временем древо излечится, а ярость Смиренноокого утихнет. Вот только как долго это будет длиться, никто не знает. Запасы смолы у беглецов не бесконечны. И я отправила к тебе послов…

— Твои послы погибли все до единого чуть раньше, чем успели мне что-либо рассказать.

— Погибли?..

— Да. Будто от яда или болезни.

Королева устало прикрыла глаза.

— Они все-таки это сделали… Глупые дети… Они не надеялись вернуться из Кордии живыми, Алрик. Хоть я и убеждала их, что ты не станешь казнить посольство, они не поверили мне. И отдали свою чистую смолу семьям. А с собой взяли ту, что собрали с искаженного Великого Древа… Она причиняла страдания, но никто не думал, что при длительном воздействии она может убивать…

— Так что ты хотела от меня? — спросил Рик.

Глаза умирающей королевы расширились и засияли чуть ярче.

— Я хочу дать тебе оружие против абанайю.

Рик усмехнулся.

— Если оно у тебя было, отчего сама не воспользовалась?

— Потому что не могу его взять. И все мои подданные тоже не могли. Но ты — ты не эльф, и ты несешь в себе отпечаток силы создателей. Ты сможешь.

— Что за отпечаток силы?..

По телу королевы прошла дрожь, и она застонала, уронив голову на грудь. А когда эльфийка вновь подняла лицо, на нем маской застыло холодное, суровое выражение. И она заговорила низким грудным голосом.

— В каждом из нас есть частица духа тех древних сил, что создали жизнь в трех мирах. Но лишь изредка эта частица оказывается так велика, что ее сила прорывается во внешний мир аспектом пустоты.

— Хочешь сказать, пустота — это наследство ваших легендарных создателей?.. — удивленно пробормотал Рик.

— А разве не очевидно? — ответила королева уже своим голосом. Хотя откуда Рику было знать, который из голосов — ее собственный, а какой принадлежит памяти ее предшественниц? — Пустота — это ведь не только конец всего, Алрик. Это еще и начало. Я, Енания Низвергнутая, заклинаю тебя — возьми то, что я хочу дать тебе, и убей самозванца Шахара и всех тех, кто породил его! Это единственное, о чем я могу тебя просить…

— И что это за таинственное оружие?

— Вторая половина Сердца.

Теперь Рик вообще ничего не понимал.

— Постой, но ведь оно было утрачено в вашем материнском мире!

Королева слабо улыбнулась.

— Это тебе рассказал возрожденный Тайен, что стоит за твоей спиной? — спросила она бархатным девичьим голосом, проговаривая слова немного нараспев. — К сожалению или к счастью, его обманули. О, сделать это было несложно — он сильный маг, но доверчивый и бесхитростный, как малое дитя. Его коридор из врат должен был удерживать вовсе не абанайю, а Старших Древних, которые на самом деле отняли у детей Верхнего мира их часть артефакта. В наказание за развязанную кровопролитную войну. И вместо того, чтобы осознать ошибку и повиниться, наши предки решили похитить артефакт у наших врагов. Так мы разрушили мир, из которого позже сбежали с единственным древним, что не отвернулся от нас.

— Смиреннооким.

— Да.

— От которого вы чуть позже избавились.

— Да.

— Потому что боялись его силы.