Андрей Лях - Челтенхэм [litres]

И Ричард не обманул ожиданий. Вдали, слева, у входа на галерею послышались шаги. Даже не повернув головы, Дин в первую же секунду оценил характер звука и понял, что приближающийся персонаж опасности не представляет, а еще через секунду он узнал эту походку и, в нарушение всех правил, прибавил света в часах и выступил из дверного проема. Он не ошибся – через пару мгновений при всех своих шелках, соболях и жемчугах перед ним стояла Мэриэтт. Еще некоторое время они стояли, вглядываясь друг в друга, словно видя впервые в жизни и лихорадочно соображая, что бы такое сказать подходящее моменту, пока до обоих одновременно не дошло, что как раз сейчас говорить ничего не надо и что любые слова будут лишними. Тут каждый сделал шаг навстречу и пошли такие объятия, с такими стонами и всхлипами, что та, первая попытка в клинике просто в счет не шла, а несуществующие колокола незаконченной часовни во всю неслышимую мощь звонили по несостоявшейся женитьбе герцога Корнуолльского.

Время как будто исчезло, но все же в какую-то минуту тренированное ухо Диноэла уловило отдаленный шум и голоса.

– Приближается скандал, – едва слышно, но весело заметил он, демонстрируя многолетнюю привычку к экстремальным ситуациям.

– У тебя, в твоем снаряжении, есть шапка-невидимка? – сонным шепотом и не разжимая объятий спросила Мэриэтт.

– Есть ковер-самолет.

Тут Дин разжал руки, выпустив возлюбленную, пересек часовню и вспрыгнул на подоконник витража. Проделал это он с легкостью и грацией кошки, без всякого разбега взмывающей на верхушку самого высокого шкафа, – трюк, как будто бы и не самый сногсшибательный, но Мэриэтт прекрасно понимала, что ни она сама, и никто из ее знакомых на подобное совершенно не способен. «Да, этот человек…» – подумала было она, но додумать не успела.

– Быстро сюда. Давай руку.

Дин без усилия оторвал ее от пола и поставил рядом с собой на узкий каменный выступ.

– Под плащ, руки сюда… по крайней мере, не простудишься и не слишком шокируешь публику. Да, и постарайся не пищать, твою репутацию это все равно не спасет.

– И что сейчас будет?

– Смертельный номер под куполом цирка, один день, проездом, – уверенность и спокойствие духа возвращались к Диноэлу по мере того, как все больше надо было действовать и все меньше размышлять. Со щелчком отворилась внутрь правая боковушка подвигов синего рыцаря – ночной мартовский ветер тут же соединил их с улицей, неровно подсвеченная древняя кладка буграми убегала из-под ног в тридцатиметровый обрыв.

Первым базовым навыком физической подготовки контактера, началом начал сложного многолетнего курса техники выживания, является умение падать – просто на пол, со ступеней, из окна, из движущегося транспортного средства, в шахту с разного вида препятствиями и так далее. Одним из приспособлений «набора юного ниндзя» является «паук» – браслет-напульсник с шестью гелевыми капсулами, выбрасывающими монокристаллические нити Кларка. Выпав, или сорвавшись, или будучи выброшенным откуда-то и имея в запасе хотя бы секунду, контактер имел возможность выстрелить подходящей по направлению капсулой в ближайшую стену (буде таковая найдется), и намертво впившаяся в любое покрытие нить, мгновенно затвердевая, останавливала его фатальный полет.

Увы, гаджет был далек от совершенства. Во-первых, платой за компактность конструкции была ничтожная дальнобойность – никак не более десяти-двенадцати метров. Во-вторых, в любом случае срабатывал эффект альпинистского «маятника» – человека со всего маху прикладывало о ту самую спасительную опору. И самое главное – нить с волшебной, неотразимой легкостью прорезала человеческое тело в любом месте, так что самая пустяковая неосторожность грозила безболезненным расставанием с двумя-тремя пальцами, и хорошо, если не с головой.

Однако, несмотря на риск членовредительства и с негласного разрешения начальства, в СиАй отыскалось немало любителей поиграть в человека-паука. По специальным альпинистским тренажерам, воссоздающим все известные виды натуральных и рукотворных стен, оставляя за собой спутанные бороды использованных нитей, во всех направлениях летали мастера попасть спасительной струной из напульсника в нужный кирпич или уступ, рассчитать траекторию полета, развернуться в воздухе, да еще прихватить по пути посудину с оговоренной жидкостью, и так, чтобы на спор не пролить ни капли. Нечего и говорить, что Диноэл, многократный чемпион Института по спортивному ниндзюцу, владел этой техникой на зависть прочим, порой весьма именитым умельцам.

– Так, как я тебя сейчас обнимаю, тебя еще никто не обнимал. Держись за меня покрепче и ничего не бойся.

Последним приветом из дома Олбэни Корнуолльского стал предательский хруст шин по неубранным остаткам сколотой старой штукатурки и едва уловимое жужжание коляски Роберта с дальней, противоположной стороны галереи. «Кажется, один мой друг отправился готовить мне приз», – пробормотал Дин, натягивая свои знаменитые многофункциональные перчатки, не поддающиеся страшному режущему эффекту нити Кларка. Он ступил на карниз, отклонился наружу и не без артистизма махнул рукой в марвелловском стиле.

Крошечная, куда меньше пистолетной пули капсула, уменьшаясь на лету и оставляя за собой практически невидимый, мгновенно кристаллизующийся след, прошила пространство между полубашней часовни и следующим углом дома, прилипла к слоистому лондонскому камню и пустила в него свои неизвлекаемые молекулярные корни. И в следующий миг Мэриэтт, прижатая стальной хваткой к груди Диноэла (складка шершавого плаща больно вдавилась в щеку) и наблюдавшая за происходящим оставшимся в ее распоряжении левым глазом, увидела, как стена дома с витражом и еще откуда-то взявшимся окошком с узорной решеткой ухнула назад и вверх, мир крутанулся вокруг, небо очутилось слева, а опрокинутые огни перекрестка – справа. Описав дугу того самого «маятника», Дин и Мэриэтт пролетели мимо угла и выскочили на траверс соседней, смежной стены. Тут, угадав «мертвую точку», Диноэл выпустил вторую капсулу, а первую отстрелил, и отпущенная нить, молниеносно свиваясь в спираль, улетела в темноту, на долю секунды блеснув сказочным золотым волосом в свете ближайшего костра. Мэриэтт тряхнуло, мимо пронесся еще один угол, и вот, из-за черного провала узкой улочки, на них зверем наскочил фасад здания с темными безжизненными окнами.

Еще один беззвучный выстрел, полет, внизу промелькнул фонарь, щербатая кирпичная ограда, рывок, и Мэриэтт обнаружила, что Диноэл, как на полу, стоит под прямым углом к стене, упираясь ногами в кубики бордюра, а она сама висит на нем без всякого изящества. Дальше, последней капсулой, как показалось, Дин пальнул в собственную тень на простенке этажом ниже. В результате они залихватски съехали вниз, выписав каблуками кривую по штукатурке, и с высоты табуретки спрыгнули на мостовую.