Павел Корнев - Рутинер

Из облака пороховой гари выскочил крепкий парень, замахнулся фальшионом, и Микаэль ткнул шпагой над моим плечом. Острие вонзилось громиле чуть ниже правой ключицы, и тут же капитан Колингерт рубанул по ногам, потом и вовсе пришпилил нападавшего к дощатому полу.

Со двора в коридор ввалились оставленные караулить черный ход жандармы, и капитан указал им на уходящую вниз лестницу:

— Осмотрите подвал!

А мы начали одну за другой проверять комнаты первого этажа и вытаскивать из них перепуганных клерков, укладывать их лицом на пол и вязать за спиной руки. Сопротивления больше никто не оказывал: раненый мною в живот парень скончался от внутреннего кровотечения, а других буйных среди персонала торгового дома уже не нашлось. У людей Колингерта тоже без потерь не обошлось: одному пуля пробила кирасу и уложила наповал, еще двое отделались не слишком серьезными рассечениями. Что касается Лауры, то она пришла в себя и даже пыталась оттереть перепачканное кровью платье, правда, как и следовало ожидать, безуспешно.

Пока мы выводили арестованных из их комнатушек в залитый кровью вестибюль, со второго этажа доносился беспрестанный грохот: жандармам никак не удавалось выломать крепкую дверь, не особо помогла им в этом даже пара притащенных из фургона топоров. А когда наконец удалось врубить петли, внутри раскатисто громыхнул взрыв, и с потолка нам на головы посыпались струйки пыли.

— Ангелы небесные! — выдохнул я, приседая от неожиданности.

— Что там у вас?! — гаркнул Рихард Колингерт.

— Сеньор капитан, они подорвались! — доложил сбежавший по лестнице жандарм. — Бумаги пожгли и подорвались бомбой!

Колингерт грязно выругался и поспешил на второй этаж, но почти сразу обернулся и принялся отдавать распоряжения:

— Густав! Доложи, что с подвалом! Вон Черен, из дома ни ногой! Если кто из арестованных откроет рот, бей нещадно!

Помогать нам с Микаэлем прибежал возница фургона, а кучер умчался в карете за подкреплением и, как подозреваю, с приказом передать по эфирным каналам в Бранен, Баргу, Острих и Кларн распоряжения о незамедлительном проведении обысков в представительствах злосчастного торгового дома.

— И что это было? — негромко спросил меня Микаэль. — Во что мы вляпались на этот раз?

— Ты прекрасно знаешь, во что, — проворчал я, откинув крышку ящичка из-под пистолей. Вынул пороховницу и мешочек с пулями, заводной ключ и начал перезаряжать оружие. — Знаешь ведь, так?

Маэстро Салазар фыркнул, перевернул одного из застреленных приказчиков на спину и покачал головой:

— Волосы отросли, и даже так стрижку сложно не узнать. Помнишь послушников в Регенмаре? Эти молодчики — из добрых братьев! — решил он. — Удивительно, Филипп, но ты в кои-то веки оказался прав!

— Не болтай! — распорядился я и ткнул носком туфли в бок заворочавшегося арестанта. — Лежать!

Наблюдавший за клерками со стороны возница фургона одобрительно кивнул. С улицы вдруг донеслись два выстрела, и мы бросились к двери, готовясь дать отпор подошедшему к противнику подкреплению, но тревога оказалась напрасной. Просто кто-то из запершихся в подвале злоумышленников попытался уплыть по каналу, и оставленные на мосту мушкетеры положили хитрецов прямо в лодке.

Немного погодя к нам спустился капитан Колингерт, и, судя по его перекошенной от бешенства физиономии, защитники второго этажа успели предать огню всю наиболее важную документацию. Зыркнув злобным взглядом по лежавшим рядком арестантам, Рихард ушел в подвал, чтобы четверть часа спустя вернуться оттуда еще более взвинченным, нежели прежде.

— Никуда не уходи! — приказал он, нацелив на меня указательный палец, а потом велел: — Густав, тащи этого за мной!

Вестовой уволок одного из клерков в заднюю комнату, а некоторое время спустя вернулся за следующим. В итоге капитан Колингерт опросил всех арестантов, но, по его собственному признанию, ничего особо важного те поведать не смогли.

— Новые люди появились в представительстве месяц назад, — сообщил он нам. — Только вот никого даже отдаленно напоминавшего де ла Вегу среди них не было!

— Это еще ни о чем не говорит! — вскинулся я.

— Не говорит — не говорит, — поддержал меня Микаэль.

Капитан лиловых жандармов досадливо отмахнулся:

— Мне сейчас не до этого прохвоста! В подвале хранилось три дюжины мушкетов и немногим меньше пистолей, а фальшионов и кинжалов достало бы на целую роту ландскнехтов! Милость небесная! Да хвати духу кому-нибудь подорвать бочонки с порохом, на воздух взлетели бы не только мы, но и несколько соседних домов!

По спине побежали колючие мурашки, Микаэль как-то очень уж нервно оглянулся на входную дверь, а Рихард, словно желая подтвердить свое заявление, сунул мне под нос пистоль с гладким воронением ствола.

— Дрянь и дешевка! — выдал он, подразумевая отсутствие магических формул. — Но три дюжины! А еще — бомбы!

— Лучше бы в подвале обнаружился де ла Вега, — проворчал я.

— Скройтесь с глаз моих! — рыкнул Колингерт. — Все! Проваливайте!

Но только я закинул на плечо ремень саквояжа и двинулся к выходу, капитан спросил:

— Нет, стойте! Вы где остановились? Надо будет все же взять у вас показания.

Пришлось рассказать о таверне на Северной набережной, и тогда нам милостиво разрешили доехать до казармы лиловых жандармов на фургоне, увозившем туда раненых бойцов и крепко побитых клерков торгового дома.

По пути не разговаривали, опасаясь чужих ушей, и, лишь когда зашагали по начавшим утопать в вечерних сумерках галереям, маэстро Салазар начал загибать пальцы:

— Портовый город Лейгдорф и орден Герхарда-чудотворца. Семейство Келен-Басалар и набитый оружием подвал столичного представительства их торгового дома. Князь Саган и герцог Лоранийский, который в контрах со светлейшим государем. А связь между ними всеми — некий сеньор южной внешности со святой реликвией и неограниченными полномочиями. Дело пахнет большой политикой, Филипп!

Я покачал головой:

— Еще ты упустил из виду предосудительный интерес того сеньора к запретным познаниям и содействие, оказанное ему вице-канцлером Вселенской комиссии по этике.

— А было ли оно — содействие? — усомнился бретер. — Быть может, косоглазый книжник просто откупился от Гепарда в Острихе и тот забеспокоился, что ты об этом разнюхаешь?

— Давнишняя взятка не повод, чтобы бросать дела и мчать через всю империю.

— Представь, какой разразился бы скандал, прокляни племянника епископа чернокнижник, ушедший в свое время от наказания из-за попустительства вице-канцлера!

— Ну уж нет! Они явно действовали заодно!

Микаэль в ответ лишь махнул рукой. Так и шли дальше — молча.