Стюарт Мур - Зодиак: Наследие. Слияние

Внезапно разозлившись, Винсент подскочил. Максвелл спокойно смотрел на него.

– Возможно, я и изменился, – заявил Винсент. – Но я не твоя обезьяна. Я ничья обезьяна.

– Ты не видишь, – рявкнул Максвелл, поднимаясь. – Ты не видишь клетки вокруг себя.

Он сжал кулаки, и разожглась сила Дракона.

– Какая жалость, – закончил он.

Винсент сделал шаг назад. Он бешено осматривал беседку, спускающиеся холмы и аккуратно постриженную траву внизу.

Максвелл смотрел на своего агента. Он ощутил ужасное, знакомое чувство – чувство, которое появлялось, когда он собирался сделать серьезный шаг. Долгое время он взвешивал плюсы и минусы в своей голове.

Целый город погиб, когда он делал это в прошлый раз.

– Прости меня, – произнес Максвелл.

Винсент смотрел на него испуганными глазами.

– За что?

– Я не с тобой говорил.

Максвелл поднял руки к вискам. В резком, направленном порыве из его лба рванулась вперед сила Дракона. Челюсти широко раскрылись, как у хищника, приближающегося к добыче.

Максвелл оказался внутри разума Винсента. Он увидел воспоминания Винсента о детстве: младший незапланированный сын в большой семье из Майами, штат Флорида. Он увидел страх, сомнение и постоянную нужду в самоутверждении. Но у Винсента не хватало сосредоточенности, интеллекта и концентрации, чтобы освободиться из своей западни. Из своей клетки.

И теперь он сам был проблемой. Максвелл знал своих солдат. Он вел их в бой, он смотрел, как они убивают, и он смотрел, как они умирают. Он мог видеть неизбежный исход: Винсент его подведет. Агент уже плохо показал себя в бою. Рано или поздно наступит день, когда он попытается предать Максвелла.

Максвелл рискнул всем, посвятил миллиарды долларов и неисчислимое количество времени единственной цели – контролю над самой опасной силой, известной миру. Он не мог позволить кому-то все испортить – особенно одному из его собственных солдат.

Он забрался глубже. Винсент застонал, вяло пытаясь вытолкнуть Максвелла. Но Дракон был слишком силен. Он пробился к ненависти, обиде и горечи, которые скрывал Винсент. К горечи, которая пульсировала, как красная звезда, горящая и злобная.

Дракон раскрыл челюсти и съел красную звезду.

Максвелл ощутил волнение и трепет от поглощения частицы другого человека. Ненависть Винсента, его темная часть, взорвалась внутри Максвелла, вспыхивая и разлетаясь по всему его естеству. Это не было убийством, но ощущалось, как оно.

«Ты не можешь быть солдатом, если не убиваешь», – часто повторял Максвелл.

И все же он знал, что чего-то при этом лишился. Это было необходимое зло, но, тем не менее, зло. Сила Дракона предназначалась для более великих, чистых вещей.

Огонь красного шара медленно погас. Максвелл выдохнул, его руки тряслись. Он чувствовал себя истощенным, уставшим.

Винсент издал тихий звук. Его глаза закатились, и он опустился на лавку.

– Ты ранен? – спросил Максвелл.

Винсент посмотрел на свою руку, будто никогда ее раньше не видел. Он потряс ею и вздрогнул. На мгновение Максвелл подумал, что зашел слишком далеко. Не нанес ли он ему необратимый ущерб?

Затем Винсент поднял глаза. Когда он снова заговорил, в голосе звучала покорность:

– Нет, сэр.

– Хорошо, – кивнул Максвелл. – Потому что очень скоро ты мне снова понадобишься. Теперь ты будешь мне подчиняться?

Винсент мгновение обдумывал вопрос. Затем он четко и решительно кивнул.

– Не задавая вопросов?

– Да, – подтвердил Винсент. – Не задавая вопросов.

Максвелл указал на каменный мост.

– Ты можешь идти.

Винсент встал и резко отдал воинское приветствие. Затем повернулся и зашагал к выходу, лишившись даже намека на своенравие. Теперь он выглядел совершенно другим человеком.

Он и был другим человеком.

Когда Обезьяна ушел, Максвелл встал, пошатнулся и почти упал. Он почувствовал, что весь трясется.

Максвелл всегда знал, что Дракон может изменять человеческий разум. Он размышлял об этой силе, но пообещал себе не использовать ее, разве что в крайнем случае. Даже ему это казалось перебором – человеку с таким количеством крови на руках.

Частичной причиной была мораль. Убивать одно: это было чистое, практически очищающее действие. Человек был жив, а затем он был мертв. Изменять силой разум человека – это другое. Это было надругательство, вмешательство в саму сущность жертвы.

Но также была и практическая часть проблемы. Использование силы таким образом истощало Максвелла, заставляя Дракона исчезать. Он провел день и ночь в саду, медитируя, вытягивая силу из Дракона Жасмин к себе. А теперь одно жестокое действие почти свело на нет всю эту работу.

Он вышел из беседки и прошел через озеро. В поле песка он опустился на колено и пальцем нарисовал круг.

Сад всегда был местом покоя и единения. Но сейчас он ощущался по-другому. Деревья выглядели обветшалыми и ненатуральными, камни в воде – неровными и грубыми. Мост выглядел шатким, будто мог рухнуть в любую минуту.

«Я его испортил, – осознал мужчина. – Сделав то, что я сделал с Винсентом, я осквернил свое идеальное место. Теперь оно никогда не станет чистым».

Максвелл подошел к деревянным качелям и присел. Он закрыл глаза и попытался сосредоточить силу. И снова появились два Дракона. Дракон Максвелла держал Дракона Жасмин твердой хваткой.

«Нет. Я сделал то, что нужно было сделать. Так работает мир, и своими действиями я отвечаю на его требования».

Но затем Дракон Максвелла замерцал, пропадая и появляясь снова. Дракон Жасмин резко взмахнул хвостом и разорвал хватку. Затем вытянулся, зашипел, раскрыв челюсти, и бросился вперед со своими острыми когтями.

Максвелл ощутил удар и вздрогнул. Энергетическое создание над ним испарилось.

Теперь он потерял еще больше силы – в эфире, в нарушенной связи между Драконами. Возможно, часть энергии вернулась к Жасмин. И мужчина был слишком напуган и вымотан, чтобы попытаться снова.

«Не становись самонадеянной, Жасмин. Это лишь небольшой шаг назад. Я все еще иду за тобой», – подумал он.

Он потянулся к рубашке, расстегивая все пуговицы до самого низа, открыв старый, неровный шрам. Он прошелся по нему пальцами от груди до живота.

Если он не может поглотить силу отсюда...

...значит, придется делать это лицом к лицу.

СТИВЕН НОСИЛСЯ ПО КOMHАTE,собирая одежду со стола, комода и пола. Собрав полную охапку, он с трудом поднес ее к лежащему на кровати открытому чемодану и закинул внутрь.

Для себя он все решил. Он уходит.

Он начал закрывать чемодан и затем осознал, что даже одежда ему не принадлежит. Все эти вещи ему дали Жасмин и Карлос. Из Гонконга он прибыл с пустыми руками.