Станислав Богомолов - Нити Ариадны [litres]

Один только Бах остался самим собой – не пожал ни протянутую первым руку Боряна, ни других аборигенов. Вдобавок глядел на всех волком, из-за чего местные и вовсе расступились от него, еще больше пристав ко мне и к Ваське. У нас голова шла кругом, и не было сил сказать даже слово.

– Та-а-ак, а ну тихо! – раздался усиленный громкоговорителем голос.

Заслышав его, толпа сразу же замолкла, и все повернулись в сторону стоящего чуть поодаль мужчины средних лет. Даже если отбросить в сторону харизму, то все выдавало в нем руководителя станции. Это и строго очерченное волевое лицо, и аккуратно причесанные, чуть тронутые сединой короткие волосы, и одежда – сильно потертый, но все же настоящий деловой костюм, да еще и с галстуком!

– Если вы хотите задать нашим дорогим гостям вопросы, то, прошу, делайте это по очереди! А то прямо как бабки на базаре, слова не дадут вставить. Только, если никто не против, я спрошу первым. Уважаемые господа, кто из вас главный?

– Я, – последовал ответ. – Круглов Яков Иванович. Можно просто Яков.

– Что ж, Яков Иванович. Меня зовут Ворониным Николаем Семеновичем. Я – руководитель этой станции. И мне понятно, что вы пришли сюда явно не для забавы. Поэтому милости прошу ко мне в кабинет. Если желаете, можно взять еще кого-нибудь из ваших спутников.

– Я пойду один, – ответил я.

Кабинет Николая Семеновича находился в том же метропоезде. Войдя внутрь, хозяин задернул шторку, служащую дверью и учтиво пригласил меня сесть за аккуратный письменный столик, стоящий посреди вагона. Здесь же находились еще и разного рода шкафчики, подвесные полки со всякими статуэтками и безделушками, а чуть поодаль – кровати и тумбочки для одежды. Хорошо устроился, однако! Правда, без всякой показухи – нет ничего нарочито роскошного. Даже огромный искусственный цветок в горшке возле окна стоит больше для создания уюта. Все скромно и со вкусом.

– Ну что, за удачное знакомство? – руководитель станции достал из шкафа початую бутыль коньяка и с грохотом водрузил ее на столешницу посреди бумаг и письменных принадлежностей.

– Э, прошу прощения, я не пью, – вежливо отказался я.

– Зря, – Николай Петрович убрал уже вынутую из шкафа рюмку, поставил еще одну на стол и щедро плеснул себе хмельного напитка. – Настоящий «Хеннесси», между прочим. Ну, не хошь, как хошь.

Выпив коньяк залпом, руководитель Строгино принялся меня расспрашивать. Вопросы сыпались на разные темы – о Содружестве, о его жителях, о том, как мы сюда добрались и чуть ли не о погоде на поверхности. Я, как мог, поддерживал разговор, хотя вскоре это все начало надоедать. Складывалось впечатление, что Николай Петрович отвел сюда гостя только для того, чтобы поболтать с ним о ерунде в более уютной обстановке. Но я был здесь гостем и считал зазорным менять тон.

– Ну, так что вас сюда привело? – наконец, задал нужный вопрос руководитель. Всего каких-то полчасика, и сподобился, надо же!

– Мы пришли к вам купить кое-что, – ответил я. – У нас сейчас с собой около сотни пальчиковых батареек. С огромной радостью обменяем на таблетки антирада, если это не тарен.

– Ах ты ж блин! – мужчина в сердцах даже стукнул кулаком по столешнице, отчего бутыль с коньяком ощутимо подпрыгнула. – Вот представьте себе, мы можем предложить вам что угодно, но только не оружие и не антирад. Мы сами в этом остро нуждаемся, если честно. У нас же в районе и больниц-то нету нифига. Вон в Крылатском – там да, этого добра хватает. Крылатские же нам сами и сбывают лекарства. А у нас-то что? Продукты да одежонка, в основном, да еще кое-что по мелочи.

– Значит, не можете продать антирад? – уточнил я.

– Увы, ни таблетки не могу! Может, вам еще что-то нужно? Фильтры для противогазов, одежда, еда. Книги, наконец. У нас отличная библиотека!

– Увы, – развел руками Яков.

Стало ясно, что официальные переговоры окончены. Николай Петрович убрал «Хеннесси» обратно в шкаф, пожал гостю руку и пожелал поскорее завершить начатое.

– Вы уж простите, что я болтаю не в тему, – напоследок сказал строгинский руководитель. Видите ли, иногда хочется расслабиться, поболтать по-дружески, да не с кем. Нельзя здесь давать слабину, а то народ меня живьем съест. Не в прямом смысле, конечно… Просто нужно все время людей держать в ежовых рукавицах, прикрикивать, приказывать. Иначе вообще охренеют. И так все работают спустя рукава. Охрану нашу видел? Борян, уверенный пользователь ПК, ха-ха, да еще десяток человек более-менее толковых. Зурко еще молодец и девчонка его, только оба себе на уме. А так, народ живет одним днем, запасы потихоньку проедает да ждет незнамо чего. И то, если бы крылатские нам не помогали, не знаю, как мы жили бы. Вот я и хотел узнать, как у вас дела с дисциплинкой. Смотрю, получше нашего хутора будете, молодцы. Ладно, не смею вас больше задерживать, Яков Иванович. Кстати, если вам понадобится переночевать, то можем устроить. Обратитесь к Сашке, вы с ним уже, смотрю, хорошо знакомы. Мигом все организует. Удачи.

Выйдя из вагона-кабинета, я увидел, что толпа аборигенов не только не разошлась, но и стала еще больше. Основное внимание людей было приковано к Василию, который достаточно увлеченно рассказывал слушателям о Митинском Содружестве. Выходило это у него немного сбивчиво – парень сильно стеснялся. Но задачу свою выполнял неплохо. Рядом находился Александр, и часть людей охотно внимала его рассказу про встречу с митинцами наверху.

– Ну что, как? – тут же прервал рассказ Зурко, едва добытчик подошел к нему.

– Да никак, – пожал я плечами. – Эй, а где Бах?

Солдат нашелся за спинами аборигенов. Увидев его, я не удержался от улыбки. С невозмутимым видом, будто никого рядом нет, Бах отжимался, считая вслух.

– Тридцать семь! – хрипло пробормотал он, и тут же вскочил, заметив меня.

– Ну? – спросил Бах. – Что там?

– Ничего. Совсем. Нам придется идти дальше.

– Куда это дальше? – поинтересовался Александр. – В Крылатское, что ли?

– Больше некуда.

Парень ненадолго задумался, затем повернулся к толпе и крикнул:

– Так, народ! Поговорили, и хватит! Наши гости утомились и хотят спать! Прошу, дайте им отдохнуть!

В отличие от Николая Петровича, у Александра не было «матюгальника», поэтому ему пришлось повторить свои слова еще несколько раз. В конце концов, людской гомон умолк.

– А чтобы не было дальнейших эксцессов, они переночуют у меня, – объявил Зурко. – В моем доме места хватит. А то на платформе вы их замучаете, я это гарантирую.

Люди разочарованно загудели, но Александр, похоже обладал весомым авторитетом здесь, поскольку спорить никто не решился. Толпа стала рассасываться. Зурко тоже направился куда-то, поманив нас за собой.