Петр Никонов - Ночи Кадира

— Ты прав, передо мной этот выбор не стоит. Я уже принял решение. Я не остановлюсь, пока их не найду.

— А ты думал о последствиях, Гленард?

— Да. Если я их не найду, им никто не поможет. Вот такими будут последствия.

— Если из Игниса ты отправишься домой, то эти люди, несколько сотен человек, скорее всего, действительно погибнут. И ты будешь вынужден признать свое поражение в этой схватке. Возможно, именно это тебя гложет больше всего и не дает просто так остановиться.

— Просто так остановиться и бросить сотни людей умирать? Ты прав, этого сделать я не могу.

— Если же в Игнисе ты продолжишь свои поиски, то, я думаю, ты, в конце концов, найдешь тех, кого ищешь. Может быть, тебе даже удастся спасти кого-то из них. Скорее всего, у тебя получится, ты же у нас герой. Ты победишь в этой битве и будешь горд собой. Но при этом, возможно, ты запустишь цепь событий, которая отразится далеко в будущем. Цепь связанных между собой поступков, действий и решений, в результате которых многие из тех, кто близок и дорог тебе, умрут раньше назначенного времени. Некоторые из них — тяжелой и мучительной смертью. Возможно, только возможно, ибо будущее еще не определено, что в результате погибнут также тысячи, сотни тысяч, миллионы невинных людей. И десятки миллионов не родятся на свет, потому что их возможные прародители погибли благодаря твоим решениям. Ты увидишь это всё своими глазами, и это повлияет на тебя, опустошив твою душу. Измученный, усталый, сломленный, одинокий, озлобленный — вот каким может быть твое состояние в будущем, если ты сделаешь не тот выбор в настоящем и в ближайшие дни. Ты всё ещё уверен, что твой выбор очевиден и единственно возможен?

— Это случится или это может случиться?

— Это может случиться. Никому не известно, что будет в будущем на самом деле, — Старец развел руками. — Это определяется сотнями тысяч, миллионами, миллиардами действий и решений множества людей. У каждой линии вероятности есть тысячи ответвлений, и у каждого из них тысячи вариантов событий. Но те вероятности, о которых я тебе рассказываю, обладают довольно высокой степенью возможности стать достоверными.

— То есть, ты предлагаешь мне выбор между верной гибелью сотен людей сейчас и теоретически возможной смертью нескольких людей в будущем? Мне кажется, при таком раскладе решение очевидно.

— Я ничего тебе не предлагаю, Гленард. Это вообще не моё дело. Ты сам стоишь перед этим выбором, тебе и решать. Я просто рассказываю о том, что этот выбор существует. И что ты выбираешь между смертью незнакомых тебе людей, и смертями тех, кто дорог и близок тебе. При взгляде с этого угла решение уже не выглядит таким очевидным, разве нет?

— Может и так. Вот только большинство моих друзей — это воины, добровольно выбравшие путь, на котором смерть их поджидает каждый день за каждым поворотом, независимо от моих выборов и решений. Им не впервой смотреть ей в глаза, и тебе не удастся переубедить меня этим аргументом.

— Я вообще ни в чем не собираюсь убеждать тебя, Гленард. Это твоё дело и твой выбор. Иди туда, куда тебя ведут твои желания.

— Это не просто желания, мухтарам. Это мой долг.

— Ох, Гленард, ты всегда говоришь о долге, — рассмеялся собеседник. — Ты все свои действия обосновываешь долгом. А потом ты при каждом удобном случае жалуешься, что твоя жизнь слишком насыщена событиями, а ты бы так хотел сидеть где-то у себя на севере, в Кратхольме, пить пиво, и ни хрена не делать. Словно не твои собственные решения привели тебя и сюда, и в Дом Тайной Стражи в Рогатйхе.

— Я согласен с тем, что выбор есть всегда. Но иногда на возможность этого выбора влияют и внешние события. И принятие решения обусловлено ими.

