Константин Бражников - Ангел на плече

Левая рука поднялась и повернула клинок, я услышал звон столкнувшейся стали, рука погасила энергию чужого удара. Ноги перенесли тело в сторону, правая согнулась в колене, корпус чуть отклонился назад. Кончик лезвия противника прошел в сантиметре от моей шеи. При этом я почувствовал лишь движение воздуха, самого клинка я не увидел.

Тень оказалась за моей спиной. Мощный удар о выставленный Никиткой щит, я делаю кувырок вперед к лежащим на земле телам. Снова звук рассекаемого сталью воздуха над моей головой. Слышу дружный выкрик «Хар!». Краем глаза замечаю, идущие позади нас наемники сомкнули щиты, паренек отступает назад.

Еще поживет мой славный оруженосец, мелькнула радостная мысль. А вот я точно не переживу эту схватку. Один дроу стоит на конце тропинки, перед входом на поляну, второй, что движется словно ветер, с ухмылкой смотрит на меня, повернувшись спиной к наступающим бойцам. Они его мало интересуют, по выражению на его лице, угрозой он их не считает.

Метательный топор с характерным свистом пролетает надо мною. Дунгад стоит впереди строя, заносит руку для второго броска. Встречающему меня у края поляны противнику приходиться уходить в сторону, меняя свою позицию. Ухмылка исчезает с лица второго, и он снова уходит в тень. Смерть так смерть, резко встаю. Шаг в сторону, пропускаю второй топор. Дроу приходится сместиться с линии атаки, он открывается. Рывок. Оба клинка входят в худое тело, пробивая кожаный доспех.

Клинка я не видел, но слышал! Потом почувствовал. Доспех выдержал двойной удар, правда, ощущение было такое, словно тебя лягнул жеребец. Или просто так показалось. Я упал на колени, мечи выскользнули из рук, они остались в теле первого дроу. Поднял взгляд, этот тип стоял передо мною с занесенными скимитарами. Ну, вот и первое перерождение! Я оскалился в безумной улыбке.

Неожиданно ему стало не до меня. Он отбил несколько стрел и отступил на поляну. Но, уже не используя свою бешеную скорость. Рядом возник Никитка, прикрыв меня щитом. Слаженный топот ног. Мимо проходят воины, расширяя свой строй, выходя на поляну. Мне показалось, что их больше, чем было сначала. Двоих мы оставили присматривать за лошадьми, двое лежат возле меня хладными телами, остаться должно четверо наемников с Дунгадом, Никита и Аридель.

Аридель! Я только сейчас вспомнил про девушку и услышал ее вскрики, сопровождавшиеся звоном стали. Мечник дроу наседал на нее и теснил к Мертвому дереву. Там стоял жрец и что-то бормотал себе под нос, выводя странные пассы руками.

Мастер клинков со скимитарами проследил за моим взглядом, и его лицо вновь искривила насмешливая гримаса. Наши воины не успевали. Я встал. Справа от меня, в кольчуге с металлическими пластинами на груди, стоял Фрол, сжимая в руках полуторный меч. По тропе на поляну все подтягивались новые бойцы. В этот момент появление бывшего сотника не показалось мне странным.

Помочь эльфийке не успевал никто, дроу слишком быстрый. А что я могу противопоставить его скорости? Магию?! Но у меня ее нет. А зачем мне она? Все-таки малый показатель интеллекта сказывается на умственных действиях игрового персонажа. Особенно это заметно в критических ситуациях.

Действую на автомате. Здесь система никогда не подводит. Дроу уже было метнувшийся к Аридэль спотыкается и припадает на одно колено. «Удар духа». Мне малость поплохело. Еще бы использую свое здоровье для активации духовных способностей. Не останавливаться. «Слабость». Темный эльф тяжело дышит и опирается на свои клинки. Теперь он уже забота наемников и парней Фрола. А вот у меня в голове появился слабый шум. Минус шестьдесят единиц здоровья, вспоминаю требования использованных мною умений.

Тональность завываний жреца, как и скорость его рук существенно возросли. Вокруг кистей появились клочки зеленого тумана. «Удар духа». Здоровье проседает на треть. В ногах слабость, появилась отдышка. Опираюсь на Никитку, верный оруженосец не отошел ни на шаг, все также закрывая меня щитом. Сквозь туман в голове слышу громкие команды Фрола и Дунгада. Едва успеваю остановить возбужденных кровью и победой бойцов.

Жрец со связанными за спиной руками, стоит на коленях не далеко от Мертвого дерева. К нему подхожу уже на твердых ногах и с ясной головой. Не зря взял с собой зелья. А вот с магическими свитками надо бы потренироваться. Они так и остались лежать нетронутыми в инвентаре.

Аридель о чем-то говорит с Фролом и Дунгадом, кидая время от времени кровожадные взгляды на жреца. Последнего обступили кольцом воины. Отправляю Никитку проверить трупы, добычу никто не отменял. Предводитель наемников посылает вслед одного из выживших бойцов, киваю ему в знак согласия.

В глазах связанного жреца нет страха, только безумие фанатика и слепая ярость. Прохожу мимо, время поговорить еще будет. Если вообще есть смысл о чем-то говорить с ожесточенным и обезумевшим от смерти и крови животным. А воспринимать его по-другому я не могу.

Пока подхожу к искореженному и обезображенному непонятной силой, некогда могучему дереву. В голове всплывают картинки разорванных тел, желтые клыки оборотней, изможденное от боли и страданий лицо Марфы. Нет говорить с этим отродьем мне не о чем.

Воздух вокруг замирает. Исчезли ночные звуки леса, негромкие голоса парней за спиной и рычанье плененного жреца. Время и мир остановились.

Скрюченное страшное дерево стояло передо мной. Несколько шагов и можно прикоснуться к его голому бледному, с пятнами склизкого рыжего лишайника, стволу. Но я не могу пошевелиться. Я чувствую мощную силу, но идет она не от дерева.

— Приветствую тебя бессмертный, — негромкий мужской голос но, сколько в нем мощи. Из-за дерева появился среднего роста сухопарый старик в просторной разноцветной хламиде.

А нет, это была не хламида, одеяние больше походило на восточный, точнее китайский халат, да и сам неожиданный гость или пришелец очень смахивал на восточного мудреца. Их именно такими часто изображают во многих фильмах, рисунках и аниме. Белые длинные волосы с аккуратным шариком, проткнутым двумя деревянными шпильками, на затылке, на лбу из-под волос виднеется тонкая тряпичная повязка, очень длинные брови в тон волосам, из-за которых глаз практический не видно и тонкая реденькая бородка до пуза. В руках сучковатый кривой посох, а-ля Гендальф Серый.

Вновь почувствовав, что владею своим телом, озираюсь по сторонам. Мои воины и соратники были похожи на неподвижные статуи. Они действительно замерли и стояли, не шелохнувшись, но при этом оставались живыми, во всяком случае, так меня заверил старичок. С его слов нам надо было поболтать с глазу на глаз, без свидетелей. Ох и не нравятся мне вот такие вот разговорчики, они крайне редко заканчиваются чем-то хорошим.