Стюарт Слейд - Армагеддон

— Очень хорошо, сэр.

— Выдвигайтесь как можно скорее. И помните, что вы там старший офицер.

— Все готово? — майор Кертис Трэффорд посмотрел на своего ОСВ и получит в ответ «пальцы вверх». Четыре B-1B шли широким строем «на четыре пальца» [568], на высоте 29 тысяч футов. То, что воздух здесь чист, стало важным преимуществом, но оно означало также, что их цель скрыта под клубящимися внизу облаками красной пыли. Радар, тем не менее, вполне справлялся с пылевым покровом, ясно показывая лежащий впереди город Дит и его вонзающийся в гигантскую кальдеру Ада длинный отрог. Их цель лежала на конце отрога — там, где он оканчивался округлым выступом. В его центре стоял дворец Сатаны.

Детройт требовал отмщения, а ВВС США в возмездии не разменивались на мелкие цели. Как говорят многие штатские адвокаты, «хочешь действовать, начинай с самого верха». Была и другая поговорка: «для тонкой работы бери молот побольше». Висящий под брюхом «Драконоборца» молот являлся самым большим из стандартных. Тридцатитысячефунтовая GBU-57 [569]могла пробиться сквозь как минимум 130 футов твердого камня. А вот что она сделает со скалой, на которой построен Дит — вопрос интересный. Все надеялись, что бомба обрушит весь отрог и отправит Сатану вместе с дворцом прямо в центр Ада.

Для этой миссии бомбу модифицировали. Штатно их направляла GPS, но в Аду система глобального позиционирования оказалась бесполезна. Спутников нет, и непонятно даже, есть ли где этим спутникам летать или вокруг чего вращаться. Ад, это вам не Канзас. Вместо GPS бомбы снабдили инерциальной системой, чтобы они не сошли с верной траектории. А работу по наведению возложили на радар B-1.

— Есть радарная картинка.

Отрог был виден абсолютно четко. Устройство также показывало красный рубин, отмечающий предполагаемую точку попадания GBU. Бомбардировщики шли плавно сходящимся курсом, чтобы все четыре бомбы поразили дворец Сатаны одновременно.

— Позаботься об этой виверне. Хорошо накорми ее, но не давай обожраться. Если зверь заболеет, я освежую тебя заживо и заставлю съесть собственную кожу.

Орк слегка побледнел и принял у Белиала поводья виверны. На окраинах парализованного страхом разума орка крутились мысли, воспоминания о временах до прихода этих существ. Возможно, это действие генетической памяти, а может, эффект от тихо пересказываемых в ночи историй, но, тем не менее, воспоминания. О временах, когда орки жили свободно, и здесь был их дом. До прихода демонов, до отравившего все вокруг великого извержения. А сейчас во тьме ходили и другие шепотки, ветер доносил новые слова. Говорящие, что тысячелетия рабства у демонов подходят к концу, что демоны столкнулись с превосходящей даже их силой. Слова, что орки снова станут свободными. И эти слова поддерживал непрерывно идущий от Флегетона гром.

Белиал тоже слышал грохот русской артиллерии, но не обращал на него внимания. Его разум занимало другое — как представить случившееся наилучшим образом и к собственной выгоде? Да, он выполнил обещание, обнаружил два великих арсенала человечества и уничтожил оба. Но проблема в том, что погибла половина его наг, а выжившие изранены и парализованы произошедшей во время атаки на Ди-Тройт катастрофой. Причину ее он, конечно, знал. Прочим лордам приказали отправить к нему лучшие ковены наг, но на деле они прислали самых молодых и неопытных. Лежащая на больничной койке баронесса Юлапки рассказала ему, как трудно было заставить неопытных наг петь слаженно, и как портал поэтому вырвался из-под контроля. Дума об израненной наге заставила Белиала вспомнить об Эвриале, но он тут же отбросил мысль. Она горгона, и, в конце концов, заменяема. Если Эвриала погибла от ран, ее можно заменить новой фавориткой, более подходящей для появления при дворе Сатаны. Но на краю сознания вертелась тяжелая мысль, что все окажется не так просто.

Он встряхнулся и пошел. Дорога к дворцу Сатаны сверкала красным золотом, бронзовые плиты отражали огни Адской Впадины. Она вела вдоль мыса к округлому выступу. Белиал, как всегда, смотрел вниз на девять гиганских кругов, разделенных высокими стенами и олицетворяющих сам Ад. Некогда его изгнали в пустоши севера, и ушли тысячелетия, чтобы прогрызть себе путь назад. И то, чтобы стать кем-то вроде придворного шута. Но теперь он шел как потенциальный великий владыка. Тот, кто купается в милости самого Сатаны. Да, несомненно, атаки на Шеффилд и Ди-Тройт прошли очень хорошо. Все, что теперь нужно — убедить в этом Сатану.

— Стоять.

Приказ звучал отрывисто, в нем слышались подрагивающие нотки страха. Приближающиеся к комплексу дезактивации БМП побывали под стершим гарпий с поля боя облаком зарина. Несомненно, на машины осел нервно-паралитический газ, и никто не хотел рисковать. Шланги высокого давления снаружи уже выбрасывали густые потоки щелочной суспензии, покрывая БМП белой пастой. Затем подъехал грузовик с реактивным двигателем на прицепе. Выхлоп облизывал броневики, быстро поднимая температуру до почти невыносимой. Почти — но не совсем; температура требовалась для гидролиза остатков газа. Наконец двигатели и паста сделали свое дело. Прошедший над машинами детектор остался тих, и маленький отряд Паськова отвели в сторону.

Но дезактивация еще не закончилась. Люди открыли люки БМП, экипажи выбирались наружу, где их окатывали щелочной смесью и вытирали щетками. И снова детекторы промолчали, и Паськов со своими людьми наконец смогли снять костюмы химзащиты.

— Хорошая работа, братишка, — рядом стоял капитан, все еще в костюме. — Сегодня вы сражались как герои. Мы скоро починим машины и отправим вас обратно, но пока можете отдохнуть. Для вас есть водка и свежая еда.

Позади них аккуратно, но непреклонно уводили группу людей. Те выглядели здоровыми, но двигались с дрожащей дерганой медлительностью глубоких стариков. Капитан с досадой посмотрел на них:

— Им не так повезло. Их радио вышло из строя, про газ они не знали. Гарпии пробили уплотнения машин, их отравило. Они применили антидоты, но… — капитан качнул головой.

Паськов знал, что он имеет в виду. Шприц с атропином и пралидоксимом [570]спас их жизни, но на своем третьем десятке они теперь старики, и с этим уже ничего не поделать. Газ истребил гарпий так, как не умеет никакое другое оружие, но всему есть своя цена.

Майор Евгений Яковлевич Галкин посмотрел на квадратную машину рядом с собственным танком. Та несла окраску из красных пятен на темно-сером, как и его — красных на болотно-зеленом. В сравнении со сглаженным, прилизанным Т-90 танк выглядел неуклюжим, но тяжелое чувство у Галкина вызывало не это. Танк был немецким.