Майкл Гир - Сети Паука

Вздохнув, Рита закрыла глаза, наслаждаясь ласковым прикосновением его пальцев к своей груди, упиваясь ощущением такого родного тела.

— Гм, — прошептала она, — восхитительно!

Рита провела рукой по коже Джона, чувствуя под ней стальные канаты мышц. Пылко поцеловав в губы, она притянула его к себе.

— Вечность, Железные Глаза. Вот что у нас с тобой впереди. Вечность.

Линкор «Пуля».

Прыжок

Все отсеки и коридоры линкора были забиты испуганными колонистами. Большинство из них сидели в антиперегрузочных креслах, спасаясь от перегрузки в полторы единицы — «Пуля», оснащенная самыми эффективными компенсационными пластинами, покидала Газовое Облако последней, разгоняясь до сумасшедшей скорости.

Дамен Ри сидел на мостике в командирском кресле, оперевшись локтем на подлокотник и опустив подбородок на руку. Вокруг него светились и мигали знакомые до боли приборы. Офицеры напряженно следили за мониторами, штурман, откинувшись назад, выдавал через шлемофон информацию о курсе. В самой атмосфере чувствовалась дрожь корабля. С работающими на максимальной мощности реакторами, «Пуля» неслась вперед, выбрасывая из сопел раскаленные струи. Щиты переливались всеми цветами радуги, отражая горящие от трения газы и пыль. Линкор словно прожигал себе дорогу в разреженном облаке.

На закрепленном под потолком мониторе появилось лицо Дьердя Хамбрея.

— Никаких мыслей?

Заморгав, бледный инженер покачал головой. Его тусклые глаза оставались бесстрастными.

— Адмирал, я не могу объяснить происходящее. Принимая в расчет значение массы, выработанной станцией «Кобальт», получается, что гравитационное возмущение подобной силы просто невозможно. Далее, мощность полей не поддается описанию. Даже если сжать всю материю, из которой состояла станция, такое возмущение получить нельзя. Все вещество, составляющее Газовое Облако, устремилось к колониям с ускорением в пять единиц. Как ни манипулируй цифрами, «Кобальт» не в силах сгенерировать что-то похожее.

Ри потерся подбородком о руку, пытаясь унять неприятное щемление в груди.

— Итак, если этого не может быть, почему же это происходит?

Склонив голову набок, Дьердь прищурился.

— Я считаю, Дамен, что в будущем много мудрых ученых потратят уйму времени, пытаясь найти ответ на этот вопрос. Для того, чтобы хоть чем-то им помочь, я сейчас фиксирую как можно больше всевозможной информации.

— Но пока никаких предположений?

Раскрыв было рот, Дьердь, поколебавшись, сглотнул комок в горле.

— В настоящий момент я считаю преждевременным говорить о каких-либо гипотезах.

Ри вздохнул.

— Ну, хорошо. Дай знать, если получишь что-нибудь существенное.

Голоэкран, моргнув, погас.

— Почему меня не оставляет неприятное предчувствие...

— Господин адмирал! Транскоммуникационное сообщение с Арктура. На связи директор Скор Робинсон.

— Соединяйте. — Ри взглянул на монитор. — Добрый день, директор.

Голоизображение заполнила непропорционально огромная голова. Скор заморгал ярко-голубыми глазками, такими крошечными на громадном раздутом черепе.

— Я хочу передать вам свои поздравления. В который раз вы выстояли.

— Мы выстояли, Скор. Вы обеспечивали нас всем необходимым. Победа по праву принадлежит нам всем. Ради нее пришлось потрудиться.

Скор скривил рот.

— Я уже не надеялся на победу.

Ри поморщился.

— Знаете, если бы не Патан, мы бы проиграли. Он подсказал, что нужно сделать. Если бы я, как и собирался, ждал бы в засаде у Арктура, Нгуен сокрушил бы нас с помощью своей катапульты, швыряющейся черными дырами. Если кто-то из спасенных не упоминает ежедневно Патана в своих молитвах, этот человек или дурак, или бессердечный негодяй. Пророк дал нам шанс на спасение. Мы никогда не забудем то, что он для нас сделал.

— Не забудем. Я уже предпринял определенные шаги в этом направлении. — Подняв щуплую руку, Скор прикоснулся тонкими пальчиками к щеке. — И что дальше, адмирал? Что мне делать? Власть в ваших руках; каковы будут приказания?

Откинувшись назад, Ри потер узловатыми пальцами затекшие мышцы лица.

— Хороший вопрос, Скор. Полагаю, владения Нгуена рухнут в самое ближайшее время. В худшем случае кое-где останутся разрозненные очаги сопротивления. Что же касается Отцов... Видит Бог, не знаю. Быть может, нам удастся что-нибудь придумать. Послушайте, засадите за эту задачу самые светлые головы, какие только сможете найти. Соберите виртуальную конференцию, на которой будете председателем. Выслушайте все предложения. Отберите все дельное, а остальное отбросьте. Работы по горло. Предстоит так много восстановить, отстроить заново. Дух захватывает от страха.

— Ну, а вы?

Ри сухо усмехнулся.

— Нет-нет, на меня не рассчитывайте. Из меня выйдет никудышний управляющий. Меня учили совсем другому. Первым делом мне надо будет навестить шахтеров на планете под названием Респит. Они жаловались, что их донимают корабли Нгуена, ну и... В общем, таким замечательным ребятам нельзя не помочь. Ну, а потом я вернусь на Мир.

— Но ведь в конечном счете власть сосредоточена в ваших руках! Разве вы не...

— Нет! Она мне не нужна. И никогда не была нужна. Это не для меня.

— В таком случае кто...

— Вы... и все те, кто сможет быть полезен. Что бы вам ответил Честер?

Скор растерянно молчал, широко раскрыв глаза.

— Он бы... Я мысленно слышу его голос, призывающий взять на себя ответственность за свои поворотные точки. Насытить душу знаниями. — Он остановился. — Но поймите, Дамен, когда-то я знал, что делать. Теперь у меня больше нет былой уверенности в правильности своих поступков. А что, если я ошибусь? Приму неправильное решение...

Посмотрев в голубые глаза, полные отчаяния, Ри тихо промолвил:

— Добро пожаловать в человечество, Скор. Вы тоже попали в сети Паука.

Скор кивнул, и его губы изогнулись в слабой улыбке.

— Ну, а вы, адмирал? Чем вы собираетесь заняться на Мире?

— Буду жить вместе с Майей. Гулять по берегу моря, держа ее за руку. — Дамен улыбнулся. — А потом обязательно уеду в какую-нибудь глушь... чтобы пасти лошадей.

Скалы на берегу океана.

Мир

Пустота состояла из бесконечного непроницаемого мрака.

Постепенно на фоне кромешной тьмы появилось тусклое серое сияние, закружившееся в вихре и устремившееся навстречу иссиня-черному ядру.

Сюзен закрыла глаза, чтобы лучше видеть.

По мере того как газы, сжимаясь, нагревались, цвет свечения менялся, проходя весь видимый спектр, от темно-красного через оранжевый, желтый, зеленый, синий до ослепительного фиолетово-белого. В целом захватывающее зрелище походило на бластерный луч, искривившийся в пространстве и втянувшийся сам в себя.