Людвиг Вильдт - Неизвестная сигнатура

История была громкая, Альянс подключил все медиаресурсы, которые только были в его руках. Шла речь, о якобы присущей Империи франкофобии, что было полной чушью, так как пространства, у которых божественный французкий язык был родным, составляли важную часть инженерного и офицерского корпуса наших пространств. Латрека, кажется, просто разжаловали и уволили со службы, с запретом служить во флоте. По моему мнению, это было даже слишком мягко.

— Историю с «Адлером» я помню, — сказал я Сымбеловой.

— А меня — нет, — с сожалением сказала девушка. — Всё равно, я зашла, чтобы высказать личную признательность. Спасибо Вам, капитан. Если смогу чем-то помочь Вам, буду рада.

Честно говоря, я не знал, что ответить. Обермаат Сымбелова улыбнулась и аккуратно толкнула тележку с едой ко мне.

— Приятного аппетита, капитан фон Кассель, — пожелала она мелодичным голосом и вышла. Двери за ней закрылись.

Я поднял блестящую крышку, накрывавшую блюдо. Типичный «капитанский» завтрак, как в Имперском флоте. Только вместо красной икры — чёрная. Русский обычай.

Снова захотелось есть, и я отдал должное всему, что привезла Туяна Сымбелова. Завтрак был лёгким и вкусным.

После завтрака, я всё-таки переоделся, активировал с учебного доспеха внутреннюю связь и навигацию. Посмотрел, как настроены силовые компенсаторы. Выпил спортивный коктейль. Ну, и где же здесь спортзал? — спросил я себя. Если есть много вопросов, на которые нет ответа — лучше поискать их позже. А сейчас поищем, где тренируются здешние господа офицеры. Я вышел и вызвал багги. Нашёл в меню маршрута: «Комплекс боевого тренинга для офицеров». Выбрал. Багги зашуршал по адресу. Приложим руку, — сказал я себе, подходя к шлюзу.

Я не пошёл ни в симулятор абордажных команд, ни в симулятор боя открытых пространств. Штурманская меня тоже не привлекала. Не хотелось ни тупой драки, ни нагрузки мозгов по быстрой симуляции эскадренного боя в космосе. Голова и так кипела. Лучше всего — отпустить рефлексы. Значит — сначала фехтование — потом поплаваем. Бассейн тут тоже, конечно, есть.

В зале для спада-фехтования тренировались человек десять ганзейцев. То, что на этом корабле много русских — чувствовалось во всём. Например, среди офицеров было несколько девушек. Я не знаю почему, но на территории Империи девушки в армии были скорее экзотикой. Над «Небесной канцелярией» нашего герцога всегда подшучивали. В стиле эротических фантазий новичков — курсантов. Наверное, здесь по-другому. Те несколько девушек, которых я видел сейчас в зале, рубились вполне сносно. Эротики в помине не было. Просто упорный труд.

Я, естественно, не знал никого из тех, кого я видел в зале. Группа упорно работала, команды отдавал крепкий по виду человек. То по — имперски, то по-русски. Он окинул меня беглым взглядом, кивнул и отвернулся, продолжая заниматься со своими людьми.

Я выбрал учебную спаду себе по руке, одел шлем — симулятор и провёл по виску, включая режим виртуальной тренировки. Сразу выбрал режим максимум — чтобы понять, насколько всё со мной плохо, после регенерации.

Но виртуальные бои пошли на удивление легко, хоть я и менял режимы. Один на один. Несколько соперников. Виртуальные ганзейцы, имперцы, солдаты-метаморфы Альянса. Слишком легко. Слишком быстро.

Вообще-то, я всегда был за быстрый и экономный бой. Не отбить клинок, а пропустить. Потом клинч и следующий противник. Тактика в реальном бою опасная, но максимально неприятная для соперника. Она требует много практики, поэтому, даже после небольшого перерыва, ты начинаешь подниматься вверх по уровням медленно. Пропускаешь смертельные удары виртуальных противников — начинаешь заново. Пропускаешь от них лёгкие ранения — начинаешь заново. Ты не сможешь позволить себе пропустить удар, когда ты один и нужно выжить. Такой подход возможен только, если очень любишь спаду. Спада-фехтование и было моим хобби — оно помогало заставить себя не думать, отдавшись во власть рефлексов.

Повторяю, сегодня проходило всё слишком легко и быстро, даже с виртуальными противниками-метаморфами. Наверное, — подумал я, — это или сбой программы, или какие-то проблемы в подаче сигнала на виртуальную спаду. Я остановился и снял шлем, чтобы понять, что происходит.

В зале было тихо. Вокруг меня стояли ганзейцы. Смотрели с интересом.

— Майор Рязанцев, — представился один из них. Тот, кто вёл тренинг, когда я вошёл в зал. — Давно фехтуете?

— Капитан Франц фон Кассель, — представился я в ответ. — Фехтовать люблю. Это моё хобби и, — я не нашёл подходящего русского слова, — утешение.

Я хотел сказать что— то другое, но сказал так. По улыбкам я понял, что не совсем правильно.

— Интересно Вы утешаетесь, — сказал тот, кто назвал себя Рязанцевым. — Если Вы тот самый фон Кассель, то я уже слышал о Вас от нашего адмирала.

— Тот самый, — сказал я с досадой. — Мне кажется, в ваших учебных программах есть сбой. Как это можно проверить? Я недавно у вас.

— Да нет, — с прищуром ответил Рязанцев. — Сбоя нет. За программами тренировок слежу я сам. Позвольте учебный бой, капитан?

Я кивнул. Почему нет?

— Включим парализаторы? — спросил Рязанцев показывая своим, чтобы те стали вокруг, — пофехтуем с чувством боли?

Я снова кивнул. Приблизим тренажёр к реальности.

— Всем смотреть, — крикнул Рязанцев, надевая шлем.

Он шёл на меня уверенно, как человек, для которого счёт боёв давно стал будничной статистикой. Свою учебную спаду он включил на ходу — лезвие моей вспыхнуло отражением на маске его шлема в ответ.

Русский майор быстро атаковал меня — сверху — сбоку — имитация снизу — прямой сверху. Я заставил его провалиться, и уже на третьем элементе был рядом. Виртуальное лезвие моей спады вошло ему под рёбра. Его тряхнуло разрядом. Падая, он закричал, и крик его превращался в хрипение: «Все вместе!»

Его люди мгновенно атаковали меня, по его приказу. Но, как мне казалось, двигались они настолько медленно, что я даже не стал пробовать вытянуть их в линию, отступая. Я пошёл на них. В первой фазе атаки их было так много, что один из нападающих, атакуя меня, попал в своего. Едкое чувство победы — знакомое всем, кто хоть когда-то дрался лицом к лицу, сладко кольнуло меня, где-то в груди. Последней оставалась, судя по особенностям доспеха — девушка, я метнул в неё спаду. Конечно, она уклонилась, но я был уже в подкате под ней. Сбил, поймал ногу на болевой и провернул себя в сторону её головы, имитируя перелом спины. Компенсаторы спасли её, но учебный доспех засчитал как повреждение, несовместимое с жизнью. Я почувствовал, как соперницу тряхнуло, парализуя.

Всё.

Я сел и снял шлем. В висках слегка стучало. Вокруг приходили в себя мои спарринг-партнёры. Я посмотрел на лежащую рядом. Успел разглядеть на спине, между лопатками, эмблему. Что-то вроде уродливой собачьей головы и девиз: «Sogar Hyänen haben ihre Ehre» [49] «Sogar Hyänen haben ihre Ehre». — Даже у гиен есть честь. .