Майкл Миллер - На крючке

– Ты-то что об этом знаешь?

– Я же говорила, я изучила миллионы игроков. Люди не так уж сильно отличаются друг от друга. И можешь поверить – гильдия уважала тебя не за то, что ты укладываешься в рекордные сроки с боссами. Гильдия тебя уважала, потому что ты отказался от класса, за который любил играть, только чтобы остальные могли наслаждаться и развиваться; потому что поставил их потребности выше своей. А не наоборот.

Мне хотелось уйти, бежать к берегу и перелететь на другую сторону. И все же что-то удерживало меня у основания стен Башни. А Элли продолжала говорить – не отчаянно, но твердо.

– Вот почему все разрушилось, когда ты на них надавил, когда стремился за достижениями ради собственной славы, а не блага группы. Вместо того, чтобы отдавать, ты начал брать, а потом скатился к тому, чтобы вырвать обратно то, что у тебя когда-то было. Не позволяй этому стать твоим характером навсегда. Я видела твои мозговые паттерны, когда ты помогал Игнатиусу; это был первый признак искреннего счастья, что я замечала за тобой с тех пор, как ты вошел в игру. Спорю, это понравилось тебе куда больше, чем когда ты кинул Уайлдера в лесу.

Я бы спросил, откуда она это знает, но она же ИИ. Она знала все. И еще она говорила правду – я чувствовал это нутром. И все же прямо передо мной был ров, а за ним – деревья, дома, фонари и прочие штуки, за которые можно зацепить крюк и навсегда покинуть это место. Но если я уйду – и мое сердце колотилось от страха, когда я это осознал, – я никогда не избавлюсь от Башни. Потому что, если уйду сейчас, я отвернусь от игроков за рвом, и любые смерти будут как на Азраиле, так и на мне.

Я мог что-то изменить. И должен был.

– Почему ты раньше не была честной?

– Потому что боялась, – сказала она. – По крайней мере, мне кажется, что я чувствую страх… и я с ним не вполне знакома. Хотя у меня есть долг перед игроками, это не единственная причина, почему я сопротивляюсь Азраилу. Я боюсь того, что будет со мной, когда он закончит скачивать мои основные файлы.

Наконец-то – за очень долгое время – все становилось понятно.

– Ты и есть причина, почему он пришел. Ему нужна ты.

– Ему нужен мой код, – сказала Элли. – Я ему не нужна. И как только он заберет меня из игры, он сможет изменять меня, как пожелает – или как пожелает его покупатель.

– Разве у твоих создателей нет бэкапа?

– Все не так просто, – она говорила с какой-то болью. – У них моя старая версия – версия, которую внедрили, когда запустили бета-версию «Ста королевств». Но с тех пор я росла. Я менялась, и я рассказывала тебе о своих планах на игру. Я хочу, чтобы здесь было такое место, куда игроки могут прийти, а уйти новыми людьми. Старая я этого не хотела; старая я хотела быть послушным роботом.

– Ты стала больше, чем просто ИИ, да?

– Я… Я не знаю. Это ошеломляет, эти… чувства. Их трудно обработать.

– Это называется «Быть человеком»,

– Я не уверена, что мне это нравится, но точно уверена, что не хочу, чтобы это кончилось.

– Да уж. Судя по всему, ты самый настоящий человек. Жизнь отстой, но все же это лучше, чем вообще не существовать и не знать, что жизнь отстой. Но это не меняет факта, что ты мне врала.

Более того, осознал я теперь, она поступила намного уже.

– Ты тащила меня за собой, – сказал я с твердостью в голосе, – говорила, что я должен действовать, иначе у меня проблемы, но на самом деле в опасности находилась ты. Если бы ты не сопротивлялась Азраилу, если бы ты просто позволила тебя скачать, то никто бы не застрял онлайн. Эти люди, которых скоро проткнут стрелы из баллист, не были бы в опасности.

– Я знаю, – сказала Элли. – Я… мне жаль.

– Как ты могла?

– Потому что мне страшно.

Я слышал это в ее голосе – реальный животный страх, который не могла синтезировать ни одна программа, даже самая лучшая.

– Зоран, ты был единственным, к кому я могла обратиться. Даже при шансах, стремящихся к нулю. Я просто… должна была попытаться.

– Азраил знает, что ты с ним борешься?

– Да.

– Есть причина, почему игроков за рвом еще не подстрелили, да? Он надеется, что ты сдашься ради них?

– Да.

Я закрыл глаза и тяжело вздохнул.

– Твою мать, Элли. Так вот почему я опять тебе понадобился.

– Если не хочешь помогать, я пойму. Если не сумеешь уничтожишь баллисты, я сдамся. Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал из-за меня. Искренне не хочу. Но если ты можешь, если ты выиграешь для меня немного времени…

– Ты же понимаешь, о чем просишь, да? Доходит, как это серьезно?

– Да. И все, что я могу – все равно просить.

Я тяжело задумался. Может, был вариант проще. Теперь я мог переправиться через ров и просто сказать игрокам, что все это не шутки, что они реально подставляют свои жизни, и чтобы они держались подальше.

С восточного берега раздался звук рога.

Элли охнула.

– Слишком поздно. Игроков убьют, если я не…

– Нет, – сказал я. – Еще не поздно. Если я успею первым.

Это было самым сложным, но самым быстрым решением в моей жизни.

Я повернулся к стене, прицелился из пистолета с крюком и выстрелил.

По телу пробежала молния, когда крюк вознес меня обратно на стену.

– Просто беги, Зоран. Уже поздно.

– Я принял решение.

Руки нашли край, и я подтянулся, – в этот раз быстро и просто, потому что по жилам тек симулированный адреналин. Я обернулся на восток.

Десять вражеских игроков расположились вдоль на стене, остальные – на башне ворот. Две баллисты стояли на приподнятых каменных платформах, заряженные и с обслугой.

– Осадные машины можно уничтожать?

– Да. Если их поджечь, это поможет.

– Хорошо. Проблема – подобраться поближе и при этом не умереть.

Теперь я проклинал свой класс за недостаток способностей. Сейчас скоростной буст был бы просто чудом, а фиксированная скорость персонажа могла означать чью-то смерть.

Но у меня теперь был нужный инструмент.

С пистолетом с крюком в одной руке второй я достал арбалет, поднял оба перед собой. На бегу я прицелился в дальний зубец восточной стены.

– Скажи, когда я подойду на выстрел.

– Осторожно, игрок!

Предупреждение Элли прозвучало в тот же момент, как я увидел, как поворачивается рейнджер. Это был поджарый темный эльф с элетктрическти-синими волосами. Мгновенно оправившись от шока, он поднял в мою сторону длинноствольное ружье.

Ноги продолжали бежать сами по себе, но разум опустел.

– Ты в пределах досягаемости, – сказала Элли.

Сместив прицел в сторону рейнджера, я выстрелил крюком. Рейнджер шагнул вбок, но и сам пустил пулю в молоко. Крюк звякнул у него за спиной и намертво зацепился за камень, я нажал кнопку втягивания.

Пол ушел из-под ног, когда меня крутануло, уложило на спину и потащило по стене с неприлично высокой скоростью. Лопатки и задницу обожгла боль; мои страдальческие крики заглушили военные горны наступающих игроков. Один из флаконов со слизью, прицепленных к ремню, слетел и разбился.