Людвиг Вильдт - Неизвестная сигнатура

Модификация стала маркером себе подобных. Необычных. Бескрайних. Новая общность требовала юридического закрепления себя, как нового вида человека. Хотя, следует признать, что физические возможности прототипов homo praeteris действительно расширились. Человек, которому безразлична смена пола, публичное заявление о гомосексуальности, охотно продолжит изменять состав крови, температуру тела, строение кожи, эксперименты с типами конечностей.

Ну да — сказал я себе — началось с того, что «другие тоже люди», они внутри добрые и давайте не будем содержать их на своей шее — пусть работают, раз они такие, как мы! Закончилось ожидаемо. Раз мы жестокие и слишком красивые — будем что-то с этим делать… Сначала уберём образец идеального и совершенного, потом поменяем его на противоположность. Идеал и совершенство превращается в уродство, оно станет образцом для подражания новому идеалу и совершенству. А старые «несовершенные» нормы можно оставить правящему классу — они же «несовершенные слуги» «идеального» большинства.

Роботизация, как естественный ход научно — технического прогресса, и гарантированный доход, как его следствие, не решили, как предполагалось, а обострили социальные трения и потребовали формальной занятости ни в чём не нуждающихся, но бесправных и «лишних» слоёв общества Старой Земли, оставшихся не у дел. Ощущение вечного счастья для низших каст, чьи названия «Дионис» и «Исида» стали маркером целевых ощущений адептов, и четкое оформление касты Сераписа, как слуг, а в полученной системе — безграничных хозяев над «лишними людьми» сформировали безальтернативный вариант общества, возможный в замкнутом пространстве трёх обитаемых планет звезды Солнце.

Культурную победу Нового порядка закрепила интерлингва — искусственный, плановый язык, созданный на основе языков самых крупных, но имущественно беднейших и самых слаборазвитых в техническом отношении этносов Старой Земли. Новый язык — Linguapraeteris, или интерлингва, включавший в себя 16 чётких правил грамматики и простые правила чтения, внедряемый через интерсеть Альянса Свободных Миров, окончательно провёл черту между двумя видами современного человечества.

Следует помнить о том, что термины «высшая» и «низшая касты» в литературе видов homo sapiens и homo praeteris имеют зеркальную трактовку. Современные источники Альянса Свободных Миров называют касты Исиды и Диониса высшими, а касту Сераписа — низшей, демагогически позиционируя её, как слугу и защитника первых двух. В то же время, на территории «Imperium Sapiens» используется обратный порядок, исходя из распределения концентрации власти и влияния, свойственных этим сообществам, данного вида человека.

Стремление человека сделать диапазон своего существования шире, было удобным для формирования новой общности. Человек бескрайний. «Один язык, один народ, одно пространство».

Ещё в кадетском корпусе я обратил внимание, что за право применить эту формулу на деле, боролись все лидеры цивилизации Старой Земли, на протяжении всей её короткой истории. Сказать по совести, сейчас она тоже не устарела.

Имя самого известного духовного лидера, призвавшего бескрайних на деле доказать свои возможности и ставшего отцом новой эпохи ксенофобии между двумя видами — Гаспар Коломбо. Есть свидетельства, что даже такая компания, как «Ганза» поддерживала взгляды этого человека и вкладывала немалые суммы в объявленную им программу «Мир бескрайних», направленную на пропаганду неполноценности вида sapiens и спасении представителей этого вида, путём превращения в praeteris в кастах Диониса и Исиды.

«Бескрайние» начали заселять пространства Старой Земли с экстремальным климатом. Когда началась колонизация Марса — сверхкомпаниям оказалось удобнее и дешевле использовать, как колонистов, именно их. Постепенно возникла ситуация, когда 2/3 населения Старой Земли составлял Хомо Сапиенс, а 2/3 Марса — Хомо Претерис. Соотношение приблизительное.

Homo sapiens продолжал развиваться по другому пути, совершенствуя разновидности внешнего скелета, внешние технологии, не пренебрегая имплантами и геномодификацией, если это не приводило к изменению sapiens, как вида.

К тому моменту, когда была изобретена и пущена в производство точка перехода, чувство ксенофобии между двумя видами достигло опасного уровня. Представители homo sapiens и homo praeteris жили в разных кварталах, избирали свои органы управления, говорили на разных языках, сформировалась разная пищевая база. Институт семьи у praeteris был объявлен позорным рудиментом животной стадии развития человека и практически исчез, усиливая мобилизационные возможности этого вида.

Информационная война и ненависть между двумя видами достигла уровня крайней конфронтации к тому моменту, когда никому не известный инженер кораблестроительной компании «Ганза» обнародовал своё открытие.

Благодаря точке перехода фон Цоллерн и стал императором. Как она работает, непонятно до сих пор. Сам Вильгельм фон Цоллерн утверждал, что открытие случайное и принцип работы устройства непонятен ему самому. Через первую точку, Пункт 0 установленную им самим, изобретатель прошёл на своём корабле «Erfinder», который он сам собрал на верфях судостроительной тогда компании «Ганза». Как оказалось, он попал в систему с двумя экзопланетами, в начале соседнего рукава нашей галактики Млечный Путь. Одна была с пригодной для жизни атмосферой, другая была пригодна для терраформирования. Пока технология создания точек была эксклюзивной — Цоллерны объявили уже открытые, и те, которые откроют в будущем, с помощью их технологии, планеты, своей собственностью и объявили о новой концепции развития. Так возник «Новый Мир», объявивший, в своих пространствах, запрет для любых разновидностей «homo praeteris».

В этот моменткто-то положил руку мне на плечо. Рука была нежной, тёплой и знакомой. Я поднял глаза. Это была Мари.

— Франц, — сказала она, — ну почему так? Почему у меня забирают мой корабль? — Такой злой я увидел её в первый раз. Похоже, она уже побывала сегодня у Головина и тоже в курсе всех дел.

— Почему у меня забирают мой корабль, отдают его тебе и почему мне нельзя с тобой? — повторила Мари.

Всё познаётся на контрастах — вчера она была совсем другая. Хотя злостью то, что сейчас с ней происходит не назовёшь. Кажется, ей плевать на корабль. И разговор будет не о том.

— Милая Мари, слишком много «почему», — ответил я. — Но вопрос риторический, правда? Корабль забирают не только у тебя, но и у Рязанцева. Скажу тебе только, что не знаю и сам, рад я этому, или нет.

— Ты не рад тому, что снова капитан? — она на ходу искала, как правильно сказать мне всё то, что она хотела.