Людвиг Вильдт - Неизвестная сигнатура

Офицер Ганзы положил и активировал голограф.

— У Вас 5 минут, капитан, — сказал он. — Потом включение судебной комиссии. Это военный трибунал, поэтому адвоката — не будет. Жалобы есть?

— Есть, — сказал я. — Я офицер герцогства Остзее, неотъемлемой части Империи Сапиенс. Если вы судите меня как офицера, дайте мне спаду — символ офицерской чести.

Мой совсем слабый расчёт на наивность моих врагов не оправдался. Достойно умереть на людях со спадой в руках, или хотя бы испортить им хорошее рекламное видео, о том, как справедливые победители карают подлых военных преступников, мне не дали.

— Пленным оружие не положено, — сухо пожал плечами ганзеец и вышел.

Я переоделся, даже успел поесть немного. Прошло минут двадцать, целая вечность, потом началось:

— Именем Альянса Претерис!

— Именем Ганзейского союза!

Их было трое. Два ганзейца и один террис, прекрасно узнаваемый по слишком идеальной внешности, присущей их касте Серапеуса и по дурацкому сходству с персонажами древних итальянских картин. Я понимал, что суд — это формальность, у них уже есть решение, поэтому держался достойно и просто, отвечал односложно.

Вопросы, в основном, задавал террис — представитель Альянса, возглавлявший трибунал. Сначала всё было стандартно. Имя, звание, род войск, воинское подразделение. Потом, он задал несколько, бессмысленных с моей, но, вероятно, важных, с его точки зрения, вопросов. Его интересовало, какое отношение к герцогу я имею, как я отношусь к трансформациям тела, как я понимаю перспективы дальнейшей эволюции человека. Последний, из этой серии, вопрос был: «Как Вы, как офицер Остзее, относитесь к понятию „Свобода?“».

— У меня протест, — сказал я, обращаясь к двум ганзейским офицерам, сидевшим слева и справа от терриса.

— Какой? — удивлённо поднял бровь один из ганзейцев.

— Я не хочу отвечать на кретинские вопросы этого существа, — я указал на терриса.

Бескрайнего передёрнуло от злости. Трибунал, вероятно, транслировался на широкую аудиторию. Компания, сидевшая за столом, быстро посовещалась.

— Вас устроят вопросы от офицера Ганзейского Союза? — спросил ганзеец, поднимавший бровь.

Я кивнул, соглашаясь.

По сути, изменилось мало что. Террис перебросил через спецсеть заранее заготовленные вопросы ганзейцу и тот зачитывал их со служебного планшета.

Меня спросили — знаю ли я, кто принимал решение об обороне дворца, сколько я лично сбил атмосферников Альянса и Ганзы, во время обороны Фридрихсхалле. Потом, другой ганзейский офицер спросил меня, не привлекался ли я к работе имперской службы техподдержки точек перехода.

Вопрос был необычный. Для меня неожиданный. Но я быстро нашёлся.

— Меня бы не взяли, — сказал я, — там всегда работали одни идиоты, вроде этого, — я снова указал на терриса. Его снова передёрнуло от злости, но он взял себя в руки. Мне было нечего терять, со мной всё понятно. Поэтому, я не отказывал себе в удовольствии потролить гада. Но вопрос был интересный.

Как работали точки перехода не знал никто. Об этом будущий кайзер, а тогда просто ганзейский инженер, Вильгельм фон Цоллерн, объявил сразу, ещё афишируя своё открытие больше ста лет назад. С непонятной периодичностью точки перехода меняли маршруты переброски кораблей в различные сектора Млечного пути и навигационные карты приходилось снова переделывать. Сама идея создать службу техподдержки устройств с непонятным принципом, вызывала много шуток. В последний раз точки поменяли маршруты перед самым конфликтом с Альянсом. Теперь, они пропускали корабли последовательно, реальные расстояния стали намного длиннее. Появились «границы» пространств, которые можно было отобразить на навигационных картах, даже в двухмерной плоскости. Это существенно спутало планы Альянса Претерис и, вероятно, вынудило его пригласить Ганзу в компаньоны для раздела Империи, чей флот выглядел, в начале конфликта, серьёзной проблемой для нападавших, с учётом возросших расстояний перехода от системы к системе.

— Ещё раз повторю, — сказал я, — что у Вашего коллеги, этого существа, сидящего между вами, были бы неплохие шансы попасть в имперскую службу техподдержки точек перехода. То, что он кретин из кретинов, доказывает тот факт, что он сейчас пытается увязать изменения в работе этих устройств с герцогом Остзее Фридрихом, или со мной, чтобы сделать из нас виновников катастрофы галактического масштаба. На самом деле, это идиотизм. Нестабильность работы точек была заявлена, ещё во время обнародования открытия, его автором, Вильгельмом фон Цоллерном. Это общеизвестный факт, который интерпретировать иначе могут попытаться только такие вот недоумки, неспособные ничего создать сами и паразитирующие на открытиях тех, кого пытаются сделать преступниками в глазах человечества.

Я несколько раз назвал терриса «существом». Этого было достаточно, чтобы представить меня ксенофобом. Что ж, представитель Альянса получил, что хотел.

Последний вопрос, который мне задали, был, — знаю ли я девицу Элизабет Сугэ? Они так и сказали — «девица».

— Да, — ответил я. — Мы с ней в лифте познакомились. У вас всё?

На чем всё и закончилось.

Совещались они недолго, не выходя из комнаты, где сидели.

Когда снова включили звук, оскорблённый террис, огласив ряд стандартных для Альянса обвинений в преступлениях против человечества, потребовал исключительной меры. Впрочем, наверняка, это у них было запланировано заранее.

Я не ожидал ничего другого. Исключительная мера. А как иначе? «Плыви, кораблик…»

Но тут, пришла пора удивляться мне.

Один из ганзейцев внезапно сказал: «Ганза просит передать этого человека в юрисдикцию нашего Союза». Террис посмотрел на него вопросительно, но, неожиданно для меня, сухо кивнул головой, соглашаясь.

— Франц фон Кассель, — произнёс террис, до конца исполнявший роль главы трибунала, — Вас освободят до особого решения суда, который пройдёт на территории Ганзейского Союза. Ваше перемещение ограничено планетой Кёнигсберг. Ваши звания, выплаты и наличные средства аннулируются и конфискуются. Исполнительная служба примет необходимые меры. Трибунал завершил работу. Изображение исчезло. Я остался один в боксе.

Мне показалось, что свою речь он произнёс с ноткой обиды.

Прошли, наверное, почти сутки. Я ел, спал. Мне поставили в бокс транслятор — сеть работала только в одну сторону. От безделья, я просматривал сетевые новости, чтобы понять, что изменилось там, во внешнем мире. Меня показывали часто, но без звука. Только в официальных ресурсах Альянса, с их привычной болтовнёй о торжестве справедливости и том, что пал Кёнигсберг — последний оплот Империи Сапиенс. Все задержаны и посажены, их постигнет заслуженное наказание и так далее. Несколько раз показывали арест герцога Фридриха, но материал был порезан и смонтирован так, что это было неприлично даже для медиаресурсов Альянса. Бредовая, слащавая пропаганда.