— Не смеши меня, Гленард. Ты оказался в этой пустыне, потому что решил поиграть в героя. Сам решил, как тебя ни отговаривали все подряд, начиная от Императора Славия и твоей жены, и заканчивая принцем Джамалом и Манграйтом. Ты мог поручить расследование кому-то другому, мог заслать в Кадир сотни агентов под видом купцов, дипломатов или просто путешественников. Но ты решил всё сделать сам. Молодец, поздравляю — ты герой. Но это твоё решение, и нечего жаловаться. Тебе просто захотелось нервы пощекотать.

— Не совсем так, но в общих чертах ты прав, — пристыженно признался Гленард.

— Ну, да, здесь еще есть твоя невероятная самоуверенность в том, что никто не сделает дело лучше тебя. Ты так и не научился поручать другим решение твоих задач, Гленард. Ты так и не стал командиром. Ты остался солдатом, лучшим из лучших, но солдатом, который всё делает сам, а не посылает в бой других. Потом, ты жалуешься на то, что ты глава Тайной Стражи? Ты жалуешься, что на тебя свалились все проблемы Империи? Ну, так что же ты не отказался, тогда, в Кратхольме? Да, Славию было бы тяжело, да, он тебя бы уговаривал, обиделся бы на тебя, и вряд ли он нашел бы другого такого же умного, умелого и верного. Но ты же мог отказаться? Мог?

— Мог. Но это было неправильно.

— Ну, вот. Ты всё взвесил и принял такое решение. Еще раньше ты вообще мог не вмешиваться в дела Донрена. Ты мог бы просто не становиться у него на дороге, не вмешиваться в политику. Просто исполнял бы то, что от тебя ожидали — был бы гостеприимным хозяином, кормил бы и развлекал высоких гостей. Но ты решил сыграть в свою игру. Из лучших побуждений, я уверен. И вот, в итоге, ты поставил себя и Донрена в положение «останется только один из нас». Может, ты этого и не хотел, но твои действия и решения, маленькие, одно за одним, привели тебя на ту скалу у водопада. Разве не так?

— Так… — мрачно признал Гленард.

— Дальше, после коронации Славия ты мог просто остаться в Тайной Страже под началом Донрена. Но ты выбрал удалиться в Кратхолм. Одно из лучших твоих решений, на мой взгляд, кстати. И если мы посмотрим еще чуть дальше — тебе же было совсем не обязательно приводить Славия на трон. Тем более, что он сам совсем не собирался его занимать.

— Он был лучшим кандидатом, — возразил Гленард. — Если бы не он, то…

— То что, Гленард? Империя бы распалась? Мир бы рухнул в пропасть? Еще одна звезда звезданулась бы прямо об Рогтайх? Нет. На престол мог взойти Тадеш ан Зведжин, мог Виллен ан Фьотдайх, мог Юррен ан Глареан. Да, никто из них не совершенен. Да, Империя была бы другая, и у нее был бы совсем другой путь. Я не обсуждаю, хорошо или плохо то, что Славий стал Императором, я уже вижу, что ты рвешься со мной спорить — не надо. Я просто говорю о том, что ты сделал тот выбор вместе с Донреном, и этот выбор стал существенным вкладом в то состояние, в каком ты находишься сейчас и будешь находиться в будущем.

— Согласен.

— И еще раньше, ты же мог вообще не идти в Тайную Стражу. Если ты не забыл, после того инцидента с Миэльори на границе тебе предлагали возглавить ту заставу, на которой ты служил. Остался бы в армии, прослужил бы лет пять на границе. Потом перевелся бы в какой-нибудь тихий гарнизон, где-нибудь в сытом Плодэне, нашел бы себе жену, вышел бы в отставку полковником лет через десять с хорошим выходным пособием. Взял бы в аренду хорошее поместье в Квитине, поближе к старому другу Славию, который был бы там герцогом. Нанял бы батраков и жил бы себе тихо и спокойно до старости. Но ты выбрал дорогу приключений, и она тебя ведет.