Александра Калинина - Настоящая фантастика – 2019

– Присаживайтесь, – повторил Дядя Кот. – Пишите.

– Сколько раз говорить – на нём неудобно писать! – не сдержался Вячеслав. Он хотел пустить в ход свои здоровенные кулаки. Но в каждом углу кабинета недобро сжимали кулаки андроиды – вышибалы духа.

– Вы, товарищ выборочный, человек немолодой. – Секретарь задумался. – Вам ведь уже тридцать восемь лет. Верно? Старость подкралась незаметно. Шучу. С такой скучной работой только и остаётся, что шутить. Знаете… Когда я родился, распределительный компьютер решил, что мне хватит одной дурацкой профессии. Секретарь Министерства. Думаете, на такую работу с восемнадцати лет берут? Нет. Я – дитя трущоб, голодал долгие годы, ел из одной миски с соседскими собаками.

– Наверное, их хорошо кормили, – огрызнулся гость. Он тоже решил шутить. Терять больше нечего. Так почему бы не поиздеваться над тем, кто превращает людей в отверженных. – Вы точно ели с собаками, а не с кошками? – Он вдруг так развеселился, что почти забыл о своей беде.

– Я ел со всеми. Даже с голубями! – рассердился Дядя Кот. Меня взяли на работу в сорок восемь. И здесь я на своём месте. А вы – на своём. Почти. Присаживайтесь за крокодила и пишите.

Вячеслав (без пяти минут не Сергеевич) готов был встать на колени. Но его гордость сказала «нет». А с ней он спорить боялся.

– Я родился с восемью профессиями. – Гость снова решил, что надо домурчаться. – Мама и папа надеялись, что я стану первым из нашего рода, кто совершит великий прорыв хоть в чём-то. Но в восемнадцать лет программа выборки среди прочих указала на меня. У вас феноменальная память на ненужные вещи… Помните, от какой профессии я отказался тогда? – Вячеслав не мог скрыть отчаяния.

– Хотели от профессии врача. Продолжайте, – голосом психиатра ответил Секретарь.

– В итоге я отказался от профессии инженера. Все мои наработки по новому торговому центру уничтожили. Его построили по проекту какого-то криворукого… Сколько людей похоронили под руинами центра?

– Нисколько. – Дядя Кот приложил пустой лист к стене и писал на нём что-то умное. – Людей похоронили на кладбище.

– Юмор не ваша сильная черта. – Вячеслав сел на стул возле крокодила. – С каждым разом ваш стол всё неудобнее. На нём невозможно писать. Весь ребристый какой-то. Так вот, потом я отказался от профессии слесаря. Потом – от профессии повара. Потом…

Дядя Кот неожиданно стал слишком серьёзным:

– Неважно, что потом. Помните, я говорил, что развелось слишком много шоуменов, архитекторов и журналистов. Шоумен в список ваших профессий не входил. Но нам надо было избавиться от части архитекторов и журналистов. Избыток кадров, знаете ли. Вы сидели за этим самым крокодилом. Я восхвалял ваш дар архитектора. Но кто-то упрямый предпочёл не забыть о том, как писать дурацкие статейки… Поэтому мы уничтожили все ваши чертежи. Нет архитектора, нет его работы. Верно? Вам известны правила. Так что гибель людей – вашего упрямства дело.

Секретарь смотрел гостю в глаза. Ага, вот и ужас в них появился. Понял паренёк, что натворил. Довольный собой, Дядя Кот продолжил:

– Хуже всего, что каждый раз вы хотели отказаться от профессии врача.

– Да, но компьютер выбирал меня в разы чаще, чем остальных, почему? Почему я должен был разучиваться?! – Вячеслав перешёл на крик.

– А почему, выбирая между профессией врача и журналиста, вы решили работать писакой? Сколько раз я отговаривал вас? Но желание гостя – закон. По крайней мере, в нашем министерстве. Итак, вы родились чудом. С восемью профессиями. И надо же так бездарно жизнь свою растратить. Запомните, на нашей планете работает только тот, кто делает правильный выбор. Тот, кто заботится об обществе, а не только о своих хотелках.

– Я просто не смог отказаться от того, что любил больше всего. – Гость знал, что шансов на спасение у него нет.

Секретарь отвернулся к окну и принялся сдирать с него наклейку фирмы-производителя:

– Ну почему этот сосунок не захотел остаться врачом? Будто не знает, что у нас на каждую страну по одному… Все хотят быть менеджерами и музыкантами… А у этого было семь шансов.

Вячеслав понял, что ругают его.

– Я же лечил. Ещё два года назад был врачом и журналистом.

– Но как вы лечили? – глаза Дяди Кота недобро блеснули.

– Отлично. После меня все как новенькие были, – пожал плечами Вячеслав.

– Вот именно, а как налоги собирать с продажи лекарств, если их не покупают? А сейчас вообще не продают, потому что выписать не у кого. Обществу нужен не здоровый человек, а отчасти здоровый. Тогда и государству польза и людям есть к кому обратиться. А так… Теперь врачи перевелись. Люди болеют. Помощи найти негде. Больницы закрыты. Их нет! Потому что там работать некому. А всё из-за таких, как вы. Потому что выбранные решили отказаться от этой профессии или становились просто гениями. Но гении опасны. От этого недалеко до шизофрении. Так что гениев мы вызываем разучиваться.

Вот вас мы разучивать не хотели. Да вы и не гений. Просто – талантище. Были… Вам предложили стать немного скромнее. Работать не в полную силу. Но нет же, вы отказались, гордый. А потом нам медицину похоронили со своими чудо-операциями. И ведь не остались талантливым доктором про запас. Нет! Эх вы, жалкий писака… Это же дурость!

– Я не хотел быть плохим врачом, – возмутился Вячеслав.

– Не плохим, а плоховатеньким. Тут подлечишь – там покалечишь…

Гость был готов покалечить разве что Дядю Кота. Но тот впервые улыбнулся по-доброму. Шутит, значит. Пускай, раз работа у него скучная. Этого зануду тоже можно понять.

– Пишите, – приказал Дядя Кот. – «Я, бумагамарака…»

– Бумагомарака – поправил его Вячеслав.

– Хорошо, что вы честно сами всё признали. Итак, пишите: «Я, бумагомарака, отказываюсь от профессии журналиста по решению выборки».

Теперь берите тетрадь для забывания. Вот, смотрите, какая она жёлтенькая, истрепанная, как мои нервы. Вот вам ножка от стула.

Вячеслав Сергеевич испугался:

– Не нужно мне стульевых ножек. Я пока ещё не нищий.

– Раньше писали ручкой, теперь новые правила – ножкой. Так вам сложнее, а мне интереснее. Да шучу я, шучу, держите перо, макайте в чернила и аккуратненько, каллиграфическим почерком.

Вячеслав не выдержал:

– Зачем вам каллиграфический, он у меня хореографический. Буквы так и пляшут.

Дядя Кот перестал улыбаться. Ему надоело и ждать, и шутить. Гость послушно взял перо и криво вывел на жёлтой бумаге:

«Я, бумагомарака, отказываюсь от своей профессии, так как не смог принести пользу обществу».

Типичная формулировка. Бедняга точно знал, что пользу он приносит, но из кабинета его не выпустят, пока он не перестанет этого делать. Но тот торговый центр, неужели всё могло быть иначе, если бы он остался архитектором?.. Эта мысль засела в голове Вячеслава, как самая глупая песня с радио. От неё невозможно избавиться.