Евгений Ратников - Город, в котором оживают кошмары

— Пошёл к чёрту, дьявол!

— Ну и как я это сделаю? — притворно удивился он, перегнулся через прилавок и схватил кусок свежей свиной вырезки. Увернувшись от удара окровавленной тряпкой, пёс немедленно отправил добычу в пасть без половины зубов, и начал невозмутимо жевать, сквозь толпу удаляясь от матерящейся продавщицы.

— Ты ещё потом хотел за тухлятиной Летуну зайти, — напомнил Германов. — Только сам её тащи.

— А, да! У Семечкиной должно было много просрочки накопиться. Тогда пакет бери! — Сэр Баскервиль вручил товарищу свой недельный запас тушёнки. Тот взял его, поморщив нос.

Никак не хотели его новые подручные нормально питаться! С червём всё было понятно — что нашёл в тоннелях, то и ужин. Арахнид тоже вопросов не вызывал, но вот остальные двое. К целому складу со жратвой был прямой доступ из тоннелей! Заходи, бери, чего надо, покровители кладовщику всё компенсировали, тот закрывал глаза. Так нет же — пакет дешёвой тушенки, два пакета бухла — вот и весь недельный рацион. При этом бухло, правда, превратилось из самогонки в дорогой вискарь. Дурни! Но за дурость-то он их и держал.

Бандиты направлялись в угол павильона, к неприметной двери с табличкой «Управляющий». Долго колотили в неё, пока за спиной не раздался скрипучий голос, поинтересовавшейся на смеси русского и китайского мата целью их визита. Сиим вежливым субъектом была тощая старая самка — рептилоид. На костлявых плечах висел неуместный в летнюю жару длинный серый плащ без рукавов. На тощих оголённых руках и голове, поверх серой чешуи, свисали лохмотья старой кожи. С возрастом линька у рептилоидов проходила всё неэстетичней. Одна из ног, в серых же сапогах с ребристой подошвой, была чуть короче другой и кривой, как будто изломанной в двух местах. Из-за уродства старая ящерица левой рукой опиралась на костыль из металлопласта. Своим обликом она походила на чешуйчатую версию старого пирата, не хватало только маленького зелёного птеродактиля на плече.

— Э! Прокажённая! Тебя нормально разговаривать не учили? — пролаял Гена в ответ.

— Ты кому грубишь, ты, рухлядь! — рявкнул Палач.

— Да мне плевать, кто ты, сосунок! Я ничего этой корове старой платить не собираюсь, — изрекла она, потрясся костылём. — Так и ему передай. И пугать меня не надо своим тараканом!

— Чего ты городишь? — перебил её Германов, а сам подумал: «Конкуренты начали потихоньку вылазить!» До него доходили слухи, что некий Минотавр, делающий деньги на ставках местной лиги Свободного Турнира, сколотил банду из бойцов и занялся рэкетом.

— Эй! Р-ребятки! — раздался голос сзади. — П-проблемы какие?

К прилавку подходил большой свин, в сопровождении ещё двух мясников, один из которых заряжал автомат. Похоже, в павильоне он играл роль шерифа. Пёс ухмыльнулся и, толкнув подельника в бок, тихо спросил: «Ну чего, скажешь им про новую власть в городе?» Но колотить понты в данной ситуации было как-то не комильфо. Палач посмотрел в свинские глаза, прочитал в них тупую непреклонность.

Терпеть он таких не мог. «За правду мы!» Убей сейчас его, и весь рынок их прямо здесь и разорвёт. Побольше бы таких было — никаких эсэсбешников не надо было, чтобы нормальным парням мешать нормально жить и зарабатывать. Вцепились в свой маленький кусок помоев и держат, как последнее. Вон, убить готовы, чтобы «п-помочь т-товарищу»! И не думают, что домой-то пойдут каждый поодиночке. Подослать что ли к нему Шута, он свинье его же тесак в голову воткнёт.

Как можно быть таким «правильным»? Мир предлагает перспективы — крутись, вертись, думай, как их реализовать. Пирога всё равно на всех не хватит, так чего пытаться по кусочку-то все раздать? Тем более, когда вокруг такие, как Эдберг покойный, которые делиться не намерены. Самки, элашки, апартаменты, полгорода писается при одном упоминании имени. У братьев Германовых никогда не было ничего. Съёмная квартира, еле сводящая концы с концами и боящаяся всего на свете мать. Они знали к чему стремиться. А вот к чему стремиться свин этот с товарищами? К порядочности? Защитила бы их порядочность, если бы сейчас на месте Палача был Министр, с его дуболомами? Даже если бы эту чешуйчатую старуху прямо тут на прилавке драли, все бы вокруг стояли и молчали. У льва было подкреплённое трупами имя, которое Палач из-за преследования со стороны властей, пока заслужить не мог. Всё Римлянин этот, да ящерица пронырливая! Связались на свою голову с одержимым дураком и занозой, непонятно как среди криминалитета возникшей. Ничего, сейчас дело Палача только развивается. Покровитель обещал помочь, да и сам Германов не сидел, сложа руки. Рано или поздно, он покажет, что такое страх! Придя на рынок с окровавленным топором и отрубленной свиной головой. Страх — единственная настоящая защита и средство достижения положения в обществе.

А пока он примирительно поднял руки и сказал:

— Мужики, всё нормально! Мы вообще не от Минотавра, вообще не о кредитах речь! Нам у уважаемой кое-чего спросить надо.

— Ну а вежливости не учили тебя? — проскрипела рептилоид, видимо забыв, с чего началась ругань. — Спрашивай!

— Ты мужикам-то скажи, дело-то личное. Интимное, можно сказать, — попытался избавиться от лишних ушей сэр Баскервиль.

Ящерица успокоила свина, тот отошёл, но недалеко. Старуха отошла за пустой прилавок и плюхнулась в кресло, бросив рядом костыль. Человек и пёс уселись на ящики напротив неё.

— Мы просто не знали, как начать, — извинился Палач. — Ты ведь Ю? Ты в своё время дела делала в Харбине, правильно? Мы тут с типами непонятными связались… Короче, расскажи нам за Белого призрака.

При его упоминании старая ящерица задержала дыхание. Салатовые глаз с вертикальными зрачками округлились от страха. Прежде чем начать свой рассказ, Ю около минуты восстанавливала самообладание, но и после этого из её скрипучей речи не исчезла странная для рептилоида испуганная интонация.

Люджинг Ши тогда только начали приобретать своё влияние и криминальный клан рептилоидов, объявивший своих лидеров воплощениями легендарных китайских драконов Лунов, всерьёз никто не воспринимал. Подумаешь, очередные придурки ищут своё место в мире, прячась за завесой религиозного мистицизма! Хотя мутанты поумнее уже тогда призывали держаться от них подальше и отмечали крайнюю фанатичность последователей этого «Пути Змеи», как переводилось их название с одного из местных диалектов. Знатоки истории видели в этой организации продолжение мафиозных традиций «триад» человеческих времён. Однако большинство, в которое входила и Ю, даже не замечали следов их деятельности. Что уже должно было насторожить.

Чуть позже у них появилась эта их знаменитая идея, что все рептилоиды — потомки этих самых пресловутых древних Лунов, и теперь, так или иначе, должны организации, как главному представителю интересов всех рептилоидов в мире. С этим они и пришли к молодой и беспринципной мутантке Ю. Финансист по образованию, она тогда сколотила команду, которая занималась тем, что загоняла не слишком умных жителей города в долги. Затем они подставляли своих кредитуемых и под предлогом возвращения вклада посредством угроз и убийств отбирали собственность. Ю посмотрела на эмиссаров Люджинг Ши, несущих какой-то бред о «духе дракона» в каждом рептилоиде, глазами полными цинизма и увидела в них лёгкий способ заработка. Назанимала кредитов «на развитие бизнеса», а когда пришло время начинать возвращать клану проценты, послала их, надеясь на своих громил. Однако никакой бойни не случилось, фанатики приняли отказ как должное, чем вызвали смех начинающей бизнес-леди. Ю хорошо запомнила миг когда, сидя за стойкой бара в элегантном тёмно-розовом платье, так идущем к её шелковистой, серой с коричневым рисунком чешуе, она пила коктейли и веселилось, рассказывая друзьям, какие же эти «новые триады» дураки. В тот же вечер на стене своего дома она заметила корявые белые иероглифы. «Бай Гуи» — «Белый Призрак».