Петр Чичилов - Звездная империя Малатеста

— Ни то и ни другое. Это красная ртуть.

Магдалина выругалась. Зачем перевозить на корабле несколько тонн крайне взрывоопасной субстанции, было неясно, пока они не пришли в рубку.

Судя по всему, капитан отправил на убийство царевича всех своих солдат. На борту корвета осталась только команда из двадцати человек. Поэтому, пока Магда и Изи шли по казарменной зоне корабля, они и не увидели ни одного тела.

Но уже в кают-компании «Визиря» они обнаружили лежащие на столе человеческие кости. Отчаявшаяся команда дошла до каннибализма. Кое-где виднелись следы от выстрелов из плазменного оружия.

В самой рубке они обнаружили два тела. Одно принадлежало женщине и лежало на полу в позе эмбриона. Мумифицированный труп мужчины сидел в кресле пилота.

— Это капитан Ченхель, — предположила Магдалина, пока Изи изучала его останки на предмет документов.

— Он самый, — найдя во внутреннем кармане удостоверение, подтвердила догадки Величи.

Над приборной панелью висела колба, в которой все эти годы спокойно сидела черная канарейка. Сотня лет демону нипочем. Счетчик на корпусе колбы показывал, что до окончания контракта демону оставалось всего двадцать лет.

Магдалине стало жутко от осознания произошедшего. Они запросто могли оказаться на месте команды «Визиря». Но испытывать жалость к Ченхелю у Бучи не получалось. Если бы капитан «Визиря» их послушал, если бы захотел нормально разобраться в ситуации, трагедии бы не случилось. Приказ Саккоро сам по себе являлся преступным. Скорее всего, это понимал и Ченхель, но был вынужден выполнять свой долг. Поэтому он и старался не вступать с Кристофом в долгие переговоры. Совесть мучила.

Изабелла нашла уцелевшую магнитную катушку с судовым журналом.

Пропустив записи, предшествующие походу «Визиря» за головой царевича, они принялись слушать.

Оказалось, что Саккоро попросил капитана не являться на собрание и никак себя не выдавать до поступления приказа. Книгу с координатами отсканировали, расшифровка на борту «Ластель» и на Тессе шла параллельно.

Через два дня после их ухода в саб «Визирь» покинул систему Двух Сестер и отправился по маршруту, схожему с маршрутом «Ластель». Именно «Визирь» Изи видела из кормового иллюминатора.

Слушая записи дальше, Магдалина подумала, какой она оказалась дурой. Саккоро полагал, что Бучи его обманывает. Он не верил в историю о царевиче и считал, что координаты могут вести в совсем другое место, поэтому и послал вторую команду.

В случае обнаружения Балдуина Ченхелю и команде следовало избавиться от царевича. При сопротивлении команду «Ластель» разрешалось пустить в расход. Если же координаты вели не к царевичу, то Магдалину следовало задержать, допросить с пристрастием и устранить.

Капитан в своих записях долго распинался о бесполезности монархии и необходимости уничтожения всей царской семьи, а желательно, и остальных старших семей.

Бучи начала подозревать, а не сам ли Саккоро подстроил убийство царицы? Однако, судя по записям, протектор был ни при чем.

Потом пошли страшные записи.

Первые несколько месяцев после попадания во временную ловушку команда «Визиря» питалась припасами на корабле. Системы гидропоники на судне отсутствовали. Когда пища закончилась, команда попыталась прорваться на станцию, где находился Кико. Однако к этому времени «Ластель» почти вытянула станцию из пузыря, поэтому, прорезав дверь, отчаявшиеся люди уперлись в экранирующее поле. Звуки их разговоров пугали Кико, но попасть на станцию они так и не смогли.

Магдалина даже не хотела представлять, чтобы случилось с мальчиком, попади изможденные люди к нему на борт.

Голодая, команда стремительно деградировала. Стало понятно — для выживания необходимо есть. Кроме других членов команды, пищи не осталось.

Ченхель со своей помощницей Дитой закрепились в рубке и кают-компании. Периодически они совершали вылазки для отлова других членов экипажа. Несчастных убивали и готовили прямо на бортовой кухне.

Капитан рассказывал об этих событиях с грустью, однако добавлял, что иного выхода у них просто не было.

У остальной команды нормального оружия не имелось, но они все равно защищались всем, что попадалось под руку. Однажды помощницу капитана ранили наточенным металлическим ломом.

Ченхель предполагал, что остальная команда тоже начала есть друг друга, поэтому в их отлове не видел ничего плохого.

«Если я выживу после всего этого, то не стану ничего скрывать. Готов понести наказание…» — говорил на записи капитан.

Итог оказался предсказуем. При отсутствии в рационе витаминов и углеводной пищи мясо пагубно влияло на организм. Через пару месяцев у капитана и помощницы началась цинга и подагра. Они все еще охотились, но с каждым днем состояние все ухудшалось.

Запасы красной ртути в отсеках были приготовлены на крайний случай. Если операция «Визиря» не удастся, то капитан должен был взорвать корабль в непосредственной близости от станции с царевичем.

Ченхель несколько раз порывался детонировать ртуть, но каждый раз его останавливала надежда, что они все-таки выйдут из ловушки и выживут.

Через год после попадания в стаю в живых остался только капитан. Какое-то время он отрезал от тела Диты куски мяса и ел сырыми. Сил готовить не осталось.

Поздние записи походили на бред сумасшедшего. То капитан считал, что он вернулся на Тессу и доживает старость в своем доме, то говорил, что в отсеках осталась еще сотня человек, которых он скоро съест.

Более-менее осмысленной была только последняя запись:

«Я такой идиот… Боги, пощадите меня за грехи… Простите… Кристоф… Какая же ты сука… Вот выйду отсюда и съем… Всех съем… Посплю только часочек…».

Магдалине после прослушивания журнала стало жутко. Корвет превратился в адское место, где людей забивали как скот. Ей захотелось поскорее покинуть «Визирь».

— Даже если бы капитан доел Диту, ему бы все равно не хватило пищи, — рассказывала Изабелла, пока они шли обратно. — Каннибализм в их случае являлся бесперспективной мерой.

— Изи, будь добра, даже не пытайся комментировать этот мрак. У меня и так скоро начнется паника.

Вернувшись на «Ластель», они опрометчиво рассказали Кристофу о произошедшем с командой корвета и дали послушать катушку. История Ченхеля подействовала на него удручающе.

— Я отказываюсь каким-либо образом руководить дальнейшей операцией. Я хорошо знал Ченхеля. Близким другом он для меня не был, скорее, хорошим товарищем. Я думал, он остался верен Адмиралтейству, но, получается, Саккоро все-таки смог переманить его в Протекторат. Мы должны были находиться с ним на одной стороне, а сложилось все через одно место. Какая страшная смерть…