Александр Рудазов - Апофеоз

– Зачем?

– Попросил закрыть окно. Ему дуло.

– Бездеятельность – это не всегда так уж плохо… – осторожно произнес Массено.

– Так я именно об этом и говорю, – кивнул Танзен, переходя в форму № 80 и помогая монаху подняться по крутому уступу. – Освельдек Арминатти был абсолютно бездеятелен – и ни одна живая душа не поминает его злым словом. Говорят, удивительно был добрый дед, все его любили. Даже мой шеф. А он… скуповат на эмоции.

Танзен и Массено вышли из грота с другой стороны. Там был искусственный тоннель – прорытый давным-давно, очень хорошо замаскированный и запертый дубовой дверью. Но Танзен знал, где ключ – Кустодиан уже несколько раз отправлял так агентов в Порто-Нуэдо. Роясь в грязной нише, волшебник сказал:

– И иные причины тоже есть. Не знаю, известно вам или нет, но Локателли трижды был женат и трижды овдовел… ему триста семьдесят лет, сами понимаете. Но детей у него было не так уж много – двое в первом браке, трое – во втором, и одна дочь – в третьем. А его самый старший сын… он погиб молодым. Едва-едва окончил бакалавриат, поступил на полевую практику… а его наставник служил охранным магом в каком-то королевстве…

– Случилась война, и сын мэтра Локателли погиб, – закончил Массено.

– Вы знаете?..

– Нет, просто это несложно предположить. Но вы знаете, мэтр, на меня такие притчи не производят впечатления. Мы смертны. Мы приходим в этот мир ненадолго, и каждый знает, что рано или поздно боги призовут его к себе. Печально, когда Неотвратимый смотрит на кого-то слишком рано, не дав вволю насладиться теплом Светлой Госпожи, но без этого невозможно обойтись совсем. Мы можем лишь прикладывать усилия, чтобы такое происходило поелику возможно реже.

– Вот Локателли и прикладывает, – вставил ключ в скважину Танзен.

– Но только по отношению к Мистерии.

– Да. Он не бог, святой отец, он только волшебник. Ему не по силам защитить весь мир, так что он ограничивается одной страной.

– И поэтому Мистерия не участвует в войнах.

– Да. Мы нейтральны, святой отец. Мы всегда нейтральны.

Когда-то Порто-Нуэдо был действительно большим городом. Обширный порт на берегу удобной бухты, он принимал гостей изо всех стран Кровавого моря. Живые мертвецы Южакинга, хакруки Вадимоса, огры Хундарии, люди Олиберана, Руйи и Священной Ортанской империи – все навещали Порто-Нуэдо.

Но сейчас столица Фрабозии походила на большой особняк, из которого разъехались все, кроме главы семьи, а сам он слишком одряхлел и не может в одиночку за всем уследить. Добрых три четверти домов стояли заколочены, на улицах царила темень, а редкие прохожие шарахались друг от друга.

Булыжная мостовая была грязна и в дурном состоянии. Ее явно не чинили уже много лет. Танзен с трудом успевал и смотреть под ноги, и следить за антимановыми башнями. К ним не стоит приближаться – слишком много корония. Даже для опытного агента Кустодиана есть риск утратить концентрацию, вывалиться в форму № 0.

Вот Массено шагал размеренно. По сторонам не глядел, спотыкаться не спотыкался. Любого солнцегляда отличает эта безмятежная походка и полная недвижность головы. Словно управляемый со стороны немтырь.

Дважды Танзен и Массено встречались с патрулем антимагов. В первый раз – из простых послушников, во второй – из рыцарей. Танзен оба раза отмалчивался, зато Массено открыто говорил, что он монах Солнца и нунций Космодана, предъявлял священную пайцзу – и их пропускали. Даже почтительно кланялись – с церковью антимаги не враждовали, многие были рьяными севигистами.

– Благословите, отче, – попросил рыцарь-антимаг, прикладывая персты к переносице.

– Да озарит тебя Солнце, сын мой, – коснулся его темени Массено.

Ближе к центру город стал почище, оживленнее. Все чаще торчали уродливые наросты антимановых башен. Танзен внимательно глядел по сторонам – послушников и рыцарей он не боялся, но случайно встреченный магистр может стать проблемой.

Подумать только, что вот это все выросло из нелепого инцидента тысячелетней давности. Даже больше – минуло почти одиннадцать веков с тех пор, как в одной маленькой деревушке случился пожар. А мимо как раз проходил маг огня – и он вмешался, втянул пламя в себя. Сейчас его бы за такое только поблагодарили.

Но дело происходило в пятом веке. Тогда в воздухе еще пахло Смутной эпохой. В мире еще хватало стран, боящихся любого волшебства просто потому, что оно – волшебство. Крестьяне назвали своего спасителя черным колдуном и стали кидать в него камнями. Кто-то выпустил стрелу.

Волшебник разозлился. Можно ли его за это судить? Оскорбленный до глубины души, он крикнул, что раз кого-то здесь не устраивает, что он забрал их огонь… так он его вернет!

И он его вернул. В результате дотла сгорела вся деревня, а большая часть жителей погибла. Выжившие же потом собрались, похоронили близких… и принесли клятву. Дали торжественное обещание покончить с проклятой магией.

Именно из той горстки обездоленных крестьян спустя века выросла организация «Антимагия». Они обросли мускулами, научились бороться с волшебниками, открыли способ обращать чакры и накопили несметные запасы корония. Только к этому времени Мистерия наконец заметила их существование… но было слишком поздно.

К тому же долгое время «Антимагия» действовала предельно осторожно. Они охотились не на всех подряд волшебников, а только на магиозов, объявленных вне закона преступников. Строго говоря, они и сейчас действуют именно так, поэтому Мистерия порой даже сама прибегает к их услугам.

Но напряженность от поколения к поколению нарастает. И всем понятно, что эта терпимость со стороны антимагов – она временная. Что в их кодексе прямым текстом говорится, что любая магия – зло. И, возможно, не так уж и неправ Хаштубал, предлагая забыть о принципах, отправить во Фрабозию Скрытую Армию или просто обрушить на Порто-Нуэдо небольшой метеорит.

Был четвертый полуночный час, когда Танзен тихо постучал в неприметную дверь. Та сразу же приоткрылась, и голос из темноты прошептал:

– Обезьяна.

– Моллюск, – ответил Танзен.

– А разве не осьминог?

– Я уверен, что моллюск.

Он прошел проверку – дверь распахнулась, и из-за нее выглянул… магистр-антимаг. Танзен невольно вздрогнул – он не думал, что связной занимает настолько высокий пост. Ожидал увидеть послушника – ну в крайнем случае рыцаря.

– Проходите, мэтр, – озираясь, произнес антимаг. – И вы, ваше преподобие.

Внутри было еще темней, чем снаружи. Массено в свете не нуждался, а вот Танзену оставалось полагаться только на связного. Тот ощупью снял с полочки подсвечник, чиркнул спичкой – и помещение озарил мерцающий огонек. То был длинный узкий коридор, вырубленный прямо в камне – и антимаг повел по нему волшебника и монаха.