Людвиг Вильдт - Неизвестная сигнатура

Формально, теперь я капитан «Барона Врангеля», который будет давать террасаконтере «Дева Марина» противоминную и прочие виды защиты. Но только формально. Франц фон Кассель, то есть я, на этом рейдере человек новый, а «моя» команда живёт на нём не знаю, насколько долго. Твёрдое ощущение, что ситуация очень неправильная. Так экипажи не снаряжаются, а троица, которая беседовала со мной вчера, впечатление глупых людей не производит. Указал на несоответствие Головину, но тот отмахнулся, ссылаясь на специфику нашей «особой ситуации». Пробовал поговорить с Рязанцевым, он ответил типично русским «не волнуйся, всё будет хорошо». Я чувствую, я точно уверен — что-то снова затевается. Наверняка мне сказали не всё. Вернее, всего не сказали. Что ж, неискренность моих новых «коллег» уменьшает и мои обязательства по отношению к ним. Я всё ещё остзеец, до самых глубин своей души.

Два дня до выхода . «Гиены», почти всё время, на тренажёрах абордажа или планетарного боя. Я тоже прошёл несколько раз те и другие. На абордаже нормативы подхода и захвата цели у меня нормальные, даже немного выше среднего. Скорость личной реакции по-прежнему необъяснимо аномальная. Последний, кто пытался установить причины, был Юкка фон Бём. В конце-концов, даже этот сверхспокойный человек, как он сказал: «вышел из себя и не вернулся обратно». Я уже, почти, перестал думать об этом.

Что же касается «гиен», то они ребята отчаянные и невероятно упорные. «Накрутили» тренажёры на полную и не нарадуются, обливаясь потом или насилуя свою нервную систему до полуобморочного состояния. Взаимозаменяимость в боевом расписании — почти сто процентов. Капитан Остен-Закен, он отвечает за боевую подготовку роты, просто зверь, но все довольны. Фраза: «Сейчас придёт Гриша, закрутит гайки вообще по полной» — звучит почти с восторгом.

Разницы между имперцами и русскими в составе взвода нет никакой. Впечатление, что все десантники «первого взвода» — билингвы. Не замечая, переходят на русский или немецкий. Просто мечта кайзера, на отдельно взятом рейдере. Далёко не всё в Ганзе, с её смешанным человеческим материалом, так плохо, как иногда считалось у нас, в Остзее.

«Барон Врангель» Прекрасный рейдер. Чем-то похож на мою «Серебряную тень». Ганзейский дизайн чувствуется. Тактико-технические характеристики почти те же. Только не умеет сам невидимость и точки перехода. А так, чувствую себя совсем как дома. Если очень нужно, то режим невидимости можно с помощью маяков, но тогда есть, естественно, ограничение периметром расположения самих маяков. Они к тому же и пеленгуются, как любой источник энергии. Что касается установки точек перехода — сейчас совсем не до них.

Хотя, если честно, я сам узнал о возможности «Серебряной тени» ставить точки перехода в пространстве, незадолго до начала конфликта. Ни я, ни мой ближайший друг и помощник Адольф ван Фростен, не подозревали об этой особенности, принимая рейдер. Обучения и инструкций — устных или письменных — на эту тему тоже не было. Старина Фридрих рассказал об этой способности как-то невзначай, между прочим.

Я был удивлён и радовался тогда, как ребёнок. Но ожидаемого мной инструктажа не последовало. Я воспринял это, как желание герцога Фридриха оставить тайну государственной важности при себе.

Что я знаю точно — никто из нас троих, включая герцога, не поставили с «Тени» ни одной, так называемой, точки перехода. Я не видел это устройство ни разу в упакованном виде, пригодном для перевозки. Моё краткое знакомство с офицерами так называемой UDFP [58] UDFP (Unterstützungsdienste für Punkte des räumlichen Übergangs) — «Служба поддержки точек пространственного перехода». как сокращённо называлась «Служба поддержки точек пространственного перехода» принесло мне ещё больше недоумения и разочарования, чем до того. У меня возникло подозрение, что они вообще ничего не смыслят в том деле, котором занимаются. Не в том смысле, что они плохие специалисты, а в прямом. Никто не смог объяснить мне принцип действия или причины сбоя в работе. Никто не пытался что-то измерить, понять или исследовать. Ни один офицер из службы техподдержки даже не пытался распаковать оборудование, которое они возили с собой. Когда я пробовал поговорить об этом с герцогом, его ответ шокировал меня.

— Не спрашивай меня, Франц, о том, что знает только мой брат. Меня самого беспокоит эта проблема, — ответил мне тогда старина Фридрих.

Всё ещё непонятно, как быть с Фридрихом. Бросать его нельзя — это точно. Как помочь ему, кто бы дал мне ответ на этот вопрос, который приходил ко мне, по сотне раз в день? Это задача, по крайне мере, для группы надёжных людей с хорошим оборудованием для диверсионной работы. Но пока я один, совсем один, среди людей, которым хочется доверять, но нельзя этого делать ни в коем случае. Цена ошибки слишком высока для меня. Ладно, пусть будет сначала Одинцов. Нужно попробовать не допустить его смерти, если у меня есть такая возможность, а потом посмотрим, как сложится ситуация. Если он окажется на деле хоть на одну десятую таким правильным человеком, как его рисует общественное мнение, может появятся дополнительные возможности для сотрудничества. В любом случае, человеку нужно сначала посмотреть в лицо. Пока «Тень» не попала в руки Альянса, или Ганзы — герцогу, похоже, действительно ничего не угрожает. Головин уверяет меня, что он мой тайный сторонник, но лучше не давать ему в руки весомый повод для того, чтобы пересмотреть своё мнение. Я видел в своей жизни не много людей, устоявших перед соблазнами и искушением властью и силой.

День до выхода . Сегодня вечером прошла встреча с офицерами с террассаконтеры «Дева Марина» — представителями Альянса. Их трое. Принимали в кают-компании «Святого Андрея». Точнее — принимал адмирал Головин, все остальные создавали фон, необходимый для уверений в дружбе и сотрудничестве. Такая радость и теплота с нашей стороны, что я чуть не разрыдался от чувств. Террисы требовали 50/50 в абордажной группе и экипаже «Барона Врангеля». Головин был не против, на том почти согласились. Но Рязанцев, как старший представитель Ганзы на рейдере, указал на невозможность, сославшись на традиции и ещё на всякую ерунду. Меня, как капитана вообще никто не спросил. Игра.

Одного из офицеров-террисов зовут Герберт. Темнокожий бескрайний. Видимо, в касту военных попал снизу, чувствует себя не в своей тарелке со своими надменными, по отношению к нему, товарищами. Внешне модификаций не видно, хотя по бескрайним не поймёшь — их внешность обманчива и непостоянна. Вполне может быть, что он поменял цвет кожи. Мне стало искренне жаль парня. Относятся к нему просто по-свински, даже при нас.

Определилась диспозиция. В системе звезды Кубань, или как говорят русские, на Кубани, три ганзейских «кракена» с десантом. Три капитана дальнего Космоса (Kapitän zum Raum). Приказ — блокада планеты, до подхода террасаконтеры Альянса «Дева Марина», которую прикрывает мой «Барон Врангель». Всей операцией командует капитан — навигатор (Capitan de Navio) Мариано Франциско. Головин, потом, намекнул мне, что дон Мариано питает ко мне неприязнь. Что ж, я знал об этом. История давняя. Теперь, всё так перевернулось в моей жизни с ног на голову, что я не знаю, кто мне друг, а кто враг. А уж на дона Мариано я точно плевать хотел.