Альтаф Гюльахмедов - Пепел Черных Роз. Книга 2 [СИ]

Словно разлитый в воздухе парил повсюду неуловимый аромат подгнившей груши.

В неизвестно откуда льющемся свете, покрывающем всё подобно савану, Лисандрия становилась похожа на грандиозное кладбище, где под мраморными и гранитными плитами покоятся тела давно усопших и всеми забытых…

— Хорг, поглоти этот город! — выругался Торкел. — Чересчур уж здесь тоскливо!

Он уже начал по-доброму завидовать оставшемуся на поверхности Сауругу, которому если уж и придется сражаться — так уж с такими понятными и почти родными разломовскими чудищами.

Маг прошептал.

— Видел бы ты город до того, как земля его поглотила!

Торкел недоуменно покосился на друга.

— Ты говоришь так, — также шепотом проговорил он, — словно сам его видел.

— Да, — кивнул маг, и, заметив удивление друга, быстро поправился: — То есть, не наяву, конечно, а на иллюстрации в одном древнем фолианте. Лисандрия была одним из красивейших и могущественнейших городов-государств периода правления династии Логадитов. И именно здесь жил король Мирго.

— Не знаю такого?

— Тогда этот город являлся центром торговли и культуры. Здесь, живи ты в то время, ты смог бы найти искуснейших мастеров золотых и серебряных дел, резьбы по дереву, здесь ткали ковры, стоящие целое состояние — за один такой давали золота в двадцать один раз больше его веса.

Торкел чуть было не спросил, почему не двадцать или двадцать пять, но удержался.

— Правители чуть ли не со всего света приезжали сюда, чтобы заказать себе наряды и украшения. Торговля гномов приходила в упадок. Потому-то их правитель Калид и объявил Лисандрии войну.

В общем, произошло между его армией и воинством Мирго грандиозное сражение — и гномы, представь себе, оказались разбиты!

Уж не знаю, чем их взял покойный король — то ли магией дворцовых чародеев, то ли количеством опытных бойцов, то ли сталь его оказалась крепче — не знаю. Но Калид проиграл, хотя и оправдывался тем, что противник вёл нечестную битву и вынудил гномов сражаться на Лебяжьей равнине, да ещё в разгар лета.

А там не то, что сейчас — травинки тогда не росло, да и солнце пекло сильно. Вот гномы, как они говорят, и по сей день, не выдержали — отвыкли от солнца в своих подземных галереях и практически ослепли.

А город вскоре после этого провалился под землю.

Одни говорят, что это гномы, в отместку за поражение, подрыли землю под ним, вторые обвиняют магов, третьи утверждают, что всему причиной стало грандиозное землетрясение. Но истины и по сей день не знает никто.

— А потом здесь поселились мицузу.

Айслин шепотом закончил свой рассказ, и теперь шёл гораздо быстрее, видимо, несколько увлёкшись, но вдруг, дойдя до очередного поворота, внезапно остановился.

— Что ещё? — удивился Торк.

Вместо ответа маг лишь судорожно отмахнулся, не оборачиваясь.

Рыцарь вышел вперёд и увидел, что к ним направляется туманный силуэт, постепенно принимающий все более конкретные очертания. Он все приближался и, наконец, превратился в… девушку.

Ростом с Айслина, в длинном платье городского покроя, но старинного фасона, тонкая и прозрачная…

Она подошла уже почти вплотную и, словно не видя их, продолжала идти своей дорогой, и вскоре налетела бы на Торкела, не посторонись тот.

Рыцарь, дождавшись, пока дева подойдёт поближе, попытался коснуться ее — пальцы его схватили лишь воздух.

На какой-то непостижимо короткий миг Торкел сумел заглянуть в глаза странной девушке — и… не увидел в них абсолютно ничего, никакого выражения, ни одного чувства…

… глаза её, бледно-голубые, со странными, расплывшимися зрачками, абсолютно ничего не выражали, будто она была слепа или находилась в трансе.

— Пошли, — маг тронул опешившего друга за руку, — это призрак.

Рыцарь порывисто обернулся — и опоздал… видение точно растворилось в воздухе, не оставив и следа.

— Да, ты прав. — Торкел указал на покрытые пылью плиты мостовой. — Она не оставляет следов.

Спустя некоторое время они обнаружили и следы — цепочки отпечатков башмаков и сапог… некоторые присыпаны пылью, другие совсем свежие… и все в одну сторону…

… они возникали от одного из узких неуютных переулков и вели к темнеющей впереди мрачной башне.

— Айслин, — сказал Торкел, разглядывая отпечатки ног. — Чем можно убить мицузу?

Маг протер уголки глаз и посмотрел куда-то вбок, — Чашей Холомоса Очистителя… если только стукнуть по башке посильнее.

Торкел хмыкнул.

— А если серьезно?

— Если серьезно то не знаю. Эти твари так давно никого не беспокоили, что и сведения о них я посчитал изучать совершенно бесполезными.

Торкел был уже наслышан о периоде обучения Айслина и давно смирился с мыслью, что Айслин, во-первых, не окончил Школу Лабиринта, а во-вторых, время, проведенное в ней, употреблял в основном не на благо науке.

— Они должны бояться сильных резких запахов и огня, — продолжал неуверенно Айслин.

— И долгого отсутствия свежей крови в рационе, — закончил за него Торкел.

Следовало, во что бы то ни стало, добыть Камень и убраться отсюда как можно подальше до захода солнца, ибо с обитателями сего города ночью, когда по легендам эта нечисть наиболее активна, встречаться ни ему, ни Торкелу не стоило… не хотелось во всяком случае.

Оставалось лишь надеяться…

… крохотная такая надежда, что камень лежит где-нибудь себе тихохонько в пыли и ждет их… и не имеет никакого отношения к жутким обитателям сих мрачных пенат.

А то, что обитатели эти существуют не в сказаниях, а в самой что ни на есть реальности, их убедили не только следы, но и странное шевеление на крышах домов замеченное ими…

… упавшая сверху черепица говорила о том, что там, в поднебесье обосновался некто более реальный, нежели давешний призрак.

Кстати они вновь встретили несколько призраков, фланирующих по пустынным коридорам улиц, очень уж похожим на пищевод гигантского существа.

Торкел взъерошенный и злой, отреагировал на одного из них появившегося очень уж внезапно, по-своему, но арбалетная стрела, пройдя навылет сквозь грудь лохматого верзилы с длинными до колен ручищами, лишь расколола мрамор облицовки.

Торкел выругался и пошел подбирать стрелу…

… по-видимому, именно здесь некогда жили градоначальники Лисандрии в то время, когда её населяли живые.

Сейчас же огромное мрачное строение больше походило на усыпальницу, чем на резиденцию правителя.

Стены, исписанные мерзкими даже на вид письменами… чёрный мрамор с идеально гладкой поверхностью и тонкий, пьянящий аромат чего-то не… чего-то не жизненного царили здесь.

Перед входом стоят изваяния монстров с оскаленными пастями и угрожающе поднятыми над головами руками. Руки — лапы со зловеще растопыренными пальцами, увенчанными когтями-кинжалами. Тяжёлые входные двустворчатые двери, в которые свободно прошёл бы и дракон. Двери распахнуты.