Райан Зильберт - Шторм света [litres]

– Она начинает сердиться, – рыдает Ниа.

Толпа визжит, как один человек:

– ПОКАЖИ ЕМУ, ДЛЯ ЧЕГО ТЫ СОЗДАНА! ВРЕМЯ ПРИШЛО! ПУСТЬ ОН УВИДИТ!

– Не делай этого, Ниа! – кричит Кэмерон. – Ты еще можешь все исправить! Просто идем со мной!

– Но я не хочу быть одна! – плачет она.

Крики внизу превращаются в слаженный хор. Краем сознания Кэмерон понимает, что слышит их в двух мирах: здесь и своими собственными ушами. В реальном мире рой набрасывается на него.

Кэмерон медленно шагает к Ниа, протягивает руку, концентрируется изо всех сил, теряет связь с этим миром. Он берет ее за руку.

Он чувствует , как берет ее за руку, и Ниа ощущает крепкое пожатие его пальцев.

Она ахает.

– Ты не одна. Я с тобой, – говорит Кэмерон. – Я люблю тебя.

И мир распадается на части.

Кэмерон сжимает руку Ниа, а система вокруг них рушится, толпа внизу испаряется с последним пронзительным воплем. Ниа чувствует, что теряет контроль, чувствует, как сквозь нее, потрескивая, проходит электричество. Ниа этого не знает, но перед зданием выставочного центра собралась толпа, привлеченная дивным зрелищем – над зданием центра низко нависло огромное облако, единственное в небе. Оно пульсирует, как живое существо, внутри его вспыхивают электрические разряды, и толпа кричит от испуга и восторга, когда первая молния бьет из облака, точно пылающая розовая дуга.

Ниа пытается заговорить и с ужасом понимает, что голос пропал. Ее сила ее покидает. Она не помнит половины слов и стремительно теряет способность составлять предложения. Она смотрит вниз, и ее охватывает ужас. Мир внизу исчез. Там ничто, а ничто – это безграничная тьма, пустота, она затягивает, подобно бурлящей воронке всасывает в себя остатки мостика, поднимается все выше, и теперь Ниа удерживает на месте только рука юноши.

Юноша.

Юноша.

Она больше не помнит его имени, но все равно уверена, что он важен, что нечто внутри его взывает к ней – какая-то связь, более сильная, чем сама Ниа. Он здесь ради нее, и он здесь потому, что она должна что-то сделать. Вот только времени так мало. Времени почти не осталось. Она чувствует, как сжимается, ее слои сносит ветром. Она отчаянно хватается за юношу, держится за него. Не отпускает его руку.

– Ниа! – пронзительно кричит Кэмерон. Последняя строка кода, связывающего этот мир воедино, разрушается, и они падают в черную дыру лоботомайзера. – Не…

– …оставляй меня.

Кэмерон открывает глаза. Его вытянутая рука скользит по воздуху. Он больше не на подвесном мосту между двумя небоскребами, он лежит на сцене: голова раскалывается, во рту пересохло. Руки и ноги болят, живот ноет, и на память приходит картинка: его безжалостно стаскивают с лесов, швыряют, как тряпичную куклу, из рук в руки, от одного солдата Ксэл к другому. Они его окружили, и, повернув голову, Кэмерон видит, что он не один. Рядом, в луже крови лежит Изобретатель, его глаза закрыты, дыхание с хрипом вырывается из груди. Вокруг повисла зловещая тишина. Высоко над ними вспыхивает огромный экран, он словно пульсирует энергией от перегрузки. Кэмерону кажется, что его перенапрягшийся мозг вот-вот взорвется.

Юноша обводит взглядом окружающие его лица – члены улья глядят на него стеклянными глазами, их тела неподвижно застыли, губы растянуты в одинаковых улыбках. Откуда-то издалека доносятся пронзительные крики, грохот опрокидываемых столов, бьющегося стекла, и Кэмерон содрогается от ужаса.

Недавно он спросил Изобретателя, что случится с ульем Ксэл, если они перезагрузят Ниа, пока люди еще будут подключены к ее Сети?

Но это был неверный вопрос, запоздало понимает Кэмерон. Спрашивать следовало вот о чем:

Что случится, если связь не разорвется?

ВНУТРИ ВИРТУАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ Кэмерон сжимает руку Ниа, и мир рушится. А снаружи грозящий разразиться шторм на миг замирает, словно собираясь с силами, а потом взрывается. Весь город заполняет, подобно огромной, беззвучной волне, яркий свет.

По толпе проходит волна дрожи и, подобно лесному пожару, захлестывает весь город, каждую Сеть, преследуя единственную цель:

Соединение.

Повсюду люди застывают на месте, их зрачки расширяются, в головах становится пусто. Экраны перед ними, телефоны и телевизоры, планшеты и ноутбуки вспыхивают ослепительным светом.

Потом тысячи глаз моргают в унисон и открываются навстречу новому миру.

Столько умов объединила вспышка энергии, которую высвободила Ниа во время своего падения.

Столько разумов с восторгом подключаются к Сети.

Люди выходят на улицы и все вместе устремляются к точке назначения.

Шагают вместе, как один.

За много километров от Международного выставочного центра, в доме престарелых городка Шейдисайд Уоллес Джонсон роняет планшет, его глаза широко открываются от удивления и радости, когда невидимая Сеть проходит сквозь его мозг. Очередной скучный вечер вдруг стал гораздо интереснее: впервые за более чем десятилетие Уоллеса ждут на вечеринке. На настоящей вечеринке, не на мероприятии в стиле диско или луау [19] Луау – традиционная гавайская вечеринка. , которые периодически устраивают в доме престарелых, когда толпа восьмидесятилетних людей делает вид, что веселится. Обычно Уоллес часами мог проводить перед планшетом, просматривая видео на этом интернет-сайте, YouTube. Особенно ему нравятся ролики, в которых молодые пары отправляются на каникулы, пьют пина коладу и дремлют на белом песочке в тропическом раю – в такое место он бы с удовольствием отправился. Хотя бы разок, вместо того чтобы проводить каждые чертовы выходные, усаживая детей на пассажирские сиденья автомобиля, перед отправкой в гости к родителям Карен, проживающим в Покипси.

«Когда дети вырастут», – всегда отвечала она, если муж предлагал отправиться в путешествие. Только они вдвоем. Вот только Карен умерла, не дожив неделю до выпускного их младшего сына, и это стало концом всего. Она уже никогда не пройдется по белому песку, да и он тоже. Порой, просмотрев энное количество роликов про чужие каникулы, Уоллес чувствует себя немного взбодрившимся и строчит гневное письмо дочери, в котором ядовито замечает, что раз уж она упекла его в дом престарелых, то могла бы выбрать место, в котором зима не длится по восемь месяцев в году.

Но сегодня вечером все по-другому. Мгновение назад он смотрел видео, а уже через секунду вдруг понял, что у него впереди важное дело.

– Вечеринка, – бормочет он, и его губы растягиваются в улыбке. – Ничего себе! Ага, лучше поторопиться.

Старик поспешно сует ноги в мокасины и сдергивает с вешалки пальто. В любое другое время он призадумался бы, не нужно ли приодеться ради такого случая, но стоит ему остановиться всего на секунду, как его словно подхватывает волна и выносит из комнаты.