Майкл Гир - Сети Паука

— Мы уже несколько дней наблюдаем за этой станцией. Что она собой представляет? Мы не имеем ни малейшего понятия, чем она занимается.

— Пророк перед смертью сказал, что станцию «Кобальт» необходимо уничтожить в первую очередь. Почему, я незнаю.

Моше нервно переводил взгляд с лица на лицо.

Сюзен, вздохнув, дослала в магазин свежий заряд и поставила бластер на предохранитель.

— Ты сказал, адмирал Ри собирается обрушиться на Газовое Облако всеми своими силами седьмого июня по земному календарю, так? Моше, я не представляю себе, какое на Земле сейчас число. Если мы отправим туда транскоммуникационное сообщение, Нгуен сразу же захочет узнать, что нам нужно.

— Ри с минуты на минуту появится здесь, — задумчиво произнес Дарвин. — Эта штуковина, — махнул он в сторону станции «Кобальт», — похоже, извергает из себя потоки массы. В радиообменах ее называют «Кулаком Деуса».

Сюзен, проверив застежку на спине доспехов Торкильда, прикрепила к ней бластер. Нахмурив лоб, она покачала головой.

— Нет, первым делом мы должны вытащить Риту. — Она надела шлем. — Все готовы?

Моше открыл было рот, собираясь возразить, но, увидев лицо Сюзен, печально покачал головой и убрал свой ручной бластер в кобуру под мышкой.

— Хорошо, тогда пошли.

Торкильд украдкой бросил взгляд на Сюзен, не в силах высказать свои чувства. Он молча пошел вперед, хлопая по плечу и подбодряя шуткой своих возбужденных арпеджианцев.

Моше, которому предстояло пилотировать штурмовик, подмигнул Сюзен.

— Да хранит тебя Паук, командор.

— И тебе того же, Моше.

— Подождите, не закрывайте шлюз, — донесся голос из комма.

— Какого черта... — начала было Сюзен.

Что за растяпа спохватился в самый последний момент?

Но тотчас же послышалось:

— Можно закрывать.

Пожав плечами, Торкильд шагнул в люк и огляделся вокруг. Он был поражен тем, что увидел. Естественно, ему, как и всем гражданам Директората, приходилось слышать о штурмовиках. Хроника войны на Сириусе была полна голоизображениями и техническими характеристиками этих боевых аппаратов. Мостик, несмотря на свои скромные размеры, был битком набит компьютерным оборудованием и мониторами. Командирское кресло находилось чуть поодаль. Сидящий в нем мог спокойно повернуться к любой консоли. Чуть впереди и справа располагалось место пилота, слева за баллистическим вычислителем сидел главный артиллерист. Устроившись на месте пилота, Моше указал на командирское кресло. В его взгляде сквозило недоверие.

Опустившись в кресло, Торкильд почувствовал, как оно принимает его форму. Разобравшись со сложной системой ремней и пряжек, он, вздохнув, открыл канал связи с «Грегори».

Как и ожидал Торкильд, на одном из мониторов появилось лицо М’Клиа.

— Привет, братец, — склонила голову она, даже не пытаясь скрыть насмешливой улыбки. — Я надеялась устроить тебе пышный прием. Увы, неожиданное появление патрульного корабля внесло некоторые коррективы.

Торкильд почувствовал, как у него в груди вскипает ярость. И все же перед ним была его родная сестра. Он всмотрелся в ее лицо, пытаясь найти хоть какие-нибудь воспоминания о той золотоволосой девочке, что когда-то смотрела на него с благоговейным восхищением. У него в голове зазвучали слова Честера. Торкильд смутился, не в силах ответить на вопросы о том, что такое долг, честь, ответственность. Навязчивый голос настойчиво требовал: «Чем ты обязан этой женщине?»

— Я... М’Клиа, я доставил пленных.

Его пронзил острый стыд. Торкильд попытался разобраться в вихре противоречивых чувств. Следует ли ему все же предостеречь М’Клиа? Это же его сестра ! Нельзя подвергать ее опасности. Его долг состоит в том, чтобы...

— Торкильд! — заметив его смущение, подняла золотистую бровь М’Клиа. — В чем дело?

«Проклятие! Она что-то заподозрила! М’Клиа всегда отличалась... Нет, не надо паники! ДУМАЙ! Она может читать тебя словно раскрытую книгу! Весь план пойдет наперекосяк. Дурак! Ты же выдашь всех с головой!»

На мостик поднялся улыбающий Честер, держащийся так, чтобы не попадать в поле голокамеры. Торкильд взял себя в руки. Волнение сменилось тоской утраты.

— Все в порядке, — печально улыбнулся он. — Все хорошо, М’Клиа. Просто... Сестричка, подумай. Пошевели мозгами. Почему у меня такое настроение? Разве ты не догадываешься?

М’Клиа недовольно прищурилась.

— Не надо, братец. Я не желаю выслушивать твои разглагольствования по поводу того, что хорошо и что плохо. Ты даже не представляешь себе, какая власть сосредоточена в моих руках...

— Нет, представляю, сестра. — Подавшись вбок, Торкильд вцепился в подлокотник, чувствуя, что сердце вот-вот вырвется из груди. «Будь осторожен, Торкильд. Ты можешь себя погубить. Думай... держи себя в руках...» — Но... скажи, как отнесся к твоему браку отец? Мать? Как они встретили...

— Отец, как обычно, ворчал. Но мама радовалась и сияла, как утреннее солнце. Торкильд, она была так горда! В конце концов, осознав, какое могущество брак с мессией принесет нашему Дому, даже отец дал мне свое благословение. О, как мне сейчас их не хватает! Если бы не этот сатанинский Патруль...

Поджав губы, она отвернулась.

«Лгунья! Ты подлая извращенная лгунья, М’Клиа! Теперь я это вижу. Отец никогда бы не поступился честью, какие бы выгоды это ни сулило. Нет, сестричка, сейчас ты предоставила мне больше доказательств, чем все те ленты, что прислала майор Сарса. Ты погрязла во лжи, М’Клиа. Наши отношения умерли, как умер рассудок наших родителей задолго до того, как Рита Сарса сожгла Арпеджио».

Лицо Торкильда стало каменным.

— Мы пристыковываемся к девятому узлу через пять минут. Патрульный сброд находится под надежной охраной моих людей, так что можешь не беспокоиться о дополнительных мерах безопасности. Мои люди вооружены до зубов и готовы к любым неожиданностям. Не сомневаюсь, ты найдешь пленных — как бы это выразиться — достаточно уступчивыми.

— Торкильд, ты гордишься своим подвигом? Ты нисколько не изменился, правда? Знаешь, гордость — это странная штука. Как оказалось, я многим чем горжусь — в первую очередь тобой. Во всем флоте моего супруга не найдется другого такого бесстрашного и решительного капитана. Скажи, братишка, среди пленных много красивых женщин? А, я забыла, благородный Дом Алхар до такого не опустится, не так ли?

Во взгляде М’Клиа зажглась жестокость, незнакомая Торкильду. Присмотревшись, он разглядел в уголках глаз сестры мелкие складки.

— Нет, М’Клиа, — едва слышно прошептал молодой арпеджианец. Заметив в его глазах боль, М’Клиа, ошибочно истолковав ее, злорадно просияла. — Нет, это не гордость. Я просто выполнил свой долг. — Оглянувшись на Честера, Торкильд прочел в его мудрых карих глазах понимание. Снова повернувшись к М’Клиа, он добавил: — В последнее время действительность дала мне несколько жестоких пощечин. То, что произошло у вас с мессией... То, что патрульный корабль сделал с моей родиной... Я не могу не думать о том, кем я был... и кем стану. Наверное, ты скажешь, что я обнаружил у себя в душе пустоту.