Михаил Шуваев - Линия соприкосновения

– Оливера Джонсона? – подсказал Дуг.

Пирса не могло обмануть наигранное незнание директором фамилии одного из фигурантов дела, тем более известного в космических кругах астронавта. Слишком давно он знал этого человека, чтобы поддаться таким провокациям. Дон Кимура наверняка вызывал к себе одного из своих тайных осведомителей и выслушал исчерпывающий доклад о работе группы Сноу. Но знать всё он не мог априори. Всего не знал даже сам Пирс. К неудовольствию последнего.

– Во время беседы дом Джонсона накрыло десятиметровой штормовой волной. Все, слава богу, живы…

– Но не все, похоже, здоровы, – заметил директор.

– Да, Джонсон до сих пор в клинике. Допросить его мы смогли, но это ничего не дало – полковник потерял память. Пока медики не могут сказать, вернется она или нет.

Дуглас начинал догадываться, куда клонит начальник. Тот выпрямился в кресле:

– Хорошо, придется набраться терпения. А вот, скажи-ка мне, дружище, как, по-твоему, можно объяснить следующее: два детектива приходят ночью в дом к человеку, который может иметь отношение к расследуемому делу, беседуют с ним, и вдруг – на тебе: цунами, дом смывает волной, клиент теряет память. Что скажешь, Дуг?

Дон Кимура поднялся, обогнул монументальный стол из мореного дуба и подошел к большому окну. Отсюда обычно открывался потрясающий вид на Брюссель, но сегодняшняя осенняя погода с её дождем и низкой облачностью не позволяла насладиться пейзажем красивого города с восьмисотметровой высоты небоскреба «Сатурн», где располагалась штаб-квартира КОНОКОМа. За окном была молочная муть облаков.

– Цунами не было, Дон. Просто редкий по силе девятый вал или, как его там?.. Мне наши океанологи говорили… – Пирс перевернул несколько листков. – А, вот – солитон [23] Солитон – редкая одиночная волна в океане. Высота иногда достигает 30 метров. Образование таких волн изучено слабо. . К тому же со дна вовремя не выдвинулись защитные волноломы. Совпадение.

В его планы не входило пока раскрывать все карты. Может быть позже, но не сейчас. Вместе с Дон Кимурой он работал без малого двадцать лет и доверял тому всецело, но иногда, до поры до времени, придерживал информацию, не транслировал её сразу же начальству. На то находились уважительные причины – то просто-напросто не успел доложить, то сведения требовали дополнительной проверки, то надо было обдумать, как, под каким соусом и в каких дозах и красках преподнести полученный результат руководству КОНОКОМа. Но сегодня ситуация несколько отличалась от стандартной: Пирс не хотел раньше времени будоражить воображение Дон Кимуры реальным существованием как минимум двух артефактов – Хрустального шара и Параллелепипеда, информацию о которых он буквально клещами вытянул у Ричарда. Более того – наличие таких артефактов в руках спецагента Сноу и начальника научного отдела Блумберга могло, по мнению Пирса, привести к немедленному изъятию загадочных предметов из оборота и направлению их в распоряжение научно-исследовательских институтов, что, несомненно, привело бы как минимум к затягиванию расследования по делу Добровольского, а то и вообще к его замораживанию. А таинственные артефакты, скорее всего, сгинули бы где-нибудь в бесчисленных лабораториях сверхсекретных НИИ. Но хитрый японец тоже что-то чувствовал, поэтому и продолжил задавать свои въедливые вопросы:

– Совпадение? Хорошо, допустим. Но какая нелегкая понесла Сноу и Блумберга в систему Веги? То, что они мне тут наговорили перед отъездом, по-моему, полная чушь.

Этого вопроса больше всего опасался Пирс и подготовился к нему заранее:

– Дон, ты же знаешь, что это предпоследняя экспедиция, с которой летал Добровольский…

– Опять та же песня! Вы что же – планируете посылать Сноу и Блумберга во все точки, которые посетил Добровольский? Тогда скажите-ка мне, дорогой Пирс, а почему они направились на Вегу, а не сразу на альфу Эридана, куда Добровольский летал в последний раз?

– На альфе Эридана до сих пор работает лишь передовой отряд Космофлота. Чтобы полететь туда, необходимо специальное разрешение… – ответил Пирс.

Дон Кимура, продолжая стоять у окна, слегка повернул голову:

– То есть вы ведете расследование там, куда пускают? Ищете ночью потерянный ключ под фонарем, потому что там светлее, так что ли?

– Не совсем, Дон. Проверяем там, где можем, вот и все. Если выяснится, что есть необходимость лететь на альфу Эридана – полетим и туда. Не сомневайся. А пока, на мой взгляд, полезна отработка веганского следа…

– Веганского следа? – японец резко повернулся всем корпусом. – Что ты имеешь в виду?

Пирс спокойно выдержал взгляд директора и ответил:

– Веганская экспедиция единственная из тех, в которых принимал участие Добровольский, и где произошла катастрофа с жертвами.

– И что? Добровольский был повинен в гибели людей?

– Нет. Специальная комиссия Космофлота не выявила в действиях Добровольского состава преступления. Наоборот, отмечались его хладнокровие и оперативность.

– И всё же?..

– И всё же мы посчитали необходимым посетить Желтый глаз. Дон, да что ты в самом деле? Или не ты дал добро Ричарду на эту командировку?

– Мы… решили… – Дон Кимура двинулся к столу, обошел его и встал напротив Пирса. – Да, да, это я дал добро, каюсь, потому как, видимо, зря допустил слабину. Но, Дуг, я тебя очень прошу – больше никакой самодеятельности, ладно? Не надо пользоваться тем, что у меня одновременно больше двух десятков дел на контроле, и нет времени отслеживать внимательно каждое.

Пирс нахохлился и стал еще больше похож на грифа:

– Если ты мне не доверяешь…

– Господи, ну прямо кисейная барышня, а не начальник аналитического отдела КОНОКОМа! – всплеснул руками директор. – Всё – иди, работай. Но доклады чтоб по расписанию.

Дон Кимура плюхнулся на свое место за директорским столом и всем видом дал понять, что аудиенция закончена. Дуг обиженно сложил в свою папку документы, слез со стула и, сдержанно кивнув, вышел.

Директор проводил его взглядом и набрал двенадцатизначный код на своем МИППСе:

– Здесь Дон Кимура. Нужна субпространственная связь с Желтым глазом. Немедленно! Жду.

– Что значит пропали?

Дон Кимура сидел в кабине субпространственной связи в отделе коммуникаций КОНОКОМа и зло смотрел на трехмерное изображение секретного агента, работающего на планете Желтый глаз. Агент держался корректно и с достоинством, несмотря на то, что его отчитывали как школьника.

– У вас было четкое предписание не спускать глаз со Сноу и Блумберга. В чём дело, почему вы не знаете, где они?

– Господин директор, дело в том, что мы предполагаем, где они могут находиться…