Павел Корнев - Рутинер

— Мы свидетели, — пожал я плечами. — Нас прикончат при первой же возможности. Не знаю, насколько велика поддержка у герцога Лоранийского, но он непременно попытается объявить о том, что нынешняя династия прервана, собрать совет курфюрстов и провозгласить себя императором. Меньше всего ему нужно, чтобы кто-нибудь начал трепаться о причастности его союзников к запретному ритуалу.

— У Фердинанда два сына и три дочери. Династия не прервана.

В этот момент ветер принес отголосок особо мощного взрыва, и я усмехнулся:

— Откуда такая уверенность?

Но мои слова Микаэля не убедили.

— Ты можешь свидетельствовать лишь против де да Веги, — упрямо заявил он. — Прикончим выродка и перестанем представлять опасность и для герцога, и для черно-красных. О нас забудут.

— Где мы его теперь найдем? Да и не с твоей ногой ввязываться в поединок! — зло бросил я и гаркнул: — Уве! Марта! Шевелитесь!

Школяр почти сразу выскочил из дома с вещевым мешком в руках. Его ремень, помимо волшебного жезла и шпаги, оттягивал еще и длинный кавалерийский пистоль, но это придавало пареньку вид не столько воинственный, сколько карикатурный.

Следом появилась насупленная Марта в мужском платье, за ней спешил Эстебан. Сил наставлять на путь истинный вздорную девчонку уже не осталось, и я поставил вопрос ребром:

— Едешь или остаешься?

— А ты? — ушла от прямого ответа ведьма.

Я поднялся из-за стола, закрепил пистоли на перевязи и усмехнулся:

— Собираюсь убраться из города так быстро, как только смогу.

Марта просветлела лицом и быстро сказала:

— Я с тобой!

— Постой! — встрепенулся Эстебан. — Хочешь поступить в университет, так чем плох столичный? Сможешь жить и практиковаться у меня! Это лучший вариант!

Девчонка досадливо отмахнулась, бросилась в дом и тотчас вернулась с двумя объемными дорожными мешками; как видно, решила уходить в любом случае, просто в очередной раз собиралась помотать мне нервы сомнениями и душевными терзаниями. Лекарь кинул на нее быстрый взгляд и нервно погладил заткнутый за пояс магический жезл.

— Не дури, — недобро улыбнулся Микаэль. — Не доводи до греха. Не искушай…

Последние слова бретер едва ли не выдохнул, и Эстебан резко отдернул руку от волшебной палочки.

— У вас неприятности, так зачем впутывать в них сеньориту? Ей безопасней остаться со мной! Я позабочусь о ней! Слово чести!

— Помнится, ты клялся мне в вечной дружбе! — Маэстро Салазар рывком поднялся со скамьи и добавил: — Особенно когда брал в долг! И чем все закончилось?

Побледневший Эстебан шагнул назад; я придержал Микаэля и скомандовал:

— Уходим!

Маэстро Салазар рывком высвободил руку и, сильно наваливаясь на палку, похромал к воротам.

— Марта, постой! — взмолился лекарь, но девчонка на него даже не взглянула.

Я жестом велел ей следовать за Микаэлем, сам закинул на плечо ремень саквояжа и поторопил Уве:

— Быстрее!

Школяр кивнул и ускорил шаг, а уже в арке спросил:

— И куда мы сейчас?

— К лодочнику, — ответил я, последним вышел на улицу и предупредил Эстебана: — Не дури!

Лекарь зло оскалился и с грохотом сомкнул створки, миг спустя лязгнул засов. Я нагнал хромавшего Микаэля, но тот отмахнулся от меня клюкой, не желая принимать помощь.

— Я не совсем еще инвалид! — возмутился он.

— Набережная хорошо просматривается, туда выходить не будем, — предупредил я гордеца. — Нужен ее северный конец, не промахнемся.

— Дом с осетрами? — припомнил маэстро Салазар. — Уверен, что контрабандисту можно доверять?

— Кардинал Роган кого попало рекомендовать не станет, — вздохнул я, безумно жалея об оставленных на конюшне таверны лошадях; сейчас они пришлись бы как нельзя кстати.

Святые небеса! Мы бы в четверть часа на месте оказались!

Бесшумно приблизилась Марта, шепнула на ухо:

— Я не хотела уезжать из города без тебя! Ты бы остался, а это неправильно! Понимаешь?

Захотелось отвесить девчонке затрещину, но я сдержался и лишь посоветовал:

— Если что-то пойдет не так, накидывай морок и уходи.

Марта с самым серьезным видом кивнула, но особо меня такой покладистостью не убедила.

— И по сторонам смотри, — добавил я тогда. — Уве, тебя это тоже касается!

— А меня? — проворчал маэстро Салазар. — У меня нога проткнута, не глаза выколоты!

— Ты и без моих советов знаешь, что делать!

Микаэль фыркнул и заковылял дальше. В отличие от центральной части города, где так и не смолкала канонада, жизнь на окраине шла своим чередом, разве что людей на улице было не в пример меньше обычного, да прохожие либо настороженно озирались, либо шагали, испуганно втянув голову в плечи. Один из перекрестков перекрыл десяток местных жителей с серовато-белыми повязками, на которые явно пошла застиранная простыня, но к нам они цепляться не стали то ли в силу отсутствия символики противоборствующего лагеря, то ли из-за выставленных напоказ пистолей и волшебных жезлов. А может, просто еще не успели потерять человеческий облик и не желали попусту лить кровь. Такого исключать тоже было нельзя.

К Северной набережной мы вышли в сотне шагов от приметного особняка, выстроенного наособицу у самой реки. На уровне второго этажа дом украшали лепные изображения осетров, а больше ничего толком разглядеть и не получилось, поскольку высоченный каменный забор укрывал от любопытных взглядов и двор, и спуск к воде.

Я внимательно огляделся и первым поспешил к обиталищу контрабандиста, а там принялся стучать по доскам закрепленным на калитке железным кольцом. Откликнулись из-за ограды, лишь когда ко мне присоединилась вся остальная компания.

— Кого небеса принесли? — спросил хриплый и не слишком-то приветливый голос.

— От мастера Телле! — отозвался я.

Миг спустя приоткрылась смотровая щель, нас оглядели и, вероятно, увиденным не слишком-то впечатлились, поскольку последовал новый вопрос:

— Чего надо?

Стоять на всеобщем обозрении мне не слишком-то нравилось, и я с досадой ударил кольцом о доски:

— Дело к хозяину. Запускай!

— Не шуми! — потребовал сторож, лязгнул запором и распахнул калитку, посторонился, позволяя пройти. — В городе невесть что творится, тут вы еще…

Ворчун оказался крепким малым в добротной кожаной куртке, но без оружия, с одним только длинным ножом на ремне. Запустив нас, он задвинул засов, указал на здание с глухим полуподвальным этажом и высоким крыльцом и сказал:

— Проходите в дом! — а сам скрылся в сколоченной из досок будке.

Засыпанный мелкой галькой двор оказался просторным, от улицы его ограждал каменный забор, от реки — крепкие сараи. Мы уже подходили к лестнице, когда в глаза вдруг бросилась россыпь алых брызг на земле, маслянисто блестевших и совсем еще свежих.