Алан Нукланд - По дороге могущества. Книга третья: Падение. Том II.

Страген в очередной раз взмыл в воздух, обхватил правой лапой дриарилловый кулак, вскинул его над головой и камнем рухнул вниз, изо всех сил обрушив его на затылок ревущей гадине. От удара башка виверны ухнула к земле и врезалась челюстью в землю, взметнув водяную волну, в которую я влетел секундой позже. Не давая бестии опомниться, я подскочил к уже поднимающейся морде и крепко обхватил её руками, намертво сцепив вместе челюсти, и с рычанием поволок тварь вперёд. Едва пришедшая в себя виверна инстинктивно упёрлась лапами в землю, сопротивляясь и пытаясь отползти назад, но именно это нам и нужно было - страген молниеносно отбежал обратно на спину, а затем развернулся и вновь с разбегу подпрыгнул, тут же уйдя в падение и, повторяя свою атаку сверху, снова обрушив Коллапс на череп рептилии. После этого я тут же расцепил захват, оббежал слева её морду и, собрав всю свою мощь в дриарилловом кулаке, с криком ударил монстра в висок рядом с глазом - голова виверны дёрнулась в сторону и она со стоном обмякла, оглушенная нашими атаками.

В это время в когтистых лапах страгена пространство скомкалось и исказилось, и устилающая землю вода потянулась к нему, превращаясь в толстую, кристально синюю цепь. Одновременно с ним я создал свои собственные цепи, которые, подобно паутине, стали обхватывать и затягиваться на массивном теле виверны, и когда тварь пришла в себя, она уже была надёжно обездвижена.

Попытавшись подняться и мгновенно осознав, что её удерживают цепи, рептилия взревела и стала яростно дёргаться во все стороны в бесплодных попытках обрести свободу. Но с каждым новым рывком цепи затягивались всё сильнее, прижимая её к земле.

Подойдя вплотную к её морде, я, не отрываясь, внимательно смотрел ей в глаза, в которых плескалась чистая и незамутнённая ненависть, сдобренная ненасытной жаждой крови, мщения и убийства.

Но было в её глазах и кое-что ещё. То, что всё это время было скрыто от всех, похороненное в самых недрах души, но теперь вырвавшееся из тьмы забытья.

И вот, всматриваясь в глубь расширенных звериных зрачков, ко мне, наконец, пришло понимание...

Это был Страх. Глубинный, потаённый страх. Теперь, зная о его существовании, я чувствовал его всеми фибрами своей души, и видел, что виверна сейчас тяжело дышит и дрожит всем телом отнюдь не от ярости. И именно осознание этого заставило меня остановиться и повременить с полным уничтожением её личности.

Мысленно использовав дриар, я вложил 294 000 униаров в грань “Синхронизация памяти” и развил её до 30 процентов, после чего протянул руку и прижал ладонь к её шершавой, чешуйчатой морде, слившись со звериным разумом и устремившись к самым древним, причиняющим боль воспоминаниям.

Чего ты боишься? Покажи мне...

Покажи мне настоящую себя.

***

Мягкий, шершавый язык ласково прошёлся по моей груди и лицу, встопорщивая ещё слабые чешуйки и заставляя повизгивать от щекотки. Ворочаясь на спине, я пыталась оттолкнуть лапками огромный мамин нос, который каждый раз выпускал в меня на выдохе порцию тёплого воздуха, но все попытки были тщетны - она продолжала облизывать и массировать мою ещё неокрепшую броню как ни в чём ни бывало. Но, наконец, мне удалось перевернуться на спину и, цепляясь коготками за огрубевшую чешую, залезть на большую руку и скатиться с неё, кувыркаясь, по полотну крыла.

Оказавшись внизу, вскочила, развернулась и ощетинилась в сторону вытянувшей ко мне голову мамы. Замахав хвостом, я угрожающе зарычала и запрыгала из стороны в сторону, при этом пытаясь ухватить зубами её нижнюю губу, но она ловко уворачивалась и сама хлопала ртом, щёлкая клыками и стараясь укусить. А затем вдруг резко подалась вперёд и высунула язык, облизнув меня чуть ли не на всю его длину и перевернув на спину. Повизгивая и крутясь, я не успела быстро подняться и мама тут же зачерпнула меня лапами вместе с землёй, притянула к себе и, уткнувшись носом в животик, принялась быстро-быстро дышать. Но неожиданно она прекратила веселье, вскинула голову и настороженно посмотрела расширившимися глазами на вход в нашу нору. Ничего не понимая, я забралась ей на руку и тоже вытянула лицо в ту сторону, но мне быстро надоело туда глазеть и я стала было кусать мамину чешую, как вдруг она рыкнула на меня, велев угомониться и сидеть спокойно.

Я тут же пригнулась и притихла.

Внимательно прислушиваясь к чему-то ещё несколько ударов сердца, мама велела мне лежать и не издавать ни звука, а затем поползла к выходу и исчезла в узком для неё лазе, ведущим наружу.

Сначала долго ничего не происходило, но потом внезапно раздался страшный грохот и стены норы задрожали. Испуганно сжавшись, я лихорадочно заметалась глазами по осыпающемуся потолку, и тут снаружи донёсся громогласный мамин вопль.

Мои зрачки расширились.

Что там происходит? Мама с кем-то дёрется?

Взрывы, треск и рёв практически слились воедино, и я задышала чаще.

А вдруг маме нужна помощь? Что если враг слишком силён? А ведь пока папы нет, ей могу помочь только я!

Не выдержав напряжения, я рванула к выходу, сосредоточившись лишь на яростных криках, в которых мне слышалась нестерпимая боль.

Я помогу! Подожди немножко, я сейчас помогу!

Выскочив наружу, по глазам тут же резанула яркая вспышка ветвящейся молнии, прочертившая безоблачный небосвод и ушедшая к земле. Гул от её попадания сплёлся воедино с бешеным звериным рёвом, и я помчалась по камням вверх. Забравшись на пригорок, кривой осколок под левой лапой вывернулся и едва не уволок меня с собой вниз по земляному склону, но мне удалось удержаться.

И тогда я увидела то, что творилось у подножия нашего скалистого холма.

Отряд двуногих гуатов окружил огромную чёрную виверну, крылья которой были покрыты слоем плотного, искрящегося на солнце льда, и с криками атаковал её всем доступным оружием и магией. Прикрываясь защитными барьерами от мощных ударов когтями и хвостом, они наседали, словно стая шакалов, на израненную, истекающую кровью добычу, предвкушая скорую победу. Хотя охваченная безумием рептилия люто оборонялась и уже отправила на встречу с Баглордом немало бойцов, всё равно конец её уже был предрешен: плотная чешуя не спасла силзвера от смертоносных заклинаний и зачарованной стали силпатов.

Один из широкоплечих гуатов ринулся вперёд, подпрыгнул и крутанул в воздухе огромным сверкающим молотом вокруг себя, собирая в навершии магическую энергию, и в сокрушительном ударе обрушил его на голову рептилии. С протяжным стоном виверна дёрнула головой и отлетела назад, рухнув и пробороздив землю до самого подножия холма. Затрещал ломающийся на крыльях лёд, но даже это не смогло заглушить для матери вопль своего дитя, в ужасе смотрящего на неё с вышины. В страхе распахнув залитый кровью глаз, виверна устремила взгляд вверх и увидела дочь, нависшую над скалистым краем их былого дома.