Станислав Богомолов - Нити Ариадны [litres]

Следуя за проводником, я заметил, что здесь даже просторнее, чем на Митино. Платформа Строгино была на два метра шире, чем на других станциях московского метро. За счет этого палатки можно было расставить пошире. Тем более, что людей здесь жило совсем немного. От силы человек сто, может, чуть больше. Места хватало всем. Уюта добавлял метропоезд – здесь находился не только кабинет начальника, но и арсенал, рядом с которым мирно соседствовала библиотека. Да, жалко, что митинцам не повезло так с поездами – все они находились либо в туннелях, либо в оборотных тупиках на Пятницком шоссе. Со временем их растащили…

– Ну вот, – сказал Строгинец, когда люди подошли к служебному помещению в торце станции, один в один убежище Макарова. – Здесь мы и живем. Заходите, будьте как дома.

С этими словами парень распахнул дверь. Внутри оказалось совсем не так, как у Сеньки. Две грубо сколоченные двухъярусные кровати со старыми матрасами, две тумбочки в изголовье с чадящей керосинкой на одной из них да пара шкафов для одежды. Вот и вся мебель. Но самое главное я увидел не сразу.

– Ну, здравствуй, Сашенька, – раздался чей-то звонкий голос из полумрака. – Смотрю, не особо ты спешишь домой.

– Ой, да ладно тебе, отмахнулся Александр. – Наверняка же слышала этот гвалт. К нам гости пришли, с другой станции. А ты их даже встречать не вышла.

– А то я не знаю, что ты, добрая душа, сюда их приведешь, – ответил голос, в котором проскальзывали шутливые нотки. – Здесь друг на друга и налюбуемся.

С этими словами обладательница голоса вышла на свет. Девушка, совсем молодая, на вид ровесница Ваське. И очень симпатичная – большие синие глаза так и лучатся, несмотря на весьма тусклый свет керосинки. На лице, весьма и весьма миловидном, – добрая приветливая улыбка. Светло-золотистые волосы, подстриженные каре, стройная фигурка, красивые длинные ножки. Как она сказала? Налюбуемся? Этой девушкой можно любоваться и любоваться…

– Знакомьтесь, моя сестра Мария, – сказал Зурко. – Это Яков, это Василий, а его зовут Бах.

– Бах? – переспросила девушка. – А по-настоящему?

В ответ бородач зарычал не хуже, чем какой-нибудь цепной пес.

– Ишь ты, какой бука, – засмеялась Маша. – Ладно-ладно, не говори. – После этого она подошла к брату и крепко обняла его. – Я волновалась, – тихо сказала она уже безо всякого веселья. – Знаешь, как тяжело это, сидеть тут и думать, что с тобой…

– Ну, понеслись в деревне гуси, – вздохнул Александр. – Маш, ты как маленькая, ей-богу. Что, вообще наверх не ходить теперь? А как же хабар?

– Так если бы что-то приносил, – парировала Мария, отстраняясь от брата. – А то все больше только охотишься в последнее время. А толку-то…

– Не сердитесь так, – заступился я за Александра. – Он нас из серьезной передряги вытащил. Если бы не ваш братец, сожрали бы нас Отродья, с потрохами.

– Вот как? – произнесла девушка.

– Именно! – сказал Александр. – Вы тут пока располагайтесь, а я чай принесу. – С этими словами он вышел из комнаты.

Мы направились к кроватям, так как больше сидеть было негде. При этом Вася вдруг споткнулся на ровном месте и рухнул на пол, едва не задев Марию.

– Эй, ну ты что? – спросила Маша, помогая парню подняться и заливаясь смехом.

– Шнурок… Шнурок раззя… развязался, – промямлил Васька и, схватившись за сапог, принялся усердно его теребить. На хозяйку жилища при этом он старался не смотреть. Похоже, малец впечатлен…

Бах тем временем вытащил точильный брусок и принялся водить им по своему ножу с каменным выражением лица.

– Не обращайте на него внимания, он у нас с прибабахом, – произнес я.

– О! Кажется, я разгадала значение его позывного, – улыбнулась девушка. – А он вообще разговаривать умеет?

– Умею укорачивать чужие языки! – заявил солдат.

– А я могу укоротить твой главный мужской орган, парировала девушка, – и очень быстро.

Несколько секунд они напряженно вглядывались друг в друга. Затем бородач опустил голову и снова взялся затачивать клинок.

Я не без удивления заметил, что девушка нисколько не боится. Более того, ситуация ее позабавила, судя по вновь появившейся улыбке. Да, Машка вовсе не из робких…

Чтобы сгладить неловкую ситуацию, я начал рассказывать про Содружество и про нашу миссию. Ближе к концу повествования вернулся Саша с чайником кипятка. Пока я завершал рассказ, он вытащил из шкафа несколько граненых стаканов, поставил на тумбочку, что-то кинул в них, затем щедро налил воды.

– Извините, сахара не предлагаю попросту потому, что его нет, – сказал Зурко. – Берите, не стесняйтесь.

Отхлебнув горячей жидкости, я поразился. Для гостей не пожалели самого настоящего, довоенного чая! Боже, какое блаженство! Сколько лет уже не приходилось его пить?!

Дождавшись, пока мы выхлестаем драгоценный напиток до дна, Александр неспешно отпил из своего стакана и спросил:

– Ну так что у вас за дело? Почему вас дальше несет?

– Антирад нужен, – ответил я. – Как можно больше таблеток, кроме тарена. Закончились они у нас. Батареек пальчиковых дофига, надеемся обменять.

– Так-так… – задумался Строгинец. – Ну что, Маш, поможем?

– Не знаю, – откликнулась Мария, вертя опустошенный до дна стакан в руке. Похоже, и она нечасто пьет настоящий чай.

– Как вы хотите нам помочь? – удивился я.

– Ну, видишь ли, – ответил Зурко, – у нас в Крылатском очень хорошие связи. И очень давние, их еще наш отец установил. Если вы придете туда вместе с кем-то из нас, то наверняка можно будет договориться с местными. Продадут вам антирад подешевле.

– Но это, конечно же, вы сделаете не за «спасибо», – сказал я.

– В точку, – улыбнулась Машка. – Вы в таком случае отдадите часть своего товара нам. Нашим тоже пригодятся батарейки.

– Но мы не настаиваем, – подхватил Александр. – Если хотите идти в одиночку, пожалуйста. Но, уверяю вас, сделка будет гораздо выгоднее и покроет с лихвой вашу, как это сказать…

– Комиссию, – подсказала Мария.

– Точно.

Я взглянул на своих попутчиков, словно спрашивая, как мне поступить, но увидел, что тем абсолютно все равно. Бах продолжал водить лезвием по точильному камню, а Василий сидел, подперев руками подбородок и во все глаза смотрел на Марию. Надо бы ему как-нибудь сказать, чтобы он пялился на нее не так откровенно. Глупо же выглядит…

– Ладно, – подумав ответил я. – Я согласен на сделку с комиссией. Кстати, у меня же не только батарейки есть, а кое-что еще.

С этими словами я достал из рюкзака две весьма потрепанные книги по медицине. Увидев их, Мария широко раскрыла глаза и едва ли не вырвала их у меня из рук. Одну, правда, отложила почти сразу, зато вторая ее привела в настоящий восторг.

– «Оперативная хирургия и топографическая анатомия». Островерхов, Лубоцкий, Бомаш! – воскликнула девушка, – Слушай, да это же шикарный подарок нашей библиотеке, нашим врачам. Да даже мне! Слушай, продай! – Девушка посмотрела на меня умоляющим взглядом. – Продай, продай, прошу! Не надо никаких батареек!