Ольга Ворон - Ангелы: Анабазис

— Стратим, ему нужна помощь.

Королева повернулась на зов. Задумчиво мазнула взглядом по далёкому седоку. Опустила пушистые ресницы. Губы так и не раскрылись, но голос зазвучал в пространстве:

— Он отказался от помощи. Но, если пожелаешь ты, он покорится.

Михаил болезненно выпрямился и поправился на спине уставшего скимена. Виски всё ещё ломило. Пушок меланхолично обернулся и мотнул головой — мол, рад тебе. Он в ответ задумчиво потрепал шею животины. Размышлять было над чем. С одной стороны — если Юрий отказался от подмоги, значит, есть на то причины. С другой — в иной ситуации он бы не стал разыгрывать из себя героя. Будь они в горах, в бою или других враждебных условиях — друг бы не кочевряжился. Вот это и заставляло думать — а что лучше в этой ситуации?

— Куда мы? — поинтересовался Михаил.

— К домену.

Медведев кивнул. Действительно, об этом и договаривались. Королева точно придерживалась соглашения. Обернулся, взглянул на устало шатающегося верхом на скимене Юрия.

— Сколько нам ещё?

— Солнце не успеет скрыться.

Поднял глаза. Едва угадываемому за тучами солнышку оставалось совсем немного до верхушек сосен. Колонна повернула в извилистом ущелье и стала видна гора с каменным доменом на лысой верхушке. Действительно недолго. Юрий выдержит. Добраться до тэра, а там… А нужно будет, так он найдёт чем поторговаться, чтоб другу помогли вернуть жизненную силу. Да хоть своей кровью. Не вопрос.

— Быстро движемся, — хмуро прокомментировал он. — Вчера с гор шли день, а сегодня в горы — столько же…

Королева не обернулась, но он почувствовал, что его слова приняты как комплимент. Это наводило на размышления о силе и возможностях спутницы. Магия, сворачивающая время? Или расстояние?

— Насколько этот отряд серьёзная сила против основных войск?

Стратим посмотрела на него задумчиво. Помолчала, прежде чем ответить.

— В гнезде шесть Гамаюнов. У каждой — восемнадцать Сиринов. У каждой Сирины — сто восемь воительниц-магуров, столько же охотниц-скопов и без счёта работниц-моголов.

Таёжник хмуро кивнул. Расклад был ясен. «Их восемь, нас двое — расклад перед боем, не наш…»

— Прямым столкновением вопрос не решить…

— Приблизимся тайно. Ударим неожиданно. Я заменю Мать.

Михаил передёрнул плечами и досадливо сплюнул:

— Бабы! Мексиканские сериалы и розовые пуфики… Пончики, маникюр и трескотня по телефону. Не лезли бы в стратегию — цены б не было!

Сказав, он ожидал в ответ злости и возмущений. Знал, на что шёл. Но волосы Стратим даже не приподнялись. Королева задумчиво продолжала рассматривать дорогу, небо, падающий снег, пушистые лапы сосен. Михаил и сам отвлёкся от невесёлых мыслей. Снегопад-то редкостный. Мягкий и спокойный. Под такой — грех злиться.

Под такой снегопад в детстве хорошо мечталось. Да и теперь всё больше думаешь о будущем. Правда, совсем не о том, как оно сложится, а о том, как бы его сложить понадёжнее. Вот ведь отличие мышления ребёнка и взрослого! Одному — кто бы что за тебя сделал, какое бы наследство получить и как потратить, да как бы стать волшебником или великим мастером за один день, а другому — как бы так извернуться, чтоб двумя хлебами накормить толпу, из шкурки зайца сшить три шапки и раскроить бы сутки на тридцать рабочих часов. Есть разница. Но и те и другие мечтают о чуде. О том, что можно сделать — не мечтается. Это — планируется.

Сейчас мечталось о том, что всё получится. Что вся эта сумбурная схема, поставленная на множестве «если» — если получится подойти незаметно, если для улья это будет внезапностью, если стервы спутают Королеву — сработает без осечек. И до скрежета зубовного хотелось в это верить. Поскольку обеспечить все условия нереально.

Для продвижения через лес рассредоточились. Стратим оказалась дальше, а Юрий рядом. Кинул взгляд на друга — тот сонно качался, с трудом удерживая равновесие на спине своего грифоголового. Заморённый, побитый. Подойти б сейчас, хлопнуть по плечу, сказать что-нибудь светлое, обнадёживающее, живое. Да только что ж такого сказать, что бы не сломался? Зубров, словно почувствовав взгляд, вскинулся. Во взгляде смесь блеска готовности к бою и лихорадочности слабости. Михаил махнул рукой — «всё в порядке!», — и Юрий снова лёг на грифона. Медведев позволил себе на миг улыбнуться, подставив лицо снегопаду. Таких железных, как Юрка, только на васаби строгать!

И спокойно позволил себе забыться.

— Домен.

Голос подъехавшей Стратим встряхнул сознание, словно жестянку с гвоздями.

В сумерках каменные валуны с зацепившимся на гранях снегом казались трещинами мироздания, чёрными молниями разорвавшими реальность.

— Ты пойдёшь туда, — продолжила Королева. — Мы идти не можем. Только люди или звери. Пойдёшь и выведешь своих.

Михаил задумчиво огляделся. Стерв стало больше. К отряду стекались оставленные Гамаюн воины. Приближались, словно их магнитом притягивала Королева. Но, докатываясь до круга охранения, состоящего из отобранных матёрых горгулий, тут же торопились в сторону найти себе место в общей группе.

— Ты можешь дать мне гарантии, что люди будут живы и свободны?

— Моё слово, — безучастно отозвалась Стратим.

Михаил протянул из-под шкуры руку и поймал на ладонь снежок. Пушистый комок медленно осел, словно кошка перед прыжком, и потянулся ручейками по линиям судьбы. На влажную кожу уже падали следующие снежинки-котята.

Стратим опустила ресницы:

— Отец, довольно и того, что за ними я отпускаю тебя, а не твоего стража…

Медведев кивнул. Действительно — довольно.

Спешился, решив не гонять на вершину уставшего Пушка. Да и самому так — целее будешь.

Поймал взгляд Юрия. Тяжёлый взгляд. Но не понять чего в нём больше — усталости или понимания того, что всё в его мире поменялось и некому опекать подзащитного, теперь он сам принимает решение и сам торит дорогу. И получится ли та дорога, сможет ли он удержаться на взбесившемся мерине судьбы — кто знает. Михаил приподнял руку, возвращая другу жест — «всё отлично!» — и двинулся в гору.

Снежная перина на каменистом склоне жадно схватывала лодыжки. Походные ботинки давно уже отсырели от долгого ношения по влажной погоде и теперь не защищали от холода. Не по сезону одёжка не спасала от снега. Подумал о людях, проведших уже двое с половиной суток в этой снежной круговерти, и стиснул зубы: «Выберемся! Должны выбраться!». Хотя сам прекрасно понимал, что это такое…

До домена оставалось рукой подать.

— Стой!

Остановился. Простуженный голос был незнаком.

— Капитан Медведев! — хрипло выкрикнул Михаил в чёрную арку входа.

— Проходи.

А это уже Яромир.

Шагнул под свод, ожидая увидеть людей, встретиться со своими…