Евгений Ратников - Город, в котором оживают кошмары

— Почему к нему этот «Ящер» прилип? Я тоже рептилоид, а меня Мясом обозвали. А всё благодаря вон тому, жёлтому. — Чжун указал на товарища, распаковывая очередной кусок говядины.

— Ты ещё спроси за что! — засмеялся Люй. — Меня благодаря тебе, идиоту, поначалу Качелями называли!

— А это ещё почему? Я ни разу не слышала, — удивилась Лизесс. — Ты же вроде как Профессор.

— Когда мы сода перевелись, он все говорил, что у меня язык синий, потому что я в детстве на морозе качели лизнул! Кстати, о лизнул. Кто мне её снял-то?

— Кого? — спросила Вика.

— Да элитную проститутку ему тут кто-то оплатил, — пояснил жующий Чжун. — Он на меня валит, но у меня на такую денег нет. А если бы и были, то на тебя бы я их тратить явно не стал.

— Мы откуда знаем, кто тебе шлюх снимает, — презрительно ухмыльнулась краснопёрка.

— Она сказала, друг какой-то мой ей кредиты перевёл. Классная такая: скандинавка, полненькая, с татуировкой белой сирени на бедре! Жаль, на всю ночь у неё не получилось остаться. Взрыв этот чёртов в автобусе.

— Это когда мы тебя в подворотню какую-то приехали забирать? — спросил капитан.

— Да. Райончик там не очень. Зато девушка классная. Мне вообще последнее время везёт!

Виктория вдруг начала напяливать бронежилет и доставать свою снайперскую винтовку. Все удивлёно посмотрели на неё. «Болтаете? Вот и болтайте дальше!» — злобно буркнула она и показала на голограмму, передающую изображение с камеры. В замке дверей в грузовой отсек фуры ковырялись два человека, один в серой куртке с капюшоном, на голове другого был красный колпак.

Палач озирался по сторонам и поглядывал наверх, где высоко над крышами висело в небе коричневое пятно. Валет прикладывал к электронному замку одну карту за другой из своей колоды, пытаясь подобрать нужный ключ. Глядя на Германова, одетого как всегда в одну разгрузку на голый торс и обвязанного своим красным поясом с топором он недовольно бубнил:

— Разоделся, как Конан-варвар. Человеческой одежды нет у нас. Солнце светит, а он в колпаке своём красном. Окна, мать их, вокруг. Могли бы ночью пойти, пока спят все. Воры хреновы! Осталось закричать: смотрите — воруем! Мы воруем!

— В обед тоже нет никого! Все на кухнях, обедают. И «собаки» в том числе, — огрызнулся Палач. — Хорош выделываться! На меня работаешь, есть у нас Крэ или нет! И потом, я топор взял.

— Ну, это очень успокаивает! А этот… — Валет заткнулся, увидев, что за топор взял Германов. У него за спиной болтался дробовик с приделанным к нему внизу широким лезвием алебарды. Слава яйцам! Видать, надо было видеть смерть брата, чтобы начать терять склонность к дешёвым эффектам. Правда, так думал человек, все свои воровские примочки маскирующий под игральные карты.

Двери открылись, Палач полез в заставленный коробками полумрак искать пневмонасосы. Он успел схватить только один из них, когда в динамике микромобильника зазвучал сигнал тревоги. Выпрыгнув из фуры, Германов увидел, как из-за угла дома на него бегут эсэсбешники. Впереди неслись два мускулистых рептилоида, в чёрных штанах и чёрных же, с красной эмблемой ССБ на груди, брониках на голые чешуйчатые тела. Первый был высокий, белёсый, с желтыми полосами на руках и шее. Он был вооружен пистолетами-пулемётами в каждой руке, а второй, коренастый, красный с коричневым, с большой шипастой головой, размахивал коротким широким автоматом. За ними, размахивая пистолетом и крича, бежал старый знакомый — лысый татуированный офицер, а у угла дома в листве кустарника мелькнула рыжая грива и длинный ствол винтовки. Снайпер! Вскинув дробовик, Палач выстрелил сначала по кустам, потом в ноги бегущим. Дробь не долетела, чуть покрошив листву, но снайпер испугался и начал менять позицию. Второй выстрел тоже никого не задел — оперативники попрятались за машины. В фуру над головами бандитов ударила автоматная очередь. Валет пули дожидаться не стал — пытаясь удержать тяжёлую коробку на вытянутых руках, пригибаясь, он побежал в переулок. Палач последовал его примеру. Случайные прохожие шарахались в стороны, совсем не желая попасть под шальную пулю. Из окон пятиэтажек, наоборот, высовывались движимые глупым любопытством мутанты и люди.

Забежав за угол, Германов прижался к стене и сделал несколько выстрелов в сторону легавых. Отражение солнца в тонированных стёклах автомобиля разбилось на тысячи осколков, когда волна дроби ударила в борт, за которым прятался один из рептилоидов. Второй в этот момент сделал короткую перебежку и был уже где-то в изумрудном кустарнике на другой стороны угла. Высовываться совсем не хотелось, Палач потерял из виду снайпера и татуированного, а пулю в красный колпак получить было бы крайне нежелательно. Стоило действительно задуматься о целесообразности выбранного имиджа. Валет, матерясь, всучил напарнику коробку, распаковал новую колоду и побежал по переулку, втыкая карты в стены, справа и слева. Германов бросился вдогонку. Дробовик болтался на ремне вдоль ноги, рискуя воткнуться приделанной алебардой в икру. В переулок вбежали оперативники, но тут начали срабатывать карты, взрываясь с яркой вспышкой одна за другой. Прицелиться у преследователей не получалось.

Мелкие жестяные осколки от световых гранат впились Профессору в щёку. Несколько раз выстрелив наугад, он подождал, пока вспышки закончатся, и побежал дальше. Камолин и Мясо еле за ним поспевали.

«Тридцать первый, они в крайний подъезд заскочили» — доложила Вика, оббегающая дом с другой стороны.

«Понял тридцать вторая, жди нас, не заходи! Тридцать — М! Слышала информацию?» — спросил капитан. Лизесс всё поняла и, пока остальные подбежали к подъезду, возле него уже стоял их броневик. Ствол пулемёта на крыше был нацелен на вход, громкоговоритель голосом девушки-ихтиоида требовал запереться в своих квартирах из-за проведения спецоперации. Эсэсбешники спрятались за транспортом, отдышались.

— Что у них там, хата? — удивился Чжун, перезаряжая автомат. — Мы же её разнесём, дураки они?

— Вход в подвал, — решил Камолин, — А оттуда в подземелья.

— Они же, суки, сейчас свалят! — воскликнул Люй и, вскинув свои пистолеты-пулемёты, побежал в подъезд, видимо полностью уверенный в своём абсолютном везении. Остановить его капитан не успевал. Оставалось бежать за ним с остальными. Вбежав в полумрак с освещённой ярким солнцем улицы, Профессор ринулся вниз по лестнице, но услышал топот наверху. Оперативники вчетвером побежали наверх, чуть не налетев на испуганную пару из седеющего человека в чёрной кожаной куртке с заклёпками и серой мутантки кошки, с головы которой свисали разноцветные пряди длинной шерсти. Сверху раздался грохот. Акустика подъезда сделала звук выстрела из дробовика оглушающим. Эсэсбешники инстинктивно пригнулись, потом побежали дальше мимо разноцветных бронированных дверей квартир. Вход на крышу был открыт, рядом валялся отстреленный замок. Оперативники замерли у вертикальной лестницы, целясь в прямоугольный люк, в котором было видно только бледно-голубое небо. По команде капитана Вика выставила в люк ствол винтовки, дробь ударила в крышу и на головы полетели ошмётки рубероида и бетонная крошка. «Улетят они, что ли!» — ухмыльнулся Мясо и хотел бросить на крышу пару наступательных гранат, но Камолин его остановил, велев взять дымовые